Краткая заминка. В душе парня сомнение и страх. Его необходимо подтолкнуть к максимально честным ответам и моя правая ладонь отвешивает ему хлесткую затрещину. После чего оруженосец начинает выдавать полезную информацию:
— В караване воины трех владетельных и знатных лордов. Миля Глостерского, Первого графа Херефорда и лорда Брекнока. Ранульфа де Жернона, графа Честера, а так же виконта де Авранш и де Байе. Ну и моего господина Жоффруа де Мандевиля, Первого графа Эссекса.
— Куда вы шли?
— В Брюгге.
— Зачем?
— Мы охраняли товары наших сюзеренов, которые требовалось продать на рынках Фландрии.
— Что это за товары?
Парень снова замялся, и я опять замахнулся. Он сжался в комочек и пропищал:
— Не бейте! Все скажу!
— Говори.
— В этом году наши сюзерены разграбили аббатство Рамси, а так же все самые богатые усадьбы и города Кембриджшира. Мы везем трофеи на рынок, а вырученные деньги были должны частью отправить в Англию, а частью передать братьям-крестоносцам из ордена храма Соломона. Это правда и это все, что я знаю. Не бейте! Молю вас!
Вот оно как, и тут тамплиеры. Кое-что по этой теме я слышал от захваченных в плен цистерианских монахов, и получалось, что пока в Англии гражданская война, некоторые знатные господа, как со стороны королевы Мод, так и приверженцы короля Стефана, крутят свои темные делишки. Они грабят соседей, убивают народ и занимаются работорговлей. Меня это не касается, ибо плевать на англичан и их внутренние беды, когда своих забот полным-полно. Однако факт, что часть добычи нечистоплотные дворяне передают на нужды тамплиеров, я запомнил, а теперь получил этому подтверждение.
— Вадим! — донесся окрик Саморода, спускающегося на шнеккер. — Мы готовы!
— Иду! — отозвался я и, оставив в покое перепуганного оруженосца, кивнул Немому: — За мной!
Спустя пару минут "Яровит" отошел от нефа, который носил название "Добрый Герберт", и направился навстречу врагам. На борту была только половина экипажа, и из него два щитоносца и десять арбалетчиков, которые должны были меня прикрывать, когда я стану закидывать на борт вражеских судов предоставленные мне волхвами зажигательные снаряды. Пока шнеккер сближался с противником, я проинструктировал воинов. Затем в глиняном горшочке разжег специально заготовленные угольки для подачи световых сигналов в ночное время. Ну, а потом достал плотный войлочный тюк, внутри которого находилось десять темных глиняных бутылок в веревочной оплетке и с фитилем, который торчал из плотно запечатанного сургучом горлышка. Что находилось внутри, мне не сказали. Однако жрецы Святовида головой ручались, что огнесмесь работает, и я им верил, а чтобы вражеское судно загорелось, по их словам, мне надо было только поджечь фитиль и разбить бутылку. После чего начнется пожар. Вот такие дела и если рассуждать здраво, то в каждом зажигательном снаряде нечто вроде "греческого огня": смесь из масла, нефти, камфоры, клея, фосфоритов, жира и еще нескольких компонентов. Так что по-хорошему, следовало бы заняться этим подробней, но пока не до того. Мне дали оружие, и я буду его использовать, а химичить станем уже в Рароге, благо, специалисты есть.
Расстояние между шнеккером и вражеским нефом, вдоль бортов которого я насчитал не менее сотни английских воинов, сократилось до пятидесяти метров. Лучники противника, надо сказать, знатные стрелки, сделали первый залп, а наши арбалетчики ответили. Размен трое убитых на нефе и один раненный у нас. Кинжалом я отрезал от абордажного конца несколько кусков и, спрятавшись за бортом, стал привязывать их к веревочной оплетке бутылок. Сделал четыре завязки, пока хватит. Пришло время огня. Разумеется, если волхвы ничего не напутали, а то если огненная смесь гореть не будет, нам придется туго.
Пропитанный маслом толстый фитиль опустился в горшок с угольками и немедленно загорелся. Хорошо. Я встал, и меня тут же прикрыли Немой и Самород. Фитиль тлел быстро, медлить было нельзя и я начал раскручивать снаряд. Виток. Второй. Третий. И еще один.
— В сторону! — выкрикнул я.
Варяг и вагр расступились. Борт вражеского нефа всего в тридцати метрах. Отпускаю веревку, и бутылка по высокой дуге летит во вражеское судно. Хлоп! Она упала на палубу, и ничего не произошло. Ранко и Ястреб моментально снова закрыли меня щитами, и я подумал, что бутылка могла не разбиться. Но в этот момент на английском судне что-то вспыхнуло. Огнесмесь все-таки сработала и вспышка была очень яркой. На палубе нефа забегали люди, которые стали тушить пожар, а я схватил следующий снаряд. Поджег. Раскрутил. Кинул. Попал. И этот заряд в отличие от первого полыхнул мгновенно. За второй бутылкой последовали третья и четвертая. Опять попадания и результат превзошел все ожидания. Пожар на борту нефа разгорался нешуточный, и англичанам стало не до преследования.
— Ранко, поворачиваем ко второму противнику! — отдал я команду и снова спрятался за бортом шнеккера.
"Яровит" сделал резкий поворот, отошел от горящего нефа и стал сближаться с коггом. Но там видели, что произошло с их товарищами, и они сделали все, что возможно, лишь бы не подпустить нас на расстояние броска. Стрелы и дротики встретили "Яровит" на подходе и все что мне удалось, разбить один снаряд об нос поворачивающего к берегу когга и еще один положить под его мачту. После этого вражеские стрелки подстрелили трех наших гребцов и двух арбалетчиков. Шнеккер быстро становился неуправляемым и, скрипя сердцем, я отдал команду отступить.
Мой корабль пошел к трофейным "купцам". Обстрел прекратился, и я, спрятав оставшиеся четыре снаряда в тюк, прошел на корму. Здесь встал рядом с кормчим, старым варягом Колотом и впервые за все время нашего знакомства, услышал от него похвалу:
— Хорошо мы сегодня бились, Вадим, — произнес седоусый воин. — И немало католиков на тот свет спровадили. Ты хороший вожак и я доволен, что иду в бой вместе с тобой.
Кормчий на любом корабле второй человек после командира. И про Колота я знал, что он служит Самороду, но не мне. Теперь же, прислушавшись к его эмоциям, я понял, что отныне он мой человек.
— Да, знатная рубка была, дядька Колот, — я кивнул кормчему и посмотрел на остающихся позади врагов.
Пожар на нефе разгорелся настолько сильный, что его уже не тушили, ибо бесполезно. Воины и матросы, спасаясь от огня, бросались в холодные воды Северного моря, и я был уверен, что до берега из этого экипажа никто не доберется. Слишком далеко до суши, а водичка нынче прохладная, полчаса покупался и буль-буль, пошел на корм подводным тварям.
Взгляд скользнул в сторону удирающего когга. Единственный снаряд, который упал на его борт, наверное, уже был потушен. Дымок есть, а огня нет. Жаль, конечно, что не удалось и этого утопить. Но, видимо, такова воля богов или судьбы. Пусть эти англичане еще немного поживут, а там, кто знает, возможно, мы еще встретимся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
