Сергей равнодушно пожал плечами.
Татьяна внимательно посмотрела на него – выглядел он не лучшим образом, сильно похудел, под глазами тени. Уже совсем другим голосом, в котором сквозила забота и нежность, женщина спросила:
– Так ты теперь здоров?
– Да… Я приехал сразу как смог. Ты веришь мне? – Он взял ее за руку.
Вместо ответа Татьяна произнесла:
– Кстати, за время твоего отсутствия у меня появился сын!
Она произнесла это как будто даже с вызовом, дескать, что скажешь, тебя такой вариант не пугает?
– Знаю! – улыбнулся Сергей.
– Я ему все рассказал! – пояснил Юра. – И как ты меня забрала, и про то, как я болел, и про собаку! Наверное, надо было с тобой посоветоваться?
Татьяна махнула рукой.
– Вот скажите, вы ее любите, что ли? – Юра пытливо посмотрел на Сергея.
– Люблю, – признался Сергей.
– Она – хорошая женщина! – заметил Юра.
Сергей кивнул:
– Я давно понял, парень!
Юра продолжил допрос с пристрастием:
– А вы готовы на ней жениться, чтоб все, значит, по-серьезному?
– Готов. Женюсь. Хоть завтра! – заверил Сергей.
– А со мной как быть? – забеспокоился Юра. – Я теперь с ней!
Сергей рассмеялся:
– Договоримся! Только имей в виду, я буду строгим папашей. Либеральничать не стану. Если что – и по шее могу!
– Непедагогично! – пискнула Татьяна.
– Мужчины сами разберутся, – отрезал Юра. – А насчет собаки что скажете?
– Не вижу проблемы! – невозмутимо произнес Сергей. – Собака – друг человека.
– Вы с ума сошли? – возмутилась Татьяна. – Может, спросите, чего я хочу?
– Мать, мы лучше знаем, как будет лучше! – решительно заявил Юра. – Ты молодая, тебе еще жить да жить, надо личную жизнь устраивать, чего там, я все понимаю!
– Значит, ты не против, старик? – обрадовался Сергей. – Прошу у тебя ее руки!
Юра посмотрел на Татьяну:
– Мужик-то он приличный?
Женщина смутилась:
– Вроде да…
– Что ж тогда думать? Надо брать! – пожал плечами Юра. – Ну, вы тут договаривайтесь, а мне пора с собакой гулять!
Татьяна вздохнула – она боялась остаться с Сергеем наедине.
* * *
За две недели до Нового года Данилов сказал Полине, что им нужно серьезно поговорить. Она удивилась – Иван выглядел порядком взволнованным.
– Полиша, сегодня мне позвонил мой давний, еще институтский приятель и предложил должность главного врача в крупной больнице.
Полина улыбнулась:
– Поздравляю, замечательная новость! Мне кажется, ты мечтал о такой работе.
– Все дело в том, что речь идет не о Петербурге, – замялся Данилов. – Мне предлагают работу в Сибири. Мой приятель сейчас работает там в городской администрации…
Полина замерла, уже поняв, к чему он ведет.
– Город современный, интересный, – увлеченно продолжил Данилов, – нам предоставят удобную квартиру. Мне кажется, это хороший шанс для нас: начать все с нуля.
Она почувствовала, как внутри закипают раздражение и злость.
– Ты это серьезно, Иван? Значит, я должна бросить родной город, сестер, студию и поехать куда-то в тьмутаракань?! Вот уж точно – начать все с нуля! Огромный жуткий нуль!
Он растерялся:
– Ну, не все так плохо… Почему тьмутаракань? Это областной город – миллионник, в котором, я уверен, и для тебя найдется работа.
– Ах, оставь! – Она раздраженно махнула рукой. – Скажи, пожалуйста, Иван, а тебе зачем это нужно?
– Да так… Устал быть человеком «с большими усами и малыми способностями», – Данилов усмехнулся, – кажется, так Чехов определял одного из своих героев.
Она смутилась:
– Перестань, ну зачем ты?!
– Я думал, что там, в другом городе, на новой работе сумею отчасти увеличить свои возможности, но если ты против переезда…
– Иван, прости, я не смогу оставить Петербург.
– Хорошо, Полиша, я понял. Значит, разговор закончен.
– Но ты, если хочешь, можешь ехать!
– Ну что ты говоришь? Как я поеду один? Я не могу… У меня никого нет, кроме тебя.
Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась растерянной и жалкой. Полина поспешила перевести разговор на другую тему.
На следующий день, вернувшись с работы домой, она застала мужа сидящим перед телевизором. Данилов смотрел документальный фильм о белых медведях. При этом муж почему-то не счел нужным включить звук. На экране беззвучно мелькали льды, снега, северное безмолвие, медведи в запредельном своем одиночестве. Полина вспомнила слова Данилова о том, что у него никого нет, кроме нее, и почувствовала невыносимую боль. Она хотела что-нибудь ему сказать, но задохнулась и не смогла. Полина выбежала в ванную, пустила воду, как делала раньше, когда звонил Климов, и разрыдалась.
Успокоившись, она вышла и сказала Данилову, что все обдумала и готова, как заправская декабристка, последовать за ним хоть на край света.
Муж молчал, уткнувшись в телевизор. Она подошла к нему, заглянула в глаза:
– Иван, когда надо ехать?
– В январе. – Он смотрел на нее тревожно и недоверчиво.
– Вот и хорошо, значит, праздник встретим здесь, а в новом году начнем новую жизнь!
Его лицо просветлело.
Глава 6
Маша вздохнула:
– Ну вот и Новый год! А там и Рождество, и Святки, и не успеешь оглянуться – осень. Время отгрызают мыши. Оно вкусный сыр…
Маша отвернулась от окна, задернула штору и повернулась к сестре.
Татьяна пекла знаменитый «Наполеон» по бабушкиному рецепту.
– О чем ты, Маруся? – Сестра отвлеклась от такого важного занятия, как взбивание крема.
Маша пожала плечами:
– О том, что время несется вприпрыжку… И с каждым годом – все быстрее. Словно кубарем с горы.
– Да-да, – рассеянно пробормотала уставшая Татьяна. Она с самого утра хлопотала по хозяйству, что-то безостановочно нарезая, запекая, взбивая.
– Не забудь охладить шампанское, Маруся! – попросила Татьяна.
Маша покосилась на гору коржей и мечтательно улыбнулась – ради этого торта она была готова пожертвовать всем на свете, даже фигурой.
Закончив с праздничными угощениями, Татьяна с Машей перешли в гостиную – наряжать елку. Наступающий Новый год сестры решили отмечать в квартире на Мойке (раньше Басмановы всегда праздновали его в Березовке). Сергей с Юрой с утра уехали за подарками. Вечером в гости должны были прийти Андрей и Полина с Иваном.
Татьяна бережно сняла с антресолей коробку со старыми елочными игрушками. С каждой из них были связаны воспоминания: эту игрушку покупал отец, эти – мама, а когда Татьяна достала из коробки картонных нарисованных ангелов, сестры расплакались – ангелов собственноручно когда-то расписала бабушка.
