Да и знаешь, смотрю я на нашего владыку — и не хочется мне, чтобы у теночков появился такой союзник. Не поможет ли он им чересчур сильно.
— Этот мальчишка? — фыркнула Звезда.
— Он странный… Его надо слушать иначе. Он не говорит о себе прямо. Наоборот, как будто прячет правду в песке слов. И нужно раскапывать, чтобы понять, как много удивительного сделал владыка за последние годы. Если бы не слова Вапачиро, я бы сам не раскопал. Но посидел, послушал — и знаешь, это «мальчишка» удивительный! Однорукий сирота сделал слишком много, имея лишь то, отпустили ему жадные боги.
— Но ты всё равно не хочешь ему помочь?
— Что ты так за него беспокоишься, дочь брата моего? Хочу… Хочу, конечно, но мой народ для меня важнее. А нам одинаково не нужен ни Солнечный бог западных озер, ни Пернатый Змей — восточных. Равно, как и тебе, девочка! Вспомни свои клятвы! Кто мы?
— Верные.
— Какие мы?
— Гладкие и чистые.
— Кому мы служим?
— Вира-Амбани. Богам левой руки. Первым богам. Нашим богам.
— Всё верно, Цитлалли. Мы никому не должны помогать. Ни пурепеча, ни теночкам. Жаркие Земли будут принадлежать куитлатекам и истинным богам. Солнечная свора их не сожрет. Поэтому я и живу здесь, в ненавидящем меня Уэтамо, поэтому отец прислал сюда тебя. Мы служим нашему народу, и только ему! Помни это!
— Я всегда это помню, дядя.
— Вот и молодец. Мы будем трудиться. Мы с тобой будем портить лицо всем чужакам: и пурепеча, и теночкам, и пиринда. Мы заставим местных жителей с сожалением вспомнить о тех временах, когда ими правили мудрые куитлатеки. Главное, чтобы за это время твой отец смог помешать князьям самим лечь под стопы правителя теночков.
— Мой отец справится.
Купец кивнул и повернулся к циновке, на которой собирался спать. Однако, девушка решила, что разговор еще не окончен.
— Твои слова значат, что ты все-таки не против помочь четланскому владыке?
— О боги! — кряхтя, снова уселся Накацтли. — Да что тебе дался этот сухорукий владыка?! Из головы не идет?
— Нет! — излишне поспешно возразила Цитлалли, немного подумала и добавила. — Нет. Просто скажи, насколько сильно ты готов препятствовать владыке?
— Что ты имеешь в виду?
— Этот юный владыка целеустремленный. Что можно понять: его народ находится на грани гибели. Как думаешь, дядя: он просто развернется и уйдет после того, как ты скажешь ему, что к теночкам идти не надо?
— Вот же! — Накацтли озабоченно потер лоб, озаренный новыми мыслями.
— Я мало его знаю, но мне кажется, что Сухая Рука всё равно попытается добраться до Остомана. И, возможно, сможет это сделать сам. Но, при этом, сохранит злобу на тебя. На что будешь готов ты в этом случае? Готов ли ты убить чужака, чтобы он не добрался до теночков?
— Мне бы не хотелось этого делать, — вздохнул купец. — К тому же, в присутствии Вапачиро это будет не так просто… А я думаю, что воин в этой схватке примет сторону Сухой Руки.
— Тогда надо предоставить юному владыке выбор.
— Что ты имеешь в виду?
— Запрет не поможет. Завтра, дядя, ты должен отговорить владыку от похода к теночкам. Но не только. Ты должен предложить ему другой путь. Лучший. Чтобы Сухая Рука мог выбрать его, а не рвался всеми силами к теночкам.
— Какой же это путь?
— А вот послушай…
Глава 24
Два часа до рассвета
Утром я встал поздно. Можно понять: впервые за много дней от пуза поел, славно выспался в удобной постели. Да еще после баньки… Разлепив глаза, я увидел Вапачиро, Сына Обезьяны и остальных, что сидели у стенки. Ждали.
Стало стыдно. В узкие окна комнаты вовсю бил тусклый свет очередного пасмурного дня. Кажется, накрапывал дождь. Я быстро поднялся, натянул свою старую рубаху.
— Накацтли уже проснулся?
Вапачиро молча кивнул в ответ.
Мы вышли в зал вчерашнего пиршества, где уже суетилась Цитлалли. Она хитро глянула на меня, кивнула и широко улыбнулась. Мое лицо само собой расплылось в ответной улыбке. Когда появился ее дядя, я резко поднялся, собираясь начать прямой и резкий разговор, но купец меня опередил.
— Прости меня, владыка, ибо вчера я был с тобой не совсем честен. Но твоя просьба застала меня врасплох… Даже напугала. Выслушай меня и поверь, что сейчас я тебе говорю от самого сердца. Не ходи к теночкам! Я не знаю, как долго тебе придется искать их правителей и добиваться их помощи. И добьешься ли ты ее вообще (кто их знает, этих чужаков). Но я хочу сказать, что, даже в случае успеха, ты окажешься в огромной опасности. Ты не знаешь, что это за люди, а мой народ с ними сталкивался. Это суровые и бессердечные воины. Где ступает нога воинов-теночек, там пропадает свобода. Они порабощают всех. Им не нужны друзья, а лишь только слуги. Пойми, Сухая Рука, если они и помогут тебе, то лишь в случае, если будут уверены, что смогут сделать твой народ своими слугами. И поверь, это тяжкая служба. Не думай, что сможешь расплатиться с ними маисом… или своей стек-тлой. Готов ты платить кровью своего народа? Я знаю: во владениях теночков есть племена, которые обязаны отдавать лучших своих людей. Это называется Война Цветов. Раз за разом их юноши должны выходить на битвы, где теночки избивают и пленяют эти жертвенные отряды… А потом приводят невольников в свои храмы и отнимают кровь во славу кровожадных богов. Кровь на их алтарях не высыхает!
Накацтли говорил страстно, наседая на меня, а мои ноги невольно подгибались от груза давящей информации.
— Я буду оплакивать твой народ, владыка, если тебе удастся получить войско теночков, — подытожил торговец.
Вся накопленная за ночь уверенность улетучилась.
— А… А что же мне теперь делать?
Купец зачем-то переглянулся с племянницей, та кивнула, и Накацтли заговорил заговорщическим тоном:
— Позволь предложить тебе другой вариант, владыка. Можно сделать… видимость войска теночков.
— Это как?
— Очень просто: я пошлю с тобой своих людей. Они притворятся купцами, приплывут в лагерь рыбоедов и с ужасом в глазах расскажут, что по их следам идет большой отряд теночков! Представь!
Я представил. Верноподданные пурепеча сообщают им о приближении врага. Что те сделают? Испугаются остаться отрезанными от родных земель и сбегут? Или разделят силы, оставив под Аграбой только часть войска, а остальных пошлют проверять информацию?
— Или попросту не поверят, — прошептал я вслух самый ужасный вариант. — Купец! А, если они попросту не поверят твоим людям? Что будет тогда с
