НЕЗНАКОМКА ИЗ ЗУБОВКИ
Я из Зубовки однаждыК дому возвращалсяИ с красоткой чернобровойВ поле повстречался.
Д. Гурамишвили
Незнакомка из Зубовки, в буре огнейО тебе я пою постоянно.Где бы ты ни ступила — там роза, и в нейПламенеет Давидова рана.
Незнакомка степей, полевая Нестан,Ты — как родинка в книге поэта.Не вчера ли еще обнимал я твой стан,Хоть ищу тебя долгие лета?
Неужели тебя не увижу опять,Как когда-то увидел впервые?К нам былая любовь возвращается вспятьИ бросает цветы полевые.
Ворвалась ты мне в сердце, сгубила меня.Неужели ты нынче в неволе?Оседлал я опять боевого коняИ лечу в украинское поле.
Окрестил я тебя Катериной моей,Полюбил я твой взор соколиный.Ты — лоза виноградная, роза полейНа странице из книги старинной.
Если б мог я страданья твои сократить!Запах кос твоих нивы чудесней.Если помнишь еще обо мне — может быть,И моей ты утешишься песней.
Я тебе уготовал супружеский дом.Стих, как колокол, стонет и бьется.Размышления взвешены в сердце твоем,Очи черные — глубже колодца.
Ты — грузинской поэзии свет и любовь.Навсегда ты свободна отныне.Твой платок развернулся по ветру, и вновьЯ зову тебя — на Украине!
НА ОЗЕРЕ РИЦА
Что это? Утро над берегом РицыИли твои шевельнулись ресницы?
Может быть, собраны чашею скал,Это лишь слезы твои предо мною?Светится озеро влагой ночною.Выйди ко мне на лесной перевал!
Буком и ясенем заняты скаты.Здесь неуместен столетиям счет.И не состаришься здесь никогда ты,Если приляжешь у берега вод.
Срезал тростник я, и вновь у постелиБуду я петь для тебя на свирели.
Озеро так же поет, как и я.Где ты, моя быстрокрылая птица?Око природы и мысль бытия —Ждет тебя в скалах прозрачная Рица.
В сердце она уместилась моемИ твоему уподобилась взгляду.В ней мы сегодня опять узнаемНашей отчизны красу и отраду.
Небо лазурно, вода — изумруд.Слава Абхазии, милому краю!Около Рицы тебя ожидаю,Все ее тайны откроются тут.
Пухом ланит твоих, бархатом кожиВлага подернута, словно с небесРинулось в грудь мою, полную дрожи,Лучшее чудо из наших чудес.
Тени сгустились на озере Рица,Щеки твои побледнели, но яЛишь о тебе продолжаю томиться,Нежная горная птица моя!
Здесь, возле буков и ясеней ночи,Вечная молодость смотрит в волну.Дай же и мне заглянуть в твои очи —В Рицу мою и ее глубину!
ИЗ ВОСТОЧНОЙ ПОЭЗИИ
ЛЮТФИ
ГАЗЕЛИ
«Сердце мое, виночерпий, трепещет от боли давно…»
Сердце мое, виночерпий, трепещет от боли давно.Чашу вина поднеси мне, чтоб горе забыло оно!
Если в вине заблестят отраженья сияющих рук.Станет серебряной влагой пурпурное это вино.
Лжет на меня мухтасиб, и моих он не ценит услуг, —Низкой душе оставаться навеки в грязи суждено.
Пусть эта чаша уста целовала, царица, твои,Горечь и ревность я выпью сегодня, чтоб высохло дно.
Поймано локоном, смотрит на родинку сердце Лютфи, —Крепок силок, и не вырваться птичке, нашедшей зерно!
«Скажи моей деве, что скоро я жить перестану, скажи…»
Скажи моей деве, что скоро я жить перестану, скажи!О том, что, как нищий, я слаб, моему ты султану скажи!
Горит мое сердце, из глаз моих бедных струится поток, —О скорби моей ты свече моей кельи туманной скажи!
Уж кровь лепестками покрыла мне сердце, и я изнемог, —Ты царственной розе про эту опасную рану скажи!
Как звезды на небе, бесчисленны слезы на лике моем, —Луне моей ясной про слезы мои без обмана скажи!
Трепещет Лютфи и томится в разлуке он ночью и днем,—О горе его моему ты прекрасному хану скажи!
АГАХИ
ГАЗЕЛЬ
Встань вечерней порой и лицо приоткрой, чтоб звезда пронеслась над твоей головой, как ночной мотылек,Новорожденный месяц под бровью крутой засверкал, отправляясь в полет круговой, как ночной мотылек.
Бедным телом моим и душой овладев, брось ты камень, играя, на луг и стрелу золотую из рук, —Затрепещет всё тело, пробито стрелой, а душа потеряет над камнем покой, как ночной мотылек.
Посторонний свидетель — к чему он, мой друг? Но уж, если придешь ты ко мне и его приведешь для услуг, —Пусть душа моя — бедная жертва твоя — вкруг него обовьется с безумной тоской, как ночной мотылек.
Но, прищурив глаза, ты глядишь на меня, сколько явной насмешки во взгляде твоем и неведомых мук!Всё, что есть у меня, и всё то, чего нет, вкруг насмешек твоих замирает с мольбой, как ночной мотылек.
Девятнадцати лет ты, царица моя. Расцветает твой сад. В драгоценный наряд ты себя облеки, —Вкруг твоих девятнадцати лет полетит девятнадцатитысячный шепот людской, как ночной мотылек.
Знать, до самого сердца прекрасной луны долетели стенанья и вздохи твои, о певец Агахи!Пусть же в сладком восторге трепещет душа, от стенаний и слез замирая весной, как ночной мотылек!
ФАЗЛИ
ГАЗЕЛЬ
Если локонов ряд на прелестном лице ты откроешь, царица, в саду —Будет завистью ранен прекрасный тюльпан, и сунбуль удивится в саду.
Если шелковый ворот одежды своей расстегнешь ты небрежной рукой —Будет сердце тюльпана кроваво от ран, даже роза затмится в саду.
Если люди в великом безумье своем забывают о встрече с тобой,Брось их в пламень разлуки, сожги их сердца и воздай им сторицей в саду.
О мой кравчий! Всё в пурпуре это вино — в нем черты отразились твои.Дай мне чашу багровую, словно тюльпан, — пир цветов да продлится в саду.
Неужели, о сердце, руины твои посетило страданье любви?Сохрани его, сердце, в глазнице своей, распевая, как птица в саду!
Твой возлюбленный, дева, средь прочих мужей именуется Шахимардон?Принеси ему в дар поцелуи твои: по тебе он томится в саду.
Ты к султану Омару стремишься, Фазли? Если будешь ты им приглашен,Как сурьма Сулеймана да будет земля, где султан веселится в саду!
МАСУДИ СА'ДИ САЛЬПАН
