– Но даже если так, вам не выяснить этого, когда полгорода бегает по улицам и ловит мошенников со светящимся вараном, – пожала плечами госпожа Зигельмейер. – Поэтому пользуйтесь моей добротой: сидите тут, где вас никто никогда не найдет, и не дергайтесь, пока снаружи не утихнет беготня. Сказано же: завтра я выясню все, что смогу. А что не смогу, пойдете узнавать сами. Хотя я настоятельно советовала бы вам смириться с вашей потерей, удирать из города и не показываться здесь следующие три-четыре года. Однако чует мое сердце: плевать вы хотели на мои советы и еще успеете набедокурить в Аркис-Грандбоуле… А это еще что за фокусы?
Патрицию прервал громкий протяжный гул, не похожий ни на один из доносившихся сюда ранее шумов. И был он настолько резок и невыносим, что подскочил даже спящий де Бодье.
Гул проник к нам через отдушины и являл собой волнообразный, то нарастающий, то вновь затихающий вой. Надо думать, он был слышен не только в Великой Чаше, но и за ее пределами. Впрочем, я быстро сообразил, что именно в городе способно издавать такой звук. И не успел я озвучить свою догадку, как за меня это сделала госпожа Зигельмейер. Ей и догадываться ни о чем не потребовалось. Будучи местной горожанкой, она, в отличие от нас, слышала этот шум далеко не впервые.
– Грозовая сирена?! – удивленно молвила она. – Интересно, с какой стати?
Аркис-Грандбоул был единственным городом к востоку от Хребта, где храмовые колокола использовались исключительно по их прямому назначению – созыв септиан на молебны. Роль тревожной сигнализации здесь играли механические ревуны – подвешенные на высоких мачтах ветряные шумогенераторы. Грозы в Атлантике случались нечасто. Рождающиеся несколько раз в год над южным полюсом, холодные воздушные циклоны отправлялись на север, неся с собой помимо желанных ливней ураганные ветры и смертоносные молнии. Не все эти атмосферные фронты достигали священного города. Некоторые из них растрачивали свои силы еще на пути к экватору. Но когда на южном горизонте начинали сгущаться тучи, рокотать громовые раскаты и мерцать черные всполохи, наблюдатели на стенах города сразу бежали к ревунам.
Чтобы запустить их, нужно было лишь дернуть за пусковой трос. Его рывок расправлял на шумогенераторе складные лопасти, которые начинали раскручиваться ветром и приводили в движение механизм шумового устройства. Их было установлено по периметру Чаши всего полдюжины, но вместе они поднимали такой вой, что даже фермеры дальнего пригорода сразу понимали – пора прятаться в ближайшем грозовом бункере. Или, если до него было слишком далеко, – запираться в погребе и молиться, чтобы в случае попадания молнии в него не проник метафламм.
Последний антарктический циклон бушевал над северо-востоком Атлантики не слишком давно. И потому нынешнее включение тревожной сирены вряд ли было связано с надвигающейся грозой. Но если причина не в ней, тогда в чем? Неужто к стенам священного города подступали враги? Чушь! В сравнении с этой догадкой внезапная гроза, и та могла разразиться с куда большей вероятностью. В мире существовала лишь одна сила, способная осмелиться напасть на Аркис-Грандбоул, – армия Владычицы Льдов. Но, во-первых, у нее не было на то ни малейшей причины, а во-вторых, летучий отряд ее армии – Кавалькада – и так находился сейчас внутри Великой Чаши.
Так что же за напасть вынудила дозорных поднять среди ночи тревогу, перепугав и без того всполошенный с вечера город?
– Наверное, из-за облав где-то начались крупные беспорядки, и Рейли решил, что так ему удастся прогнать людей с улиц, – предположила Патриция, как и я тоже усомнившаяся в приближении бури. – Отлично придумано, между прочим. Большинство погромщиков точно по бункерам разбежится, а тех, что не попадутся на уловку бургомистра, жандармы угомонят.
Гипотеза хозяйки выглядела вполне здравой. Ни я, ни остальные не придумали ничего лучше, и потому всем нам оставалось лишь согласиться с Патрицией. Которая решила все же подняться наверх и разобраться, в чем дело. Догадки догадками, но мало ли? А вдруг наша сегодняшняя мистификация и впрямь оскорбила Септет, после чего он в ярости наслал на город гром и молнии. Ангелы – они ведь не такие бесхитростные и дружелюбные, как Авось, у которой и в мыслях нет желания учинять страшные суды и концы света. Эти белокрылые парни со сверкающими мечами давно ищут повод нас уничтожить. Даже их поклонники в этом свято убеждены. Поэтому септиане и молятся по нескольку раз на дню, дабы умилостивить Метатрона и его вспыльчивую компанию.
Однако не успела госпожа Зигельмейер покинуть убежище, как вдруг невозмутимый доселе ящер взъерошил чешую и, яростно зашипев, начал метаться по подвалу. Патриция, которая и не подозревала, что мой «говорящий дракончик» способен на такие дикие выходки, аж подпрыгнула от неожиданности и едва не скатилась с лестницы. Мы тоже вскочили с мест, поскольку поведение варана напугало нас куда сильнее, чем грянувшая среди ночи сирена. Включившие ее дозорные могли ошибиться и подать ложную тревогу. Физз – никогда.
– Фахты! Фахты! – продолжая бегать по полу, прошипел он. Из нас пятерых лишь хозяйка могла подумать, что ящер твердит о каких-то фактах. Мне же и прочим членам моей команды, побывавшей однажды перед лицом такого «факта», все было предельно понятно.
– Вакты! – почти в один голос проговорили Долорес и Убби, доведя до ошарашенной Патриции подлинный смысл предостережения Физза.
– Вакты! – повторил за ними я. – Черт возьми! Неужели те самые твари, которых якобы видели в пригороде?
– Мерсхие супастые тфари! – подтвердил разволновавшийся не на шутку варан. – Сфистать фсех на палупу! Орутия х пою! Херьмо!
– Э-хе-хе, дорогой вы мой мсье Физз, где теперь наша палуба и наши орудия! – горестно вздохнул Гуго, снимая компрессы с распухшего лица и аккуратно ощупывая свой чудом не сломанный нос. После своего чудесного во всех смыслах спасения Сенатор стал обращаться к «мсье Шипучке» гораздо почтительнее. – Сядьте, угомонитесь, а то последний свет на шипенье израсходуете, а до утра еще далеко. Если на город и впрямь напали псы Вседержителей, будем надеяться, здесь они нас не достанут.
– Вы… серьезно думаете… что Физзи… говорит правду? – дрожащим голосом спросила госпожа Зигельмейер, усаживаясь на нижнюю ступеньку лестницы. Идти наверх и высовываться на улицу ей вмиг расхотелось.
– Наш хвостатый друг чертовски сообразителен для варана, но лгать или разыгрывать нас ему совесть не позволяет, – заверил я Патрицию. – И раз Физз сказал, что в городе вакты, значит, так оно и есть. Но разве кого-то еще, кроме тебя, Патриция, это удивляет?
– После того, что мы видели на коралловой «терке», – ничуть, – ответила Долорес, снисходительно посмотрев на хозяйку. Рядом с напуганной госпожой Зигельмейер Малабонита старалась держаться подчеркнуто невозмутимо. Еще бы – ведь сейчас ей выпал шанс поквитаться с Патрицией за то, что она все время называла ее девочкой.
– Вакты неравнодушны к контейнерам Макферсона, – продолжил я. – Нет сомнений в том, что эти твари идут по их следу. Иначе зачем им вдруг ни с того ни с сего соваться в город, да еще целой стаей? Как считаете, псам известно, где сейчас находится наш груз?
– Это легко проверить. Если да, стало быть, с минуты на минуту в мастерской Синклера разразится неслабая драка, – заметила Долорес. – Если же нет, значит, вакты просто сужают круг поисков и доберутся до «Гольфстрима» лишь через какое-то время.
– Женщина, покорившая ветер, говорит мудро, – согласился Убби. – И загрызи меня пес, если я не догадываюсь, к чему ты клонишь, шкипер! Думаешь, как нам воспользоваться этой неразберихой, чтобы попытаться украсть нашу развалюху и ящики?
– Совершенно верно, – кивнул я. – Не забывайте: теперь у нас есть механик. Да не простой механик, а лучший специалист по ДБВ во всей Атлантике! И пускай мсье Гуго пока не в лучшей форме, его присутствие вселяет в меня уверенность, что с управлением истребителя мы как-нибудь справимся. Осталось лишь добраться до того управления и взять его на себя. Как видите, все складывается так, что теперь главным врагом дона Балтазара становимся не мы, а более грозная сила. Трудно сказать, кто победит в этой схватке. У нас получилось прикончить вакта, а значит, теоретически кабальеро на это тоже способны. Другой вопрос, сколько именно монстров перелезло через городскую стену. Если стая – дело дрянь. Одно могу сказать точно: раз мы твердо решили доставить в Гексатурм наследство Макферсона, нам нельзя сидеть в этом подвале, гадая, что творится наверху. Сейчас мы – словно птицы-падальщики, которые кружат над полем боя, надеясь ухватить свою часть добычи. А утащим мы ее в когтях или нет – время покажет. Сначала выясним, каковы вообще наши шансы на удачную охоту. Итак, кто из вас что по этому поводу думает?
