Я лежу на диване. Мне кажется, что я бодрствую, роскошь убранства изумляет меня так сильно, словно это не сон, а реальность. Мой взгляд привлекает расшитая занавеска с бахромой, скрывающая дверь. Не знаю, как я догадалась о двери, - сон есть сон. Что-то или кто-то приближается ко мне, дверь вот-вот откроется, занавеска отодвинется - и я увижу...
- Продолжай, Пибоди!
- В этот момент я проснулась, вся в холодном поту, дрожа от ужаса. Ты ведь знаешь, дорогой, с каким недоверием я отношусь к россказням о вещих снах, но мне почему-то кажется, что этот полон глубокого смысла...
Лица Эмерсона мне было не разглядеть, но мышцы его напряглись.
- Ты уверена, что испытала именно ужас, а не другое чувство?
- Что за странный вопрос, Эмерсон!
- Так ведь и сон странный. - Он сел и, держа меня за плечи, попытался, несмотря на темноту, заглянуть в глаза. - Кто там был, Пибоди? Кто крался к двери?
- Не знаю.
- Да? - Он продолжал сверлить меня взглядом. - Кажется, я догадался, откуда взялся твой сон, Пибоди. Твой рассказ полностью совпадает с тем, как отец Теодор описывал свою тюрьму.
- А ведь верно! - воскликнула я. - Ты совершенно прав. Теперь вое понятно. И чувствовала я то же самое, что испытывал этот бедняга.
- Я рад, что исцелил тебя от страха. Ведь ты исцелена, Пибоди?
- Да, Эмерсон, благодаря тебе. Вот только чувство тревоги никуда не делось. Мне кажется, что я вижу расшитый полог, за которым притаился ужас...
- К этому чувству тебе давно следовало привыкнуть, - сказал Эмерсон своим обычным насмешливым тоном. - Ничего, Пибоди, мы встретим опасность вместе - ты и я, спина к спине, плечо к плечу и так далее...
- Боюсь, полному слиянию опять помешает Рамсес, - сказала я, подражая его легкомысленному тону. - Прости, что потревожила тебя такой чепухой. Одевайся! Подышим утренним воздухом, зажжем примус, приготовим чай...
Я подала ему брюки, зная, что сам он их найдет только после длительных поисков, сопровождаемых проклятьями. Эмерсон пожал плечами, но от брюк не отказался.
Клапан палатки удерживался веревкой, продетой сквозь кольцо в брезентовом полу. Развязав узел и откинув полог, я обнаружила, что уже светает. Я выпрямилась во весь рост и шагнула вперед.
Но в следующую секунду шлепнулась на землю, зацепившись за предмет, лежащий у самого входа в палатку. Чертыхнувшись, пригляделась...
Это был не предмет, а тело Дональда Фрейзера! Дональд лежал навзничь, со сложенными на груди руками. Посередине лба чернела дыра, похожая на око циклопа. Голубые глаза были широко распахнуты, в них уже нанесло песка. В отличие от любой нормальной женщины, я не подняла визга, а лишь сдавленно вскрикнула. Эмерсон тут же вывалился из палатки, причем с такой поспешностью, что только мои усилия помешали нам обоим грохнуться на труп. Эмерсон выругался и, кажется, собирался продолжить в этом же духе, как вдруг увидел бегущую к нам фигуру.
- Убийца! - заорал он, оттолкнул меня и занес кулак. Но, узнав подбежавшего человека, уронил руку.
Я тоже не знала, что подумать, и ошеломленно переводила взгляд с живого Дональда на другого, испустившего дух. Этим утром истина доходила до меня с большим опозданием.
- Так это Рональд, а не Дональд! - пробормотала я. - Что он здесь делает? Что они оба здесь делают? - Бессмысленный вопрос - по крайней мере в отношении одного из двоих.
Дональд увидел брата, лицо которого в лучах восходящего солнца могло показаться живым. Но иллюзия длилась не больше секунды. С диким криком он упал перед неподвижным телом на колени.
- Не трогайте! - предупредил Эмерсон. - Ему уже ничего не поможет. Он пролежал так несколько часов: видите, как одеревенел?
Дональд мог бы и не внять благоразумному совету, тем более в таком бесчувственном оформлении, но звук шагов напомнил ему о более насущном долге. Он вскочил и бросился навстречу Энид, чтобы обнять ее и загородить страшную картину.
- Не смотри туда! - проговорил он срывающимся голосом. - Это Рональд, мой бедный брат... Его подло убили!
Энид явилась на место преступления в сопровождении кошки. Быстро обследовав тело, Бастет приступила к утреннему туалету. Я собралась было сделать ей выговор за манкирование обязанностями сторожевой кошки, но вовремя сообразила, что она никак не могла предупредить нас о появлении убийцы, так как сидела взаперти у Энид в палатке. Главной ее задачей было охранять девушку, и с этой задачей она справилась.
Эмерсон вытащил из палатки одеяло и накрыл труп.
- Есть все основания подозревать убийство, - объявил он зловеще. - В руках у убитого нет оружия, к тому же его, видимо, принесли сюда уже мертвым. Как ни крепок мой сон, выстрел прямо над ухом разбудит кого угодно. Полно, Дональд, придите в себя. Ваше горе трудно понять, зная о стараниях брата вас погубить. Лучше объясните свое появление.
Дональд обернулся, не отпуская Энид, и свободной рукой смахнул слезы.
- Не собираюсь просить прощения за проявление родственных чувств, пусть оно и кажется вам нелепым. В подобные минуты забываешь о вражде. А вдруг Рональд невиновен? Он ведь убит... Почему?! Или это самоубийство?
Эмерсон отрицательно качнул головой:
- Нет, самоубийство исключено.
Энид, куда более сообразительная, чем ее возлюбленный, мгновенно поняла, куда клонит Эмерсон.
- Как вы смеете, профессор? Неужели вы намекаете, что Дональд убил брата?
- Что?! Энид, родная, ты-то по крайней мере не станешь возводить на меня нап...
- Нет, дорогой, конечно, нет! А вот мистер Эмерсон берет на себя сме...
- Еще одна плаксивая фраза или сентиментальный штамп, - взорвался мой ненаглядный, - и я брошу вас на произвол судьбы! Вы здорово влипли, мистер Дональд Фрейзер. Сдается мне, времени у нас в обрез. Отвечайте немедленно, что вас сюда привело в этот час?
- Я пробыл здесь всю ночь.
- Тогда другое дело. - Эмерсон сразу смягчился. - Вы благоразумнее, чем я ожидал. Мисс Дебенхэм сможет засвидетельствовать, что вы находились при ней...
- Сэр! - Дональд побагровел от гнева. - Вы клевещете на самую достойную, самую чистую девушку из...
Энид тоже зарделась.
- Ах, Дональд, милый, какой же ты дурачок! Да, профессор, он был со мной. То же самое я покажу под присягой в любом суде.
Дональд, разумеется, принялся протестовать, но Энид упорно стояла на своем. Эмерсон едва не охрип, пытаясь угомонить разошедшуюся парочку. Если отжать из их сбивчивых и пылких объяснений всю воду, то сухой осадок был таков: Дональд всю ночь провалялся на коврике перед входом в чертог возлюбленной. Она не ведала о его присутствии и не слышала ни звука.
Во взгляде Эмерсона было столько презрения, что непонятно, как Дональд тут же не отправился со стыда туда же, куда и его братец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
