– Эди любит Эльзу, – сказал он.
– Эди, не делай этого! – прохрипела Эльза.
Она еле дышала и почти потеряла рассудок от ужаса. В этот момент она поняла, что натворила.
– Подожди, Эди, я должна тебе что-то сказать. Я должна тебе кое-что объяснить. Это не то, что ты думаешь. Ты делаешь ошибку!
Эди, по-прежнему улыбаясь, покачал головой.
– Заря взошла – Эльза умерла, – прошептал он, сложил губы для поцелуя и недрогнувшей рукой полоснул ножом по ее горлу.
Кровь хлынула на пол и на кровать, которую Эльза отмыла всего несколько часов назад. Из последних сил она открыла глаза и увидела брата, смотревшего на нее с любовью. Но сказать она уже ничего не смогла. Она издала хрипящий, булькающий звук, словно захлебываясь в собственной крови, вздохнула, закатила глаза и умерла.
– Заря взошла – Эльза умерла, – повторил Эди, довольный и счастливый.
И так же тихо, как пришел, он исчез снова.
84
Тереза обыскала все закоулки дома, осмотрела в поисках Эди кладовку для съестных припасов, чулан, мастерскую Энцо, даже заднее сиденье джипа и, несмотря на ураганный ветер и дождь, пошла к маленькому пруду, который Энцо не засыпал до сих пор. «Что случилось один раз, то уже не повторится», – утверждал он и твердо в это верил.
Тем не менее Тереза с ужасом смотрела на черную воду, каждую минуту ожидая увидеть всплывающее бледное, расплывшееся тело, хотя это было абсолютно невозможно: пруд был слишком мелким.
Но Эди нигде не было.
– Я – мальчик из Умбрии, – тихо сказал Энцо, когда она, испуганная и отчаявшаяся, вернулась в спальню, – а у нас дети знают, что делают. Они ходят по горам и спят в скалистых пещерах. Они режут ягнят и пьют их кровь. А когда наступает весна, они снова возвращаются. Non ti preoccupare [107].
Терезе болтовня Энцо ужасно действовала на нервы:
– Но в такую погоду… Что ему делать на улице при такой грозе, дожде и урагане?
– Я – мальчик из Умбрии. За каждой ночью приходит день, а солнце – за дождем. Когда облака рассеются, он вернется. Как только придет утро, заботы улетят.
«Боже мой, что за чушь он порет!* – подумала Тереза. Он действительно помешался и ничем не мог ей помочь.
И снова она сидела на кровати и скатывала чулки вниз.
– Я – мальчик из Умбрии. Не беспокойся, что овца может убежать, а следуй за ней, если она исчезла.
– Спокойной ночи, Энцо, – сказала Тереза и залезла под одеяло.
«Мадонна, – молилась она, – не допусти, чтобы с Эди что-то случилось, и дай моему Энцо хоть искорку разума».
Не прошло и десяти секунд, как она крепко уснула.
Энцо до предрассветных сумерек слушал тихий свист, который издавала Тереза во сне при каждом выдохе, потом встал с кровати и, осторожно переставляя ноги по каменному полу, выскользнул из спальни.
В ящике кухонного стола он хранил на всякий случай очень сильные болеутоляющие таблетки. Правда, от них его тошнило, но они снимали боль на пару часов, и он в это время мог более-менее нормально передвигаться. Доктор, однако, предупредила, что подвергать свою печень такому стрессу он может не больше одного раза в месяц.
Энцо проглотил три таблетки – максимально допустимую дозу, выпил два стакана воды и подождал двадцать минут.
Теперь он мог передвигаться быстрее, и ему даже удалось преодолеть подъем по лестнице – правда, медленно, зато почти безболезненно.
Этажом выше Эди лежал в своей постели и спал. На груди его желтой пижамы был изображен коричневый кролик, державший в лапе оранжевую морковку. Толстые щеки Эди во сне дрожали, и Энцо показалось, что он улыбается.
Энцо посмотрел на часы. Почти шесть. У него было приблизительно двенадцать часов до того, как вернется боль, и целый день, чтобы решить вопросы, из-за которых у него болела душа. Он оделся теплее, даже потратил время на то чтобы зашнуровать зимние ботинки, но кофе пить не стал. Из кладовки он взял канистру с бензином, приготовленным для газонокосилки.
Несколько минут спустя он завел джип, стоявший перед домом.
Ветер заметно притих, и Энцо надеялся, что на дороге к «дому ведьмы» не будет сломанных деревьев.
85
Телефон стоял на тумбочке Габриэллы. Уже при втором звонке ее рука была на телефоне, и она сняла трубку. Нери иногда спрашивал себя, бывает ли так, что она крепко спит и видит сны.
Так было и в то дождливое воскресное утро, в семь сорок пять утра. Звонок телефона разорвал тишину в доме, и Габриэлла была уже у аппарата, когда Нери еще только пытался сообразить, где он и какой сегодня день.
– Проснись, Нери, – прошептала она. – Это твой коллега Альфонсо из Амбры.
Нери застонал и, приподнявшись на постели, почти что сел.
– Донато у аппарата, – сказал он твердым голосом. – Что случилось, Альфонсо?
Габриэлла, закутавшись в одеяло, напряженно прислушивалась, всматриваясь ему в лицо. Она увидела, как Нери глубоко вдохнул и провел рукой по лбу, словно вытирая пот. Это продолжалось несколько секунд, потом он сказал:
– Я приеду. Приеду так быстро, как только смогу. Пожалуйста, ждите меня там.
Он спрыгнул с кровати.
– Что случилось? – Габриэлла тоже встала.
– Casa della Strega сгорела. А в доме нашли обугленный труп. Нери натянул на себя брюки.
– Позвони, пожалуйста, Томмасо. Он должен немедленно ехать туда. И никому ни слова! Слышишь, Габриэлла. Я не хочу, чтобы об этом узнали в городе прямо сейчас.
– Даже не надейся. Если карабинер позвонил из Амбры, то это уже известно всем!
– Тем не менее.
Она бросилась за мужем в ванную.
– А кто погиб, мужчина или женщина?
– Женщина. Убийца перерезал ей горло. Это четко видно на обгоревшем трупе. После того как обрушилась крыша, дождь, вероятно, помешал трупу полностью сгореть.
– А Романо еще в тюрьме?
– Да. – Он посмотрел на себя в зеркале и сделал серьезное лицо.
– Значит, это не мог быть он.
– Наверное, нет! – рявкнул Нери, умываясь ледяной водой.
В коридоре Габриэлла помогла ему надеть пальто.
– Это дело – твой шанс, Нери, не забывай! Если ты найдешь сумасшедшего, у которого на совести два трупа, то станешь великим человеком. И мы сможем вернуться в Рим.
Нери не выдержал. Его нервы были напряжены до предела.
– Да знаю я, знаю! Ты говорила это уже тысячу раз! Но у меня сейчас совсем другое в голове.
На Габриэллу резкий тон мужа не произвел никакого впечатления.
– И все-таки, Нери… Такого здесь никогда больше не случится. Два трупа – porcamiseria, это же сенсация! Если ты не найдешь убийцу, мы будем киснуть в этом сырном гнезде до конца своих дней.
Нери ничего не ответил. Он взял шляпу и выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью.
86
За исключением гнойного прыща на лбу, лицо Томмасо было серым, как пепел, почти зеленым. Он стоял на обугленных развалинах дома, уставясь на труп, и его громкая икота, как звук метронома, сопровождала работу экспертов.
Никто не произносил ни слова, и, за исключением икоты Томмасо, было тихо до жути, хотя здесь напряженно работали несколько человек.
– Значит, придется начинать все сначала, – чуть позже сказал Нери Томмасо в машине. – Нужно еще раз все тщательно обдумать.
Они были на пути в Монтефиеру.
– Может, это все-таки какой-то ненормальный, – осторожно ответил Томмасо, чувствуя, как нервничает начальник.
– Нет. Не могу себе представить.
Нери гнал машину в Монтефиеру, резко входя в повороты, а на развилке на Кастельнуово чуть не вылетел на обочину, когда навстречу им выехал трактор. Стиль езды очень ярко выражал то, что творилось сейчас у него в душе.
У Терезы, когда она открыла им дверь, было заплаканное лицо.
– Конечно, вы можете осмотреть кухню траттории, – сказала она и взяла ключи с полочки в коридоре.
Когда зажглась неоновая лампа, Нери сразу увидел, что в подставке нет одного ножа.
– Этого не может быть, – воскликнул он, тяжело дыша, – этого просто не может быть! Вы можете сказать, где еще один нож? – спросил он Терезу.
Тереза ничего не ответила, только с ужасом посмотрела на Нери и покачала головой.
У Томмасо снова началась икота.
На обратном пути в Монтеварки Нери крайне раздраженно сказал:
– Ты должен обследоваться у врача по поводу икоты. Это просто невозможно выносить!
Томмасо, продолжая икать, преданно кивнул.
В четырнадцать часов сорок пять минут, когда Нери был в управлении полиции, ему позвонили из патологоанатомического отдела. На девяносто девять процентов вероятности убитой была Эльза Симонетти. Об этом говорили данные исследования зубов, но результатов исследования ДНК пока не было. Полностью исключалось, что она погибла во время пожара, причиной смерти однозначно была огромная рана на шее. Таким образом, следовало исходить из того, что в этот раз убийца еще и поджег дом. В кладовке было обнаружено вещество, ускоряющее горение, и канистра из-под бензина.
– Я сойду с ума! – сказал Нери и ударил кулаком по стене. – Ни один человек не совершит убийства без мотива. Даже если у кого-то поехала крыша, все равно у него есть причина. А единственный человек, у которого мог быть мотив, – это Романо. Но он сидит в тюрьме и, следовательно, не мог быть убийцей.
