– Сосед по комнате пригласил меня по окончании учебного года погостить у него в имении, – ответил я. – Если он не передумал, то я мог бы воспользоваться его приглашением. Думаю, у него будет безопасно.
– Смотря где имение и что за сосед, – ответил Глебов.
– Где имение – точно не знаю. Где‑то в Подмосковье. Сосед – Глеб Денисов.
– Денисов? – удивлённо переспросил Глебов и обратился к Милютиной: – Не родственник, случайно?
– Внук, – ответила Анна Алексеевна. – Это он спас Романа, поддерживая его искру до приезда семейного лекаря Зотовых.
– Думаю, в имении Денисовых, если это те самые Денисовы, будет более чем безопасно, но до окончания занятий ещё неделя, если я не ошибаюсь.
– Четыре дня, – поправила ректор.
– Это тоже немало. Полагаю, в сложившейся ситуации имеет смысл рассмотреть предложение Фёдора Сергеевича, – сказал Глебов и обратился ко мне: – Князь Зотов любезно согласился предоставить тебе полную защиту.
– Он и так меня защищает, – ответил я. – Два раза жизнь спас.
– Ты не понял меня. Фёдор Сергеевич предоставит тебе жильё, охрану и сопровождение до тех пор, пока не минует опасность или пока ты не найдёшь себе другое временное убежище.
– Думаете, со мной за эти дни может что‑то случиться в академии? – спросил я. – Даже если я буду ходить только из общежития на занятия и обратно, и не буду выходить в город?
– Олег Левашов тебя очень сильно не любит, если не сказать больше. Он считает тебя виновником всех своих несчастий. И надо признать, вполне обоснованно.
– Если Вы про то, что я защитил Арину, то на моём месте так поступил бы каждый… – я чуть было не сказал «дворянин», но вовремя исправился: – Каждый порядочный человек.
– Не каждый, кончено, – возразил Глебов. – Но это тем более делает тебе честь. Но вот с позиции молодого графа всё видится иначе. И ещё вся служба безопасности Левашовых во главе с Берёзиным точит на тебя зуб. Я думаю, не стоит тебе объяснять почему. Не маленький – сам понимаешь.
– Но Олег Левашов и Берёзин ничего не посмеют сделать без одобрения графа Левашова, – возразил я. – А у него перемирие с князем Зотовым, насколько мне известно. Я, конечно, очень переживаю за свою безопасность, но мне кажется, такие меры излишни. Отец Олега не станет накалять ситуацию.
– Ну вот мы и подходим к следующей части нашей сегодняшней беседы – самой печальной, – вздохнув, сказал Глебов. – Вчера вечером граф и графиня Левашовы были убиты в своём доме. Убийца неизвестен. Со слов дворецкого, который обнаружил тела, Левашовы ждали высокопоставленного гостя, который должен был к ним прибыть инкогнито. И вот якобы этот гость их и убил. Версия не выдерживает никакой критики, я бы скорее подозревал самого дворецкого, но у него железное алиби – он в момент убийства был с Олегом Левашовым. Полиция, конечно, начала расследование, но я сомневаюсь, что оно закончится раскрытием преступления.
– Но я не слышал об этом… – растерянно произнёс я, новость меня шокировала.
– В интересах следствия было решено не предавать происшествие огласке до сегодняшнего обеда. Но думаю, сейчас уже вся столица только об этом и говорит. С сегодняшнего дня Олег Левашов, которому ещё зимой исполнилось восемнадцать, стал главой рода. Конечно, до полного вступления в наследство ещё далеко, но по факту он глава. Служба безопасности Левашовых и Берёзин подчиняется теперь ему. Ну и, чтобы у тебя совсем не осталось иллюзий, скажу, что новый глава рода Левашовых уже обвинил в организации убийства своих родителей князя Зотова. Он даже обещал найти этому доказательства и потребовать, помимо гражданского суда, ещё и суда чести над князем.
– Как и оставил за собой право кровной мести, – добавил Милютин.
– Но ведь кровная месть запрещена! – удивился я.
– Формально да, – ответил глава столичного КФБ. – Но реальность такова, что когда дворянин убивает дворянина по причине кровной мести, как правило, суд присяжных, который тоже состоит из дворян, выносит оправдательный приговор.
– Но как такое возможно? – переспросил я, мне не верилось, что можно просто кого‑то убить и избежать наказания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Можно подвести всё к тому, что убийца испытал состояние аффекта при виде врага своего рода. Белыми нитками, конечно, шито, но такие вердикты присяжных не редкость.
– Именно поэтому Фёдор Сергеевич решил взять тебя под полную защиту, – снова вступил в разговор Глебов.
– А как это будет выглядеть? – поинтересовался я.
– Ты будешь жить у него дома, на учёбу ездить с его дочерью под охраной. Так же и с учёбы.
Я представил, как на это всё отреагирует Мила, и на секунду мне показалось, что безопаснее будет остаться в общежитии. Но потом я вспомнил своё пребывание на базе у Левашовых и сомнения сразу же отпали.
– Мне отсюда куда идти? – спросил я у Глебова.
– Молодец, быстро принимаешь решения, – похвалил меня Родион Степанович. – Идти к учебному корпусу. В пятнадцать ноль‑ноль княжну Зотову оттуда забирает водитель.
– А можно зайти в общежитие?
– А нужно? Уже без десяти три.
– Хотел поговорить с Глебом, но это можно сделать и завтра на арене.
Я соврал. На самом деле я хотел поговорить с Милой, но решил, что лучше позвонить ей, чем раздражать Глебова. Конечно, по телефону всего не расскажешь, но информации о том, что мне срочно пришлось уехать и завтра я всё подробно расскажу, должно было хватить моей подруге, чтобы как минимум сильно не переживать за меня.
И видимо, под конец разговора вид у меня стал уже совсем несчастным, потому как Анна Алексеевна, посмотрев на меня, улыбнулась и с наигранным упрёком сказала мужу и Глебову:
– Что‑то вы, господа, совсем запугали мне мальчика. Скажите ему уже и хорошую новость, Родион Степанович. Обрадуйте парня перед его уходом.
Если честно мне было трудно представить, какая новость способна меня обрадовать в сложившейся ситуации, но я приготовился слушать Глебова, который тоже как ни в чём не бывало, улыбнулся и сказал:
– Ты ведь знаешь, Роман, что я работаю в администрации кесаря и курирую многие проекты, в том числе и связанные с одарёнными детьми. Ещё я курирую фонд, который назначает стипендии кесаря особо отличившимся и талантливым студентам всех государственных высших учебных заведений: как магических академий, так и обычных институтов и университетов. Каждый год фонд выделяет по двадцать стипендий студентам Кутузовки. Шестнадцать из них по традиции уходит полуфиналистам Весеннего турнира. А оставшиеся четыре назначаются по рекомендации ректората. Анна Алексеевна предложила твою кандидатуру, и я не вижу причин не удовлетворить её ходатайство.
– Это большая честь для меня, – ответил я Глебову и тут же обратился к Милютиной: – Анна Алексеевна, благодарю Вас за заботу и доверие!
После этого я снова посмотрел на Родиона Степановича и поинтересовался:
– Разрешите узнать, чем я буду обязан фонду, если стану получать стипендию?
Вместо ответа, Глебов громко рассмеялся.
– А этот парень нравится мне всё больше и больше, – сказал он Милютиной. – Чую, далеко пойдёт, если жив останется.
Вторая часть фразы мне не понравилась, и я невольно нахмурился. Глебов понял, что перегнул и сказал:
– Ты не обижайся на меня. У нас тут уже голова кругом идёт. А так иной раз пошутишь, и легче становится на это всё смотреть. Что касается твоего вопроса, ничем не будешь обязан. Стипендия – это поддержка фонда. Безвозмездная. Три тысячи рублей в месяц. А то, о чём ты подумал, называется учёбой по контракту. Вам всем это предложат при зачислении на первый курс.
– Учёба по контракту? – переспросил я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Студент заключает контракт с государством. В течение всего срока учёбы, в том числе и на каникулах, он получает пособие, а по окончании академии отрабатывает два или три года на государственной службе. Стандартный размер пособия – десять тысяч рублей. Но с особоодарёнными студентами часто заключаются контракты на более выгодных условиях. Обо всём этом ты узнаешь в сентябре, если…
