—Не сомневаюсь. Ты не забыла, на каком ты месяце?
Хейли опустила взгляд на свой огромный живот.
—Такое трудно забыть.
—Если хочешь передвинуть тяжелый горшок, попроси кого-нибудь это сделать.
—Я сильная, как бык.
—Бык на девятом месяце беременности...
Одна из покупательниц похлопала Хейли по плечу.
—Слушайся ее, детка. Ты же не хочешь рисковать. Как только ребеночек выскочит, уж натаскаешься, поверь мне. А пока пользуйся своим положением и не мешай окружающим баловать тебя.
—Приходится не спускать с нее глаз, — вздохнула Стелла. — Изумительная лобелия, не правда ли?
Женщина перевела взгляд на свою тележку.
—Мне очень понравился этот насыщенный голубой цвет. Я вот думала посадить рядом ту красную сальвию и, может, сзади, как фон, космею?
—По-моему, идеально. Очаровательно и ярко. Весь сезон у вас будут цветы.
—Еще остается место в задней части клумбы, но я не придумала, что там посадить. — Покупательница закусила губу, осматривая столы, заставленные разными цветами. — Если у вас есть время, я не возражала бы против совета.
—Всегда к вашим услугам. У нас имеется потрясающий разноцветный алтей, достаточно высокий, чтобы посадить позади космеи, и, если хотите поддержать сальвию, думаю, отлично подойдут вон те ноготки. А периллу вы видели?
—Даже не представляю, что это такое, — рассмеялась женщина.
Стелла показала ей травянистое растение с пышной шапкой пурпурных листьев, а Хейли выбрала несколько крепких ноготков. Как-то незаметно втроем они заполнили еще один поддон.
—Я рада, что вы согласились на лобулярию. Видите, как белое освежает остальные цвета? Ваша тележка дает отличное представление о том, каким будет сад. Все эти растения прекрасно гармонируют друг с другом.
—Жду не дождусь, когда посажу их. Мои соседи позеленеют от зависти.
—А вы пошлите их к нам.
—Непременно. Я делаю это уже не в первый раз. Езжу сюда с тех самых пор, как открылся питомник. Жила в миле отсюда, а два года назад переехала поближе к Мемфису. Теперь получается больше пятнадцати миль, но я всегда нахожу у вас что-то особенное, потому и приезжаю снова и снова.
—Как приятно это слышать! Я или Хейли можем еще чем-нибудь вам помочь? Вам нужны припосадочный питательный раствор, мульча, удобрения?
—С этим я и сама справлюсь. Хотя... — женщина улыбнулась Хейли... — моя тележка полна, но если вы попросите одного из тех сильных юношей оттащить ваш неподъемный цветок к кассе, а потом в мою машину, я его куплю.
—Если позволите, я откачу к кассе вашу тележку. — Стелла строго взглянула на Хейли. — А ты веди себя хорошо.
—Вы сестры? — спросила покупательница, когда Стелла отошла.
—Нет. Она мой босс. А что?
—Вы напомнили мне мою сестру и меня. Я до сих пор вот так же поругиваю младшую сестренку, особенно когда тревожусь о ней.
—Правда? — Хейли проводила Стеллу взглядом. — Тогда мы вроде как сестры.
Стелла прекрасно понимала, что беременным полезны физические упражнения, но вовсе не хотела, чтобы Хейли на таком позднем сроке, отработав полный рабочий день, тащилась полмили пешком. И сколько бы Хейли ни ворчала, она каждый вечер загоняла ее в свою машину и отвозила домой.
—Я люблю ходить пешком.
—Замечательно. Вот приедем домой, пообедаешь и гуляй в саду, сколько хочешь. Но в одиночестве шлепать домой через лес я тебе не позволю. Я за тебя в ответе, детка.
—Вы так и будете изводить меня еще четыре недели?
—Даже не сомневайся.
—Помните миссис Тайлер? Ту даму, что купила все однолетники, которые мы помогли ей выбрать?
—Конечно, помню.
—Она сказала, что приняла нас за сестер, потому что вы донимаете меня, как она — свою младшую сестру. Тогда я подумала: «Как мило!», а сейчас меня это раздражает.
—Очень жаль.
—Я сама о себе забочусь.
—Да. И я тоже.
Хейли вздохнула.
—Если меня не изводите вы, тут как тут Роз. Скоро все начнут думать, что она моя мамочка.
Стелла заметила, что Хейли сбросила туфли.
—Болят ноги?
—Ничего страшного.
—У меня есть замечательный гель для ног. Когда приедем домой, намажь ступни и полежи, задрав ноги.
—Я до своих ступней больше не достаю. Я чувствую себя...
—Толстой и неуклюжей, — закончила за нее Стелла.
—А еще глупой и стервозной, — Хейли откинула со лба влажную челку, подумала, что надо бы ее отстричь, и вообще состричь все чертовы волосы. — И потной, и мерзкой!..
Когда Стелла включила кондиционер, Хейли чуть не разревелась от раскаяния и жалости к себе.
—Вы так хорошо ко мне относитесь, все вы, а я даже не ценю это. Мне кажется, что я беременная всю свою несчастную жизнь и останусь беременной вечно.
—Обещаю, ничего подобного не случится.
—И я... Стелла, помните, нам показали на занятиях видеофильм? Как женщина рожает? Я этого не перенесу. Я просто не представляю, как это можно вытерпеть.
—Хейли, я буду рядом. Все пройдет отлично. Я не говорю, что будет легко, но это так здорово... — Стелла повернула машину на подъездную аллею и увидела сыновей, собаку и Харпера, увлеченных игрой в уифлбол[32], правда, в очень вольной интерпретации. — И стоит всех мучений. Ты поймешь это, как только возьмешь на руки своего малыша.
—Я не представляю себя матерью. Раньше могла, а сейчас, когда роды на носу, никак не могу.
—Разумеется, не можешь. Никто не может представить чудо. И ты имеешь полное право нервничать. Ты просто не можешь не нервничать.
—Значит, я все правильно делаю.
Стелла остановила машину, и тут же подбежали мальчики.
—Мамочка, мамочка! У нас олимпийские игры по уифлболу, и я попал по мячу миллион раз.
—Миллион? — Стелла, вылезая из машины, с преувеличенным изумлением посмотрела на Люка. — Это наверняка рекорд.
—Мам, поиграй с нами! — Гэвин схватил ее за руку, а Паркер подпрыгнул и шлепнул лапами по ногам. — Пожалуйста!
—Хорошо, но вряд ли я смогу попасть по мячу миллион раз.
Обогнув машину, Харпер подошел к пассажирской дверце. Старательно отводя взгляд от торчавших из-под его бейсболки закурчавившихся волос и грязной, в травяных пятнах рубашки, Хейли попыталась надеть туфли, но безуспешно. Распухшие ступни горели, и ноги казались чужими.
—Помощь нужна?
От обиды Хейли чуть не захлебнулась слезами.
—Я беременная, а не калечная! — огрызнулсь она.
Оставив туфли на коврике, Хейли оттолкнула протянутую руку Харпера и стала выбираться из салона.
—Просто оставь меня в покое, ладно?
—Извини. — Он сунул руки в карманы.
