«Я не смогу вернуться! – Эта мысль пронзила ее, как отравленная стрела. – В такую грозу я не пройду через лес! Придется остаться здесь и подождать, пока закончится гроза. О боже!»
Страх ледяной рукой сжал ее сердце.
Он с трудом пробирался через лес. Это был не дождь, а настоящий потоп. Потоки грязи текли по дороге, вырывались из-под кустов и преграждали ему путь. Вода била ему в лицо. Он вымок до нитки, но не чувствовал холода, даже когда ветер свистел ему в уши и продувал мокрую одежду.
– Тихо, тихо – и в дорогу, – шептал он, зная, что то, что он собирался сделать, было правильным.
Луна не светила. Воздух был словно непрозрачная липкая каша. У него с собой был карманный фонарик, но он не включал его, полностью полагаясь на интуицию, и на ощупь, как лунатик, пробирался через чащу.
Эльза слышала, как по крыше барабанил дождь. Вместе с громом он перекрывал даже шум леса, что внушало еще больший страх. Вдруг она вспомнила, что не закрыла дверь, и со всех ног бросилась вниз. Ключ торчал снаружи. Она вытащила его и заперлась изнутри. Проверила, закрыто ли окно кухни и маленькая форточка в чулане, и снова поднялась на второй этаж.
В руке она сжимала ключ. Так крепко, что он врезался в ладонь. Она как раз раздумывала, куда бы его понадежнее спрятать, как вдруг страшный удар грома потряс дом. Молния, озарившая комнату, напоминала голубой огненный шлейф. Раздался оглушительный треск, и дом погрузился в темноту. Эльза затаила дыхание. Она на ощупь нашла настольную лампу и щелкнула кнопкой, но все без толку. Электричества не было. А она даже не знала, есть ли в доме зажигалка или спички.
Дождь шумел в кронах деревьев, и Эльза слышала, как вода стучит по окнам дома. Но она ничего не видела. Даже собственных рук.
«О Господи, – подумала она, – помоги мне!»
82
– Ты еще дышишь? – спросила Тереза, заходя в спальню.
Энцо не издал ни звука. Он лежал с закрытыми глазами на спине, сложив руки на груди.
– Барометр упал, – сказала она, снимая чулки и нижнее белье и надевая ночную рубашку. – Погода ужасная. На улице бушует гроза, дождь льет как из ведра… Начинается ураган. Может, я закрою ставни на окнах? Или будет слишком темно, когда ты утром проснешься?
Энцо снова ничего не ответил. Тем громче вздохнула Тереза.
Она влезла в домашние тапочки, открыла ящик тумбочки вытащила блистер с таблетками и выдавила из фольги ли штуки.
Раздался грохот.
– Это горшок с геранью. Упал с парапета, – расстроенно сказала она. – Я выйду на улицу, поставлю цветы на пол, а то за ночь ветер все сметет вниз.
Она была бы рада, если бы Энцо хотя бы вздрогнул, но его лицо осталось неподвижным и застывшим.
Тереза набросила халат и вышла из спальни.
«Если он этой ночью навсегда закроет глаза, я плакать не буду. Его молчание хуже, чем смерть», – подумала она спускаясь по лестнице, и ей тут же стало стыдно.
– Санта Мария, Мадонна миа, прости меня! – прошептала она. – Нельзя так думать, но это же правда.
На террасе ветер распахнул ее халат, и Терезе стало ужасно холодно. Так быстро, как только могла, она поставила горшки с цветами на землю и снова выругала Энцо. Обычно он выполнял всякую неприятную работу. Он выходил ночью на улицу, если где-то кричало животное, если лаяла собака или в деревне вдруг взвывал мотор автомобиля. Он знал, как быстро у Терезы мерзнут ноги и простуживается мочевой пузырь.
«У меня никого нет. Я одна! – подвела она итог. – В старости никто не будет помогать мне. Пресвятая Дева, что же делать?»
Она вернулась в дом и тщательно заперла дверь.
Она поднялась по лестнице и, проходя мимо комнаты Эди, машинально открыла дверь, чтобы посмотреть, спокойно ли он спит.
В комнате царила странная тишина, потому что Эди обычно негромко похрапывал во сне.
Тереза остановилась и прислушалась. Ничего. В комнате был застоявшийся воздух, слегка отдававший старым потом. Она нащупала настольную лампу, стоявшую сразу же справа на старой швейной машинке, и включила ее. Лампа давала приглушенный желтоватый свет, но его было достаточно, чтобы осветить комнату.
У Терезы чуть не остановилось сердце. Кровать Эди была пуста.
Последний раз она взбегала по лестнице лет десять назад, не меньше, поэтому совсем запыхалась, когда, добежав до кровати Энцо, стала трясти его.
– Проснись, Энцо! – кричала она. – Эди нет! Эди исчез! Он где-то на улице, под дождем и ураганным ветром!
Энцо открыл глаза и с ужасом посмотрел на нее.
– Скажи же мне хоть что-нибудь, Энцо, – умоляла она. – Помоги мне! Что нам теперь делать? Где может быть мальчик?
Энцо с трудом поднялся и скривился от боли.
– Эди – мальчик из Умбрии. Он вернется. Он помогает нам резать овец. Он размешивает кровь.
Тереза ничего не ответила. С Энцо невозможно было говорить. Но она знала, что надо обыскать дом. Может, Эди спрятался в чулане. Или в кладовке для продуктов. Сидя на кровати, она начала снова натягивать чулки.
Она найдет Эди. Это не та ночь, когда можно выйти на улицу. Может быть, он сидит в кухне или за диваном. Где-то ведь он должен находиться.
83
В ящике письменного стола она нашла зажигалку и зажгла две свечи в золотых подсвечниках, стоявшие в спальне. Этот слабый свет по крайней мере помогал ей ориентироваться.
Она уселась в кресло и ждала, прислушиваясь. За окном завывал ветер.
В какой-то момент ей показалось, что за полкой что-то шуршит. Она чуть не встала, чтобы начать разбирать книги, но потом оставила все как есть. В ее ситуации были вещи похуже, чем голодная мышь за книгами.
Раздался какой-то стук. Наверное, это ветер хлопнул ставнями.
«Все нормально, – сказала она себе, сворачиваясь калачиком в кресле. – Никто ничего не хочет мне сделать, никто ночью нигде не ходит, а уж тем более в такую скверную погоду. В этом Доме всегда хорошо слышно грозу, и мама любила оставаться здесь. Она никогда ничего не боялась, так что успокойся».
Дождь не переставая барабанил по крыше, гремел гром молнии сверкали над домом. Эльза ничего не хотела сейчас больше, чем сидеть в Монтефиере у камина и пить чай.
Но она была пленницей в «доме ведьмы». И судьба могла делать с ней все, что хотела.
Он тихо нажал на ручку двери. Дверь была заперта.
– Ключи – в миске ищи, – долбил в мозгу его убогий разум.
Но в керамическом горшке рядом с дверью ключа не было.
Какое-то время он в нерешительности стоял под струями дождя. Потом ему в голову пришла новая мысль, и он даже подпрыгнул от радости.
Он взял камень, разбил окно в кухне, отодвинул задвижку и залез внутрь. Когда он медленно и бесшумно стал продвигаться вперед, в руках у него были нож и карманный фонарик.
Эльза вздрогнула. Только что раздался звук, такой ясный и четкий, что его невозможно было перепутать с хлопаньем ставен на ветру или со скрипом старых чердачных балок.
Звук напоминал удар сука, упавшего на окно. Она решила не спускаться вниз, чтобы посмотреть, в чем там дело. Завтра. Завтра она приведет все в порядок.
Фонарик был ему не нужен, и он выключил его. Он очень хорошо ориентировался здесь, так что даже в темноте ни на что не натолкнулся и передвигался абсолютно бесшумно. Лестница, ведущая в гостиную, была из камня и не могла скрипеть. Его не услышала бы даже собака, как не услышал и Каро, когда он несколько дней назад точно так же тихо прокрался в дом.
Тихий порыв ветра прошел по гостиной. Он остановился и глубоко вздохнул, потому что ему хотелось уловить ее запах. Мысль о том, что это дуновение могло быть не ее дыханием, а следствием открытого окна спальни, даже не пришла ему в голову.
Между тем туман рассеялся, в комнату пробился свет холодной зимней луны.
Его сердце было исполнено любви. Он чувствовал себя легко и свободно, когда зашел в спальню и увидел сестру, сидящую в кресле.
Он как гора стоял в двери. В колеблющемся пламени свечи она видела его огромный силуэт и нож в его руке.
– Эди, – сказала Эльза, собрав все силы, чтобы подавить охватившую ее панику, – ты решил прийти ко мне в гости?
Эди кивнул и посмотрел на нее. Ему ужасно хотелось прижаться к ней, провести рукой по ее нежному лицу, но она смотрела так строго, что он не решился.
Он хотел все сделать правильно. Также правильно, как сделал с матерью. Лестница в рай должна оставаться свободной… Эльза похвалила его, обняла и погладила по безволосой голове. Он понял, в чем дело.
«Эди храбрый – все в порядке», – подумал он.
Бесконечно медленно на его лице появилась улыбка. Эльза вскочила и бросилась к стене. Он метнулся за ней. В маленькой комнате спасения для нее не было. В конце концов он прижал ее своим огромным животом к стене.
– Эди любит Эльзу, – сказал он.
– Эди, не делай этого! – прохрипела Эльза.
Она еле дышала и почти потеряла рассудок от ужаса. В этот момент она поняла, что натворила.
