– Даже если Абоннема и сумеет понять, как им удается держать тоннель открытым, все равно придется иметь дело с другими проблемами, – заметил ВГ. – Их слишком много. Черные дыры обрастают проблемами быстрее, чем поглощают материю. Взять, например, приливные силы. В поле тяготения черной дыры нас разорвало бы на части. Нас просто вытянуло бы, как персонажи картин Эль Греко или изваяния этого итальянца… Он повернулся за помощью к Элли.
– Джакометти, – подсказала она, – только он был швейцарцем.
– Да, Джакометти. Есть и другие проблемы. По земным меркам нам потребуется бесконечно много времени, чтобы опуститься в черную дыру, и мы никогда не сумеем возвратиться на Землю. Может быть, так и будет, и мы никогда не вернемся домой. Потом, сингулярная точка – это сущий ад, если иметь в виду излучения… А если вспомнить про квантовомеханическую нестабильность…
– Наконец, – подытожил Эда, – в тоннелях керровского типа могут возникать любопытные нарушения причинности. При малейшем отклонении траектории внутри тоннеля от правильной можно вылететь наружу в любой момент истории Вселенной – хоть через пикосекунду после Большого взрыва. Словом, настоящий хаос.
– Эй, ребята, – обратилась Элли, – в общей теории относительности я не знаток. Но разве мы не видели черные дыры своими глазами? Разве мы не падали в них? И разве не возвращались благополучно в пространство? Разве грамм наблюдений не стоит тонны теорий?
– Знаю, знаю, – страдальческим тоном отозвался ВГ. – Значит, есть еще что-то. Но все-таки наши физические познания не могут абсолютно не соответствовать истине! Так ведь?
Свой вопрос он с некоторой нерешительностью адресовал Эда, ответившему на это:
– Естественно возникшая черная дыра не может не иметь вид тоннеля, обязательно разделенного на две части непроходимой сингулярной точкой.
С помощью самодельного секстанта и наручных часов они установили скорость углового перемещения Солнца: 360 градусов за 24 часа, как на Земле. Пока Солнце не опустилось чересчур низко, они разобрали камеру Элли и линзой зажгли огонь. Пальмовую ветвь она держала возле себя, чтобы кто-нибудь впотьмах не отправил ее в огонь. Си оказался здесь знатоком. Он укрыл костер от ветра и не позволял ему слишком разгораться.
Одна за одной проступали звезды. Все родные созвездия были на месте. Элли вызвалась покараулить огонь, пока остальные засыпали. Она хотела дождаться восхода Веги. Пришлось подождать… Ночь была невероятно ясной, и от Веги исходил ровный немигающий свет. По перемещению созвездий по небу, по южным созвездиям, по тому, как невысоко лежала Большая Медведица над северным горизонтом, Элли решила, что они находятся в тропиках. И прежде чем уснуть, подумала: «Если это имитация, хозяевам пришлось потрудиться».
Ей приснился странный сон. Впятером они плавали в водных глубинах, не замечая своей и чужой наготы, лениво замирали под роговидными стеблями кораллов, заплывали в щели, мимо которых течение проносило дрейфующие водоросли. Она поднялась к поверхности. Летучий корабль-додекаэдр невысоко парил над водой, и через его прозрачные стенки Элли могла видеть людей, облаченных в саронги[54] и дхоти. Они читали газеты и непринужденно беседовали. Она нырнула обратно – ее место там, под водой.
Сон тянулся и тянулся, но они не задыхались под водой: вдыхали и выдыхали ее. И никто не волновался – все резвились подобно рыбам. ВГ даже напоминал какую-то рыбину, морского окуня, что ли? Должно быть, вода перенасыщена кислородом, решила Элли. Не просыпаясь, она вспомнила, что однажды видела мышь в одной из лабораторий – та плавала в банке с такой же водой и даже старательно загребала передними лапками, хвост червячком тянулся следом за ней. Элли попыталась вспомнить, сколько же кислорода необходимо для этого, но это уже требовало слишком больших усилий. Ей показалось, что она думает все меньше и меньше. Правильно. Так хорошо.
Теперь все уже оказались похожими на рыб. Деви трепетала прозрачными плавниками. Элли ощущала смутную чувственность. Ей хотелось, чтобы сон продолжался, ведь нужно было понять его смысл. Она хотела получить ответ, но ускользал даже вопрос. Надо же, заставили дышать теплой водой. Что еще они смогут придумать?
Проснулась Элли с чувством дезориентации, граничащей с головокружением. Где она? В Висконсине, Пуэрто-Рико, Нью-Мексико, Вайоминге, на Хоккайдо? Или в Малаккском проливе? А потом вспомнила. Даже с точностью в 30 000 световых лет она не может указать, в какой части галактики Млечного Пути сейчас находится. Мировой рекорд дезориентации, подумала она. Несмотря на головную боль, Элли рассмеялась, и спавшая возле нее Деви шевельнулась. Склон пока укрывал их от прямых лучей солнца… вчера они обследовали пляж на протяжении примерно километра, но так и не отыскали признаков жизни. Элли нагребла себе под голову кучу песка. Только что открывшая глаза Деви лежала, положив голову на аккуратно свернутый спортивный костюм.
– Знаешь, по-моему, есть нечто приторное в культурах, требующих обязательно мягкой подушки под головой, – начала Элли. – Вот те, кто спал, подложив под голову деревянную упряжь, действительно были крепкими ребятами.
Усмехнувшись в ответ, Деви пожелала доброго утра.
На пляже послышались крики. Трое мужчин жестами подзывали женщин к себе. Элли и Деви присоединились к ним.
Прямо на песке стояла дверь. Деревянная дверь с накладными панелями и медной ручкой. Как в доме. Поперечина, две стойки, порог, только без таблички с именем хозяина. Обычная дверь. Как на Земле.
– Обойдите-ка, – скомандовал Си.
Дверь исчезла. Элли видела и Эда, и ВГ, и Си, и Деви, и песок, отделявший ее от них. Она шагнула в сторону, замочив пятки в волне, и увидела тонкую, словно лезвие бритвы, вертикальную линию. Трогать не хотелось. Вновь вернувшись назад, проверила, не видно ли теней или отражений, и шагнула вперед.
– Браво, – расхохотался Эда. Она обернулась – закрытая дверь была за ее спиной – и спросила:
– Что же вы видели?
– Как очаровательная женщина выходит прямо из закрытой двери, – отсутствие сигарет мало сказывалось на ВГ.
– А вы пробовали открыть ее? – спросила Элли.
– Нет еще, – ответил Си.
Она отступила назад, наслаждаясь зрелищем.
– Похоже на этого… как его… французского сюрреалиста, – заметил ВГ.
– Рене Магритта, – отозвалась Элли. – Он был бельгийцем.
– Похоже, мы пришли к выводу, что перед нами не Земля, – проговорила Деви, охватывая одним жестом океан, пляж и чистое небо.
– Если только нас не отослали на острова Персидского залива на три тысячи лет назад, а вокруг так и кишат джины, – пошутила Элли.
– Не правда ли, все детали воспроизведены до малейших подробностей?
– Отлично, – отвечала Элли. – Все выполнено искуснейшим образом. Но зачем это? К чему такая скрупулезность?
– Быть может, они не умеют работать иначе – не доводя до совершенства?
– А что, если нам просто указывают на дверь?
– Непонятно, – заметила Деви, – откуда им известны наши двери до мельчайших подробностей. Подумайте только, насколько разнообразными могут быть двери. Откуда им знать, какие именно они на Земле.
– Может быть, телевизор, – отозвалась Элли. – На Веге уже приняли передачи с Земли вплоть до… э-э… 1974 года. Сюда они могут переслать любую информацию едва ли не мгновенно. Наверняка с 1936 по 1974 год по телевизору успели показать целую прорву дверей. О’кей, – продолжала она, словно не заметив, что меняет тему разговора. – Что, по-вашему, произойдет, если открыть эту дверь и шагнуть внутрь?
– Если нам здесь назначено испытание, – отвечал Си, – оно ждет нас за дверью и, наверное, для каждого свое…
Он был готов. И ей тоже хотелось быть готовой.
Тени пальм уже легли на песок. Они безмолвно разглядывали друг друга. Четверо горели нетерпением. Они были готовы. Только Элли испытывала некоторую нерешительность. Она спросила Эда, согласен ли он быть первым? Самого сильного вперед, подумала она.
Поправив шапочку, он изящно и широко поклонился, обернулся и шагнул к двери. Подбежав, Элли поцеловала его в обе щеки. Остальные обнимали его. Он вновь повернулся, открыл дверь и исчез, словно растворился в воздухе: первой исчезла нога, последней – отставленная назад рука. Дверь осталась открытой, но за ней не было ничего, только песок и волны. Дверь закрылась, она обежала ее, но от Эда не осталось даже следов.
За ним последовал Си. Элли подумала: с какой покорностью принимают люди все предложенное. А ведь они с самого начала могли объяснить, как и где мы окажемся и зачем все это нужно. Эту информацию можно было включить прямо в Послание или сообщить экипажу уже после запуска Машины. Нужно было предупредить, что за шлюзом нас ждет имитация Земли. И о двери тоже можно было рассказать заранее.
