6 октября армия северной Виргинии окопалась на возвышенностях к югу от города.
Мак-Клеллан принял решение атаковать захватчиков под огромным давлением из Вашингтона. «Разгромите мятежников», — телеграфировал ему Линкольн. С позиций на Семинари Ридж не слишком рвавшийся в бой Мак-Клеллан обозревал оборонительные линии конфедератов, тянувшиеся от Раунд Топе на юге вдоль Семетри Ридж к северу, к Семетри и Калпс Хиллз, и в его голове вызревал план сражения. Ему предстояло начаться утром 8 октября отвлекающим ударом по стоявшему на правом фланге конфедератов корпусу генерала Джеймса Лонгстрита. После переброски Ли подкреплений в тот сектор янки должны были развернуть главное наступление через пшеничное поле и персиковый сад против укрепившихся на Литтл Раунд Топ солдат Джексона. В случае удачи этой атаки в позиции южан образовалась бы брешь, куда могла хлынуть державшаяся в тылу центра позиции северян кавалерия. Этот наполеоновский план имел один существенный недостаток: фланги юнионистов оставались без кавалерийского прикрытия.
На рассвете силами Первого и Девятого корпусов федералы начали отвлекающую атаку на Семетри и Капе Хиллз. Однако Ли разгадал характер этого маневра и не стал перебрасывать туда свое резерв — легкую дивизию Э. П. Хилла[208]. Лонгстрит держался крепко, так что когда Второй, Шестой и Двенадцатый корпуса северян двинулись через пшеничное поле и персиковый сад, Джексон встретил их в полной готовности. В разразившейся схватке, столь ожесточенной, что равной ей не было в истории этой кровопролитной войны, северяне не смогли добиться победы.
Около трех часов дня Стюарт доложил Ли, что правый флаг юнионистов не имеет прикрытия. Командующий южан немедленно приказал Хиллу вести дивизию на юг в обход Раунд Топ и атаковать противника с фланга на пшеничном поле. Поскольку юнионистская кавалерия находилась более чем в миле к северу, шесть тысяч солдат Хил л оставались незамеченными до тех пор, пока не вылетели из-за деревьев и валунов Девилз Ден, издавая боевые кличи мятежников. На многих красовались захваченные на складах Харперс-Ферри голубые юнионистские мундиры, что вызвало среди солдат Двенадцатого корпуса северян еще большее смятение. Ряды уже вымотанных и потрепанных юнионистов падали один за другим, как костяшки домино. Точно рассчитав время, остальная часть корпуса Джексона предприняла контратаку, сминая те из юнионистских полков, которые еще пытались организовать отпор Хиллу. Центр сражения постепенно перемещался к северу, и в половине пятого к контратаке присоединился корпус Лонгстрита.
Стоявшему в резерве Пятому корпусу, любимому соединению Мак-Клеллана, при поддержке дивизиона[209] регулярной пехоты бригадного генерала Сайкса удавалось некоторое время сдерживать яростно наседающих мятежников, но когда солнце закатилось за гребень Южной Горы, дрогнул и он. В отчаянной попытке воодушевить солдат Мак-Клеллан поскакал вперед.
— За мной, солдаты! — вскричал он, выхватив шпагу, но в тот же миг упал мертвым с коня, сраженный пушечным ядром. Известие о гибели командующего мигом распространилось среди продолжавших сражаться янки, и последние очаги сопротивления угасли. Тысячи удрученных северян сдались, еще тысячи рассеялись во мраке. Каждый спасался сам по себе. Потомакская армия перестала существовать.
Весть о сражении под Геттисбергом прокатилась по всей стране и пересекла Атлантику. «Боже мой! Боже мой! — восклицал Линкольн в Белом Доме. — Что скажет народ?» Ничего хорошего о правительстве народ не сказал. Сторонники мира из числа демократов усилили свои нападки на власть.— «Мы устали от этой проклятой войны! — слышалось повсюду. — С каждым ее часом страна все глубже проваливается в болото банкротства и изоляции!» Даже стойкие сторонники Линкольна, такие как издатель «Чикаго Трибьюн» Джозеф Медилл, потеряли надежду на победу. «В течение 1863 г. необходимо прекратить боевые действия и начать переговоры, — писал этот журналист. — Мятежников невозможно победить силами нынешнего нашего государства. Капитан Оливер Венделл Холмс младший, офицер Двадцатого Массачусетсского полка, потерявшего под Геттисбергом 75% личного состава, писал, что «прошедшая сквозь суровые, ужасные испытания армия смертельно устала. Лично я решил, что Юг уже добился независимости».
Восьмое сентября вошло в историю прежде всего как дата Геттисбергской битвы, однако в тот самый день силы конфедератов и юнионистов сошлись также в сражении при Перивилле, штат Кентукки. Воодушевленные новостями из Пенсильвании командиры южан Брэгстон Брэгг и Эдмунд Кирби-Смитт решили продолжить Кентуккийскую кампанию. Уже заняв Лексингтон и Франкфорт, они двинулись на Луиссвиль, тогда как обескураженная известием о гибели Мак-Клеллана федеральная армия генерал-майора Дона Карлоса Бюэля, вяло отстреливаясь, отступила. В Пенсильвании, после небольшой передышки, необходимой для приведения в порядок коммуникаций[210], Ли развернул наступление на Балтимор. Его успехи подвигли многочисленных приверженцев южан в Мэриленде открыто выступить на стороне Конфедерации. Хотя многочисленный гарнизон и мощное кольцо укреплений вокруг Вашингтона удержали Ли от искушения штурмовать столицу, полевой армии, способной воспрепятствовать передвижениям войск южан, в распоряжении центрального правительства не имелось.
Едва ли не сразу после того, как стали известны результаты выборов, посол Великобритании в США лорд Лайонс ознакомил Государственного секретаря Сьюарда с совместным предложением правительств Великобритании, Франции, России и Австро-Венгрии выступить посредниками в мирных переговорах на основе будущего раздела страны[211]. Сьюард ответил, что Соединенные Штаты будут любой ценой отстаивать свою территориальную целостность и в этом вопросе какой-либо компромисс невозможен. «В таком случае, — заявил Лайонс, — правительство Его Величества признает независимость Конфедеративных Штатов Америки. Точно так же поступят и другие европейские державы. Это не вопрос принципов или предпочтений, — подчеркнул Лайонс в разговоре со Сьюардом, — это факт».
Сьюард мог сколько угодно произносить воинственные речи, но он был практичным политиком и к тому же изучал историю. Он знал, что победа при Саратоге в 1777 г. повлекла признание еще не оперившихся Соединенных Штатов Францией, за чем последовала французская помощь, в том числе и оказавшееся жизненно важным для достижения Америкой подлинной независимости прямое военное вмешательство. Не повторится ли история? Не последует ли за дипломатическим признанием военная помощь Конфедерации со стороны Англии и Франции? Эти вопросы, в совокупности с результатами выборов в Конгресс и готовностью армий конфедератов повести наступление на Балтимор и Луисвилль заставили Линкольна и Сьюарда прийти к тому неутешительному заключению, что выхода у них нет.
Унылым днем нового, 1863 г. хмурый Линкольн созвал в Белый Дом республиканских лидеров Конгресса и губернаторов штатов. «Не так надеялся я отчитаться перед вами о выполнении своего долга,— сказал им президент. — В июле прошлого года мною был издан указ об освобождении рабов, вступающий в силу сегодня. Увы! — печально вздохнул он. — У нас нет возможности претворить его в жизнь. Может ли мое слово освободить рабов, если я не способен обеспечить в мятежных штатах даже соблюдение Конституции. Мы столкнулись с ситуацией, когда против нас ополчился чуть ли не весь мир. Прошлым летом, когда Мак-Клеллана выбили из Ричмонда, я обещал, что, несмотря на неудачу, буду продолжать борьбу, пока не добьюсь победы, или не умру, или не истечет мой президентский срок, или народ и Конгресс не откажутся от меня. Джентльмены, на последних выборах народ высказал свое мнение. Страна отказалась от нас, и новый состав Конгресса будет не на нашей стороне. Даже не признавая себя побежденными, мы должны согласиться с тем, что подавить этот мятеж нам не под силу. Сегодня я объявляю о том, что принимаю предложение мятежников о перемирии и поручаю Государственному секретарю Сьюарду прибегнуть при ведении мирных переговоров к посредничеству иностранных государств. Джентльмены, — голос президента упал, — единой, неделимой страны под названием Соединенные Штаты больше не существует».
Стивен В. Сирс
Канны конфедератов и другие сценарии.
Как Гражданская война могла обернуться по-иному
Возможно, оценить вероятностные сценарии американской Гражданской войны и труднее, нежели таковые же Революции — настало другое время и сама техника ведения войн существенно усложнилась, — однако они достаточно многообразны. В течение первых двух лет войны окончательный раскол страны оставался вполне реальной перспективой, поддерживавшей боевой дух южан. Если бы, как предположил в предыдущей статье Джеймс Макферсон, «потерянный приказ» не оказался потерянным, раздел стал бы неизбежным следствием первого вторжения Роберта Ли на Север. Или, как пишет ниже Стефан В. Сирс, если бы Роберт Ли сумел осуществить двойной охват Потомакской армии Джорджа Б. Мак-Клеллана на шестой день «Семидневной Битвы» в июне 1862 г., это вполне могло привести к окончанию военных действий и началу «переговоров на основе раздела». Но мятеж (как называли это на Севере) с таким же успехом мог закончиться довольно скоро после начала. Иногда, замечает Сирс, если военным операциям вообще присуща какая-либо логика, последствия должны бы быть совсем иными. Причем зависеть эти последствия могли бы от таких частностей, как траектория полета пули или своевременное отклонение цели от этой траектории. И, как уже было отмечено выше, судьбу столетий могут решить миллисекунды. Но в других случаях событие, по всем признакам способное изменить ход истории (Сирс приводит в качестве примера возможную победу Мак-Клеллана над Линкольном на президентских выборах 1864 г.), может породить любопытный феномен «контрафакта второго порядка». Иными словами, изменение огромного масштаба может просто-напросто привести нас туда, где мы и были.
