Наверняка они пытаются усыпить его бдительность, чтобы потом без помех вышибить ему мозги, решил А-кам. Никакого другого объяснения столь странному поведению он не находил.
Самка приложила к ране клочок мягкого белого меха. Лисенок почувствовал, как обрубок хвоста обожгло. При этом мучители продолжали ласково ворчать. Потом самка смазала рану белой пастой с приторным сладким запахом и прижала лисенка к столу, не давая шевельнуться. Люди принялись перелаиваться между собой, сочувственно посматривая на А-кама.
Вскоре лисенок вновь очутился в машине, вновь его потряхивало и подбрасывало. На этот раз неприятное путешествие длилось намного дольше. Боль в ране притупилась, и лисенок задремал. Когда он проснулся, машина по-прежнему двигалась. А-кама затошнило. Он помочился на подстилку, но тошнота не унималась. В конце концов А-кама вырвало, и он сразу почувствовал себя намного лучше. Он даже вспомнил про дыру в багажнике и вновь принялся грызть материю.
Но вот машина остановилась, дверца багажника распахнулась.
Яркий солнечный свет резанул А-кама по глазам. Лисенок сел и принюхался. В нос ему ударили ароматы полей и леса — здесь они были настолько сильны, что даже заглушали запахи бензина и машинного масла. Человек нагнулся над багажником, зажал рукой нос и отшатнулся назад. Затем он все же извлек А-кама, что-то ободряюще пролаял и опустил лисенка на траву. Вытащив из багажника одеяло, на котором лежал А-кам, и остатки изгрызенной подстилки, он бросил их в придорожную канаву. Прежде чем А-кам успел сделать несколько шагов, человек захлопнул дверцу и машина скрылась из виду.
Юный лис остался в полном одиночестве.
Пошатываясь, он заковылял через ч у ж о й — луг, на котором паслись лошади, — к рощице, видневшейся вдали. Оказавшись среди деревьев, он улегся на сухие листья, чтобы немного собраться с силами. Листья беспрестанно падали с ветвей, покрывая лисенка. Под самым носом А-кама росли сочные былинки, и он с удовольствием сжевал несколько стеблей.
Наступила ночь, но лисенок не мерз под одеялом из листьев. Он чувствовал: все вокруг пропахло спелыми каштанами. Порывшись в листьях носом, А-кам обнаружил несколько штук, незамедлительно разгрыз их и проглотил. Еда пришлась ему по вкусу. Тогда юный лис встал и принялся искать каштаны. Вскоре ему удалось немного заморить червячка.
По возможности тщательно А-кам осмотрел обрубок хвоста. Слизал всю пасту, которой смазала рану человечья самка в белой шкуре. Снадобье оказалось сладковатым и приятным. Рана болела, но такую боль вполне можно было терпеть. Значит, он выжил. Правда, когда А-кам попробовал идти, выяснилось, что теперь ему чрезвычайно трудно сохранять равновесие. Он и не знал, что хвост помогает лисам тверже держаться на ногах. Ничего, утешал себя молодой лис, все это дело привычки. Вскоре он и замечать перестанет, что у него нет хвоста.
Теперь надо было утолить жажду. А-кам принюхался и, следуя указаниям собственного носа, обошел всю рощу, по пути лакая воду, скопившуюся между корнями и в дуплах поваленных трухлявых стволов. Роща, в которой оказался молодой лис, представляла собой разросшийся островок густого лиственного леса. Лисы считают подобные места землей обетованной и мечтают попасть туда, но удается это лишь немногим. Среди деревьев царил приятный полумрак, пахло влажной землей и листвой, в гнилых пнях в изобилии водились личинки, и чуть не на каждом шагу попадались муравейники. На деревьях виднелись аппетитные губчатые грибы, причем росли они так низко, что ими без труда можно было лакомиться, стоя на земле. К тому же грибы прятались у подножия почти каждого дерева. В роще гнездилось множество птиц, и, когда лис проходил мимо, голуби поднимали тревожный шум, но, стоило им смолкнуть, вновь воцарялась тишина — не угрюмое безмолвие, которым проникнуты насаженные человеком леса, а живая, чуткая тишина. Мягкий мох, ковром устилающий землю, скрадывал все звуки. Бесчисленные углубления и крошечные норки так и манили лиса заглянуть внутрь — он догадывался, что там может скрываться что-то съедобное.
Однако А-кам не представлял, далеко ли от этой чудесной рощи до города, до его дома.
Конечно, намерения у людей были самые добрые — теперь молодой лис не сомневался в этом. Но они завезли его в совершенно неизвестное место, вдали от родной норы. Без сомнения, они хотели помочь попавшему в беду лисенку. Но, подобрав на дороге дикого зверя, они, естественно, решили, что он пришел из леса. В лес они его и вернули. Откуда им было знать, что А-кам родился и вырос на городской свалке?
И все же где же он?
Прежде чем отправиться в путь, ему надо как следует отдохнуть и приноровиться двигаться без хвоста, сообразил молодой лис.
Весь день он провел в лесу. Утром явились люди и увели лошадей, пасшихся на лугу, и А-кам смог попить из удобной лошадиной поилки. Вечером люди привели лошадей вновь Как-то раз через рощу прошло несколько человек. Увидев лиса, забравшегося в сухие листья, они остановились, негромко перелаиваясь и указывая на него пальцами, — как видно, они решили, что зверь спит и не заметил их. Вволю налюбовавшись на А-кама, они удалились, тихо, словно боялись потревожить его покой.
К вечеру молодой лис немного окреп. Убедившись, что лошади бродят на дальней стороне луга, он утолил жажду из их поилки и двинулся на поиски родного дома. На опушке леса куропатка, бешено вращая крыльями, выпорхнула из своего укрытия. А-кам, увы, был сейчас слишком неуклюж и нерасторопен, и о том, чтобы поймать птицу, думать не приходилось. У подножия лесистого холма лис увидел ферму. Он подлез под изгородь и оказался в птичьем загоне. Куры при его приближении испуганно заквохтали. А-кам уже собирался схватить одну из них и решал, какая пожирнее, как вдруг заметил в траве несколько яиц. Чувствуя, что для охоты он еще слаб, молодой лис удовольствовался яйцами. Только он закончил с едой, откуда ни возьмись явились люди. К счастью, А-кам успел ускользнуть из загона прежде, чем они спустили с цепи собаку.
Спотыкаясь, лис побрел через поле. Он все еще не мог привыкнуть к отсутствию хвоста, к тому же у него кружилась голова. Кое-как он добрел до реки, вдоволь напился и съел несколько водяных жерух. Вот как бывает в жизни, размышлял А-кам, он думать не думал становиться ш а л о п у т о м, однако обстоятельства распорядились иначе. Наверное, пришло ему на ум, так же произошло со многими бродячими лисами. Далеко не все пускаются в странствие, потому что им скучно сидеть дома, но порой судьба вынуждает их отправиться в дорогу, а потом путешествия входят у них в привычку, и они уже не могут без них обойтись. Теперь А-кам понимал, что участь бродячего лиса по-своему привлекательна. Он проходил по полям, сжатым и вспаханным, по жнивью, пробирался сквозь лесные чащи, поднимался на холмы. Никогда раньше он не видел ничего подобного. Наконец-то ему довелось узнать, какова она, земля, думал А-кам. Мир распахнулся перед его удивленными глазами. После столкновения на ферме он ни разу не встретился с людьми и понял, что можно долго странствовать по земле лишь среди с в о е г о и ч у ж о г о — мест, куда более приятных, чем ж и в о п ы р к а. Впрочем, выжить, наверное, проще в ж и в о п ы р к е, решил молодой лис.
Однажды он почуял другого лиса, остановился и втянул носом воздух, чтобы определить, где скрывается чужак. Тут из-за куста ежевики кто-то пренебрежительно, но строго проскрипел: «Проваливай». До А-кама дошло, что он, оставив без внимания чужие метки, вторгся на территорию, которую местные лисы считают своими законными охотничьими угодьями. Но, как видно, они не собирались препятствовать ему пересечь их владения, при условии, что путешественник не будет здесь задерживаться. Хорошенько принюхавшись, А-кам различил запах лисьих меток и понял, что поохотиться в этом лесу ему не удастся — разве что схватит на ходу зубами мышь или землеройку.
К утру А-кам добрался до возвышенности, за которой раздавался неумолчный грохот. Молодой лис взобрался на вершину холма, взглянул вниз и, к изумлению своему, увидел шоссе, по которому сплошной лентой мчались машины. Точнее, то были целых два шоссе, и по каждому автомобили шли в три потока. Подобная картина отнюдь не показалась молодому лису привлекательной. Он заметил, что над шоссе кружатся вороны, — улучив момент, эти бесшабашные твари спускались вниз и хватали х а н ы р о в, распластавшихся на асфальте. Скорее всего при жизни эти х а н ы р ы были слишком упрямы — они не захотели изменять проторенным предками тропам даже после того, как асфальтовая река затопила их древние пути. Верность старым привычкам оказалась для некоторых зверей дороже жизни. Не дело сворачивать с троп, которыми ходили их отцы и деды, полагали они. Ну а если на тропе поджидает смерть, значит, так тому и быть.
Те птицы, что не отваживались спускаться за х а н ы р а м и, искали червей на обочине, поросшей жесткой чахлой травой. Здесь, на открытом месте, ястребам не составляло труда различить маленьких зверюшек, спешивших по своим надобностям. Пару раз А-кам заметил, как ястреб камнем упал на землю и мгновение спустя взмыл в воздух с добычей в когтях.
