стене, задирает платье повыше, стягивает с меня колготки и нижнее белье. Начинает чем-то шебуршать позади, расстегивает молнию. Что, уже? Вот так просто войдет и все? И колготки не порвет? Не оставит следы на моем теле?
— Шлепни меня! — внезапно выдаю я.
— В смысле?
— Просто шлепни.
Мне это необходимо. Прямо сейчас. Необходимо…
И он шлепает. Слегка. С едва слышным характерным звуком.
— Еще…
— А ты плохая девочка да? — шепчет на ухо. Мягко. Нежно. Своим бархатным голосом, который… не вызывает ничего. Никакого предвкушения, никакого кайфа.
С глаз будто спадает пелена, поглотившая зрачок и радужку. Изменившая мой мир на несколько долгих минут. И до меня начинает доходить ужасная реальность. Я стою посреди улицы со спущенными трусиками, прислоненная к кирпичной стене соседнего общежития. С чужим парнем. Малознакомым. Который вот-вот войдет в меня и…
— Стой! — резко разворачиваюсь, натягиваю белье, расправляю платье. Дилан отходит и непонимающе разглядывает меня, в глазах наблюдаю лихорадочный блеск. Тот самый, который наверное, и вскружил мне голову.
— Ты чего?
— Я… я, — растерянно смотрю на парня, не знаю, что сказать. В миг протрезвевший мозг не в состоянии выдать что-то грандиозное. — Я не могу.
И сбегаю в общежитие. Да, лучше сейчас. Мне всего ничего пройти, да и Дилан не гонится за мной, на том спасибо. Я только что чуть не отдалась первому встречному. Чуть не переспала с ним и попросила отшлепать меня. Молодец, Габи! Хуже быть не может.
Или может…
Потому что нос к носу сталкиваюсь с профессором Салливаном возле своего общежития. Сердце тут же предательски начинает стучать. Быстро-быстро, будто передо мной появилась надежда, которую я так ждала. Ждала встречи с ним. Подсознательно. Даже когда и не надеялась на нее.
— Профессор…
— Ты очень сильно разочаровала меня, Габриэль.
Он уходит все дальше и дальше. Оставляет меня на улице в полном одиночестве. Снова меня накрывают бесконечные волны боли, снова я сворачиваюсь в комочек, который не стоит ни коим образом беспокоить. Иначе взорвется и повредит все живое вокруг.
Снова становлюсь предательницей, сердце которой бьется только при виде одного единственного мужчины…
Глава 37
Впервые в жизни Адриан не желал возвращаться на работу. Впервые он задумался о том, чтобы взять отпуск. Впервые за восемь лет практики. Когда-то он любил свою работу, жил ею, окунался с головой в историю тех или иных объектов Великобритании.
Но сейчас желание словно исчезло. Испарилось. Любое действие, связанное с преподаванием, университетом и родной культурологией, не доставляло ему истинного наслаждения. Он задыхался, в голове возникали неприятные воспоминания, связанные лишь с одним человеком.
Он бы признал, что Габриэль Лаундж сильно проникла в его сердце, в душу, в разум. Она стала его тенью, преследовавшей по пятам, где бы не находился мужчина. Двадцать четыре на семь. Правильно ему подсказывал разум, не стоило связываться с собственной студенткой, не стоило впускать ее глубже, чем курс культурологии.
Куда-то глубже, чем Тема…
Ему никто не вонзал нож в спину так сильно. За одним исключением.
— Ты еще кто такой? — спросила женщина преклонного возраста.
Адриан поначалу не узнал ее. Старушка не совпадала с фотографией, которую прислал его лучший друг. Женщина казалась старше, из-под криво завязанного платка выглядывали седые пряди волос, под глазами красовались глубокие мешки, морщинки по всему лицу и на руках были видны даже с большого расстояния.
Еще молодой парень поначалу ужаснулся, подумал, что ошибся адресом, но заметил единственное сходство, которое не позволило уйти.
Такой же озлобленный на весь мир взгляд.
— Меня зовут Ибрагим, — начал парень. — Вы моя…
— О, сыночек заявился на старость лет! — иронично пропела женщина. — Что надо?
Вопрос в лоб, заданный наглым и презрительным тоном поначалу застал парня врасплох, но он быстро взял себя в руки и твердо произнес.
— Хотел познакомиться со своей матерью и задать единственный вопрос…
— Сейчас угадаю, — она поднимает заплывшие черные глаза к небу и говорит: — Зачем я тебя сдала? Сейчас объясню, сыночек. Потому что ты мне не нужен. Ты мусор, мешающийся под ногами, неудачный опыт, первый блин комом.
Эти слова до сих пор не оставляли мужчину в покое, даже когда он переехал из Пакистана в другую страну, отказался от своей веры и поменял имя. Даже когда обещал самому себе начать новую жизнь и больше не вспоминать прошлое. Эта девчонка распотрошила старые раны, заставила кровоточить и вспомнить ад, в котором он жил до переезда в Великобританию.
Эти же эмоции пылали внутри него. Ненависть. Лютая ненависть к предательнице, чей образ он возносил к небесам…
— Долго думать будешь? — раздался позади него голос. Себастьян проснулся. Вовремя. Он только зашел в палату, постоял пару минут, глядя на пейзаж за окном.
— Ты о чем?
— О тебе. Возвращайся, брат.
— Хм… — задумчиво промычал Адриан. — Я как бы здесь.
— Физически. Но мысленно ты с ней? С той девчонкой?
Вновь напоминание о ней кольнуло сердце. Больно. Кажется, оно пропустило удар, сбилось с ритма. Адриан послал бы к черту своего друга, если бы не его состояние. Он совсем недавно пришел в норму, еле спасли летального исхода. Потом разберутся в отошениях между собой.
— У меня консультация через два часа.
— Тогда что ты здесь забыл?
— Я не могу навестить собственного друга? — Адриан вопросительно приподнимает черную бровь.
— Пока ты выглядишь как зомби — нет.
Себастьян всегда был прямолинейным со своими близкими, когда это не представляло угрозы. Только сейчас это совсем не к месту.
— Выслушай ее и не мучайся. Хорошая девчонка, — произнес Себастьян.
— Твоя Ло не вонзала нож в спину и не предавала тебя.
— Зато я предал ее. Ты сам помнишь, что произошло год назад.
Да. Помнил. Но это не имело ничего общего с его ситуацией.
— Я вижу, когда человек похож на крысу. Твоя Габриэль
