– Рад видеть вас, Тамара… Обойдемся без отчества?
– Ну, какое отчество?.. – смутилась она.
– Тогда я буду звать вас просто Тома.
Голос его звучал с той же легкой хрипотцой, как у Степана. И обаяние от него исходило той же примерно силы… Тома почувствовала, что начинает таять. И даже поймала себя на мысли, что совсем не прочь положить голову на это сильное мужское плечо, поплакаться в жилетку…
– А вас? Как вас звать?
– Кирилл. Просто Кирилл…
Он внимательно смотрел на нее. Будто пытался прочесть ее мысли.
– Вы директор агентства?
Зачем она это спросила? И без того ясно, кто он такой – Кирилл.
– Нет, вы не угадали. Я не директор…
Если он хотел ее ошеломить, то это у него получилось. А ошеломить он ее хотел. Во всяком случае, у нее сложилось такое мнение.
– Я, скажем так, друг директора… Вы хотите спросить, что я здесь делаю? Скажу прямо, я здесь для того, чтобы восхищаться вашей красотой…
Другая бы на ее месте возмутилась. Да и самой Томе совсем не нравилось, когда ее водят за нос. Но рядом с этим Кириллом было так хорошо. И она бы скорее возмутилась, если бы он вдруг взял да исчез. Никакой директор ей не нужен…
– Надеюсь, быть топлес для этого не обязательно? – улыбнулась она.
Прежде чем ответить, он еще раз влез глазами в ее душу. Как будто прочел, что там творится.
– Не обязательно, – улыбнулся он. – Но я бы не отказался посмотреть на вас без одежды…
Такое впечатление, словно он знал, что она воспримет его слова как комплимент… Странно, она должна по меньшей мере обидеться. А ей хоть бы хны. Даже нравится…
И все же лучше бы Кирилл этого не говорил. Пусть на него она не обиделась. Зато взяло зло на Эдуарда. Она вспомнила, как оказалась перед этим подонком без одежды. И сразу на плечи навалилась тяжесть пережитого кошмара.
– Один уже посмотрел, – помрачнела Тома.
– Один – это кто? – нахмурился Кирилл.
– Человек, благодаря которому я попала на обложку журнала. Он ждал от меня благодарности. Но не дождался. Поэтому вырвал ее силой… Думаю, вы понимаете, о чем я?
– Он изнасиловал вас?
– Да, он меня изнасиловал… Вы, наверное, такой же. Тоже хотите что-то сделать для меня… Или вы сначала в постель, а потом уже все остальное?
Это не она говорила. Это кричала в ней изнасилованная женщина. Это злость и ненависть рождали в ней сарказм и ехидство.
Кирилл остался невозмутим. Похоже, он понимал ее состояние. И делал на это скидку.
– Тома, вы можете быть уверены, насиловать я вас не стану. И в свою постель тащить вас не буду… Если, конечно, вы сами этого не захотите…
– А вы думаете, я захочу?
– Поживем – увидим… Если честно, я не хочу говорить на эту тему. И вообще, дело я ценю выше, чем слова…
В этом она убедилась тут же.
Кирилл заставил ее рассказать про Эдуарда все, что она знала. И без лишних слов вместе с ней отправился к нему…
Эдуарда они застали в его офисе. Но в тот самый момент, когда он выходил из него и садился в свой «Мерседес».
– Уже стекло поменял, – сказала Тома.
Она ощущала себя героиней захватывающей детективной истории. Она знала, что Кирилл собирается наказать этого ублюдка. И это усиливало остроту ощущения.
– Голову бы он себе поменял, – усмехнулся Кирилл. – Говоришь, у него целая сеть супермаркетов?
– Да, – кивнула Тома. – А что?
– А ездит он один. Без водителя и охраны. У него что, врагов нет?
– Не знаю… Вообще-то мы говорили с ним на эту тему. Он сказал, что сейчас не те времена, когда убивают из-за бизнеса…
– С чего он это взял?
– Не знаю. Просто говорил…
– Я вижу, все у него просто. Просто бизнесом занимается. Просто насилует… Ничего, отольются кошке мышкины слезки… Я правильно говорю, Димоха? – спросил Кирилл у своего телохранителя.
Тот сидел на переднем сиденье рядом с водителем. Парень молодой, но волосы уже седые. Крепкий, плечистый, кожаная куртка сидит на нем как влитая. Он старательно прятал взгляд. И все же один раз Тома смогла заглянуть ему в глаза. И ей стало не по себе. Пустой рыбий взгляд, холодный, бездушный. Это глаза убийцы…
У Томы уже зародилось подозрение, что Кирилл – человек из криминального мира. Притом личность довольно авторитетная. Но ей не было страшно. Сила этого человека притягивала ее к себе как магнитом. Это было как наваждение. Она не могла ничего с собой поделать. И все чаще представляла себя в его объятиях.
Но Кирилл даже не пытался приставать. Он восхищался ею, но, казалось, не стремился при этом затащить ее в свою постель. Она была ему за это благодарна. Ей вовсе не нравилось, когда мужчина пытается форсировать события. Если между ними и будет секс, то пусть это произойдет само собой… И в то же время она уже боялась. А вдруг Кирилл окажется таким же занудой, как Степан? Что, если она ему вообще не нужна?.. А он ей нужен. Она уже нуждалась в нем. И уже ощущала на себе его власть…
Эдуард выехал из города. Тома знала, куда он держит путь. Где-то в пятнадцати километрах от МКАД стоит коттеджный поселок. Там Эдуард отгрохал себе дом.
– Тома, вы уже там были? – спросил Кирилл.
– Один раз, – кивнула она. – Сразу после того, как попала на обложку журнала. Эдуард уже тогда хотел, чтобы я его отблагодарила. Только тогда у него ничего не вышло…
– Зато вчера он взял реванш.
– Потому что он подонок!
В который раз Тома прокрутила в голове сцену насилия. И снова ненависть затмила глаза… Она жаждала мести. И она отомстит…
Въездные ворота Эдуард отворил, не выходя из машины. Но заехать во двор не успел. Водитель Кирилла подъехал к его «Мерседесу» и как бы случайно слегка задел его бампером. Ничего страшного – всего лишь царапина. Но Эдуард как ошпаренный выскочил из машины.
Водитель и Димоха тоже выскочили из своего джипа. После короткой, но очень бурной сцены Эдуарда затолкали в его «Мерседес». Водитель сел за руль и загнал машину во двор. Вслед за ней туда же въехал «Ланд Крузер» Кирилла – за рулем был он сам.
И дальше все происходило в жанре крутого боевика. Эдуарда сломали морально и физически. Как будто он не человек, а какое-то чучело, втащили в дом, швырнули на пол посреди просторного холла. И в тот же момент со второго этажа на Димоху бросился мощный мастиф. Но тот не растерялся и застрелил его точными выстрелами из бесшумного пистолета. Тома была в шоке. Но при этом испытывала нечто вроде восторга.
Все это происходила из-за нее. И ради нее. Для того, чтобы ублюдок Эдуард был наказан.
– Кто вы?.. Что вам надо? – в панике бормотал тот.
– А ты что, не видишь? – показывая на Тому, удивленно спросил Кирилл.
Он воплощал собой силу и величие настоящего мужчины. Тома готова была влюбиться в него. Или уже влюбилась?
– Ты?! – ошалело ткнул в нее пальцем Эдуард. – Из-за тебя все?!
– А ты думал, можно безнаказанно насиловать женщин? – хищно блеснул взглядом Кирилл.
– Я не насиловал… Она сама… Она сама во всем виновата… Зачем она меня дразнила?
– Я?! Тебя дразнила?! – взвилась Тома.
Она чувствовала, что ненависть растворяет рассудок. Злость затмевала разум, лишала контроля над собой…
– Скотина ты! Скотина!!!
Эдуард сначала смотрел на нее со страхом. Потом просто с интересом. Затем совсем воспрял духом. Ясным взглядом посмотрел на Кирилла, на Димоху.
– Эй, мужики, вы ее не слушайте. Вы меня слушайте. Давайте договоримся!
– А ты думаешь, мы можем договориться? – изумленно повел бровью Кирилл.
– Я не знаю, сколько она вам заплатила. Но я дам больше… Сколько вы хотите?
– А сколько у тебя есть?
– Десять тысяч… Десять тысяч долларов…
– Мало.
– Пятнадцать…
– Пятьдесят! – потребовал Кирилл.
А Димоха приставил ко лбу Эдуарда пистолет.
– Хорошо! Пусть будет пятьдесят…
Томе казалось, будто она попала в какую-то параллельную действительность. Кирилл должен был наказать насильника. А он с ним торгуется. Мало того, договорился с ним о выкупе. И скоро он станет ее врагом… Тогда они с Эдуардом будут насиловать ее вместе…
Ужаснуться она не успела. Вовремя увидела, как подмигнул ей Кирилл. Не робей, мол, все будет о’кей.
Под страхом смерти Эдуарда заставили вскрыть тайник, откуда он вытащил четыре пачки стодолларовых купюр. По народному обычаю они были свернуты жгутом и перетянуты резинкой.
– Здесь сорок тысяч… Больше нет… Еще десять завтра отдам… Ну что, мужики, договорились?
– Вот когда еще десять тысяч отдашь, тогда и договоримся, – хищно усмехнулся Кирилл.
Теперь уже Тома не сомневалась в том, что он самый настоящий бандит.
Она обомлела, когда он забрал у нее сумочку и затолкал туда все деньги.
– Это все твое. Считай, это компенсация за моральный ущерб…
Но он не головорез с большой дороги. Он честный, благородный бандит. Робин Гуд современности. Защитник слабых и обиженных… Он самый лучший…
– Спасибо, – поблагодарила она. – Но этого мало…
