и наблюдать, как Хокайто Реди лакомится моей кровью.
– Сладкая… горячая… – прошептала она, вдавливая палец в рану. – Больная кровь…
– Отпустите! – закричал я и тут же получил такую сильную пощечину, что чуть голова не оторвалась.
– Кто кричит, потом молчит, – ответила Белая леди и ткнула пальцем в примара, который от ужаса забился в судорогах. Когда он открыл рот, я понял, что у него нет языка. Все, что Пенсне мог, так это просто бессильно мычать. И куда только девалась его надменность.
Меж тем рокурокуби отошла к столу с инструментами и принялась перебирать их тонкими пальцами, словно не зная, что взять первым. Затем она обрадованно хмыкнула и исчезла в комнате слева от меня.
Сразу потеплело. Не так сильно, но я почувствовал живительное тепло, которое ласково коснулось пальцев. И почти сразу вернулся холод, когда Страж возвратилась. Она катила перед собой странный ящик, к которому была приделана изогнутая ручка с утолщением на конце. Примар на столе, увидев ящик, снова забился в истерике, а потом и меня пробрало, когда я понял, что это такое. Стоматологическая бормашина.
Голову тут же заломило и передо мной пронеслись обрывки воспоминаний, в которых отдельное место занимал низкий свистящий звук, заставлявший сердце биться, как сумасшедшее. Митаро говорил, что воспоминания могут возвращаться. Но он не знал, какой ценой. Я был здесь когда-то. Примаром или нецесом, но точно был.
Белая леди взяла из ящика пыльную коробку с ржавыми сверлами и, загадочно улыбаясь, подошла ко мне. Затем резко запрокинула мою голову и запустила пальцы в рот. Свободной рукой она взяла бормашину и, нажав на педаль ногой, запустила дьявольское устройство, выдавшее тот самый противный свист. Пенсне, обеспокоенно мыча, попытался отвернуться, но тварь крепко стянула ремни и ему не оставалось ничего другого, как просто смотреть.
Только сверло коснулось зуба, в воздухе завоняло паленой костью, а в нос ударил вонючий дым. Белая леди радостно засмеялась, когда из моих глаз хлынули слезы. Сильные пальцы не давали мне закрыть рот и жгли десны холодом. Вот только от боли этот холод не избавил.
Боль пришла неожиданно. Сначала острая и пронзающая, она сменилась на тупую и монотонную. От вони и дыма слезились глаза, а мои побелевшие пальцы напрасно раздирали до крови ногу. Эту боль ни одна другая не смогла бы перебить.
Время перестало для меня существовать, потому что его изгнала боль. Рот наполнился кровью, которую я не мог сглотнуть, но твари было плевать на это. Белая леди методично сверлила зуб, изредка отвлекаясь на то, чтобы послушать моё мычание.
Когда она закончила, я обессиленно выдохнул и обмяк. Напрасно, потому что тварь взяла в руки большие щипцы. Не успел я удивиться или испугаться, как она одним отточенным движением вырвала просверленный зуб и отшвырнула его в сторону.
– Как комарик укусит… – прошептала она, снова берясь за бормашину. Однако неожиданно вздрогнула и повернулась в сторону темного прохода. Пару мгновений спустя, и я смог расслышать тихий вой бестии, после чего меня бросило в пот.
– «Только бы не Сакура», – стучало в голове. – «Только бы не Сакура».
Рокурокуби хищно оскалилась и зашипела, а с алебастровых губ сорвались хлопья пены. Она была в ярости, а я не понимал, что же такого сказал ей вой. Впрочем, ярость быстро сошла на нет, уступив место обычной злобе. Тварь швырнула бормашину на ящик и исчезла в темном проеме, моментально забыв обо мне.
Я закрыл глаза и вздохнул. Эту паузу и отдыхом-то не назовешь. Челюсть болела так сильно, что хотелось выть. Я и представить не мог, что перенес примар на столе и сколько времени он провел в этой ужасной комнате. Я молил лишь об одном. Чтобы Сакура и остальные спаслись…
– Молчун! – приоткрыв глаза, я удивленно вытаращился на примару, которая вылезала из вентиляции.
– Уходи отсюда! – зашептал я, но Сакура упрямо мотнула головой и принялась развязывать ремни, удерживающие меня. – Она сейчас вернется и…
– Она далеко, – перебила меня примара. – Бусинка отвлекает. Ты знал, что Стражи терпеть их не могут? Поэтому Обжора так злился… Чёрт, что она с тобой сделала?
– Долгая история, – криво улыбнулся я, когда Сакура обратила внимание на мой внешний вид и заляпанную кровью кофту. Девочка кивнула и, расправившись с последним замком, отбросила в сторону ремень. Правда, она снова вздрогнула, когда справа раздалось мычание. Повернувшись, примара побелела и прислонилась к стене, не обращая внимания на обжигающий холод.
– Что за… – она зажала рот рукой и сделала два глубоких вдоха. В голубых озерах блеснули слезы. Я поднялся с кресла и с хрустом потянулся. Казалось вечность прошла. Но я не пошел за Сакурой, хоть она и торопила. – Молчун! Ты чего? Надо уходить! – я кивнул в ответ и подошел к столу с остатками Пенсне, который мелко вздрагивал время от времени. В его глазах застыла другая боль. Медленная и тягучая.
– Я не могу бросить его тут, – хрипло ответил я, изучая попискивающие приборы, капельницу и монитор, светящийся знакомым зеленым светом.
– Брось! – примара топнула ногой. – Мы его на себе потащим? У него ног нет и кишки вываливаются.
– Мы его не потащим, – я сглотнул вязкую слюну с сукровицей и поморщился. – Мы его отпустим.
Примар обрадованно замычал, и его глаза заблестели. Я тоже еле сдерживал слезы. Если бы не Сакура, я занял бы его место, пока Белая леди не отловит себе новую игрушку. Его муки должны были закончиться. Безболезненно и быстро, пока тварь не вернулась. Пенсне не сделал мне ничего плохого, порой мог отвесить подзатыльник, но такого уж точно никто не достоин. Даже Унаги и Ратто.
– Ты хочешь этого? – спросил я. Примар замычал и моргнул. – Хочешь, чтобы я все прекратил?
Снова одобрительное мычание и взгляд, полный надежды.
– Она не дает ему уйти, – тихо сказала Сакура, подходя ко мне и тоже всматриваясь в приборы.
– Да. И истязает просто так. Потому что ей нравится, – кивнул я. Затем посмотрел на Пенсне и, ткнув в ближайший ящик с проводами, спросил: – Если отключить его, все закончится?
Примар моргнул дважды и с трудом повернул голову в сторону зеленого монитора. Тогда и я заметил, что от монитора к другим ящикам отходят разноцветные провода, а еще на экране видна кривая пульса и непонятные мне показатели.
– Надо отключить всё? – уточнила Сакура и закусила губу. Вздохнув, я положил ладонь на горячий лоб Пенсне и робко улыбнулся. Затем обошел стол и увидел розетку, из которой торчал толстый черный провод. Он вел к блоку, спрятанному под
