колдунья…
– Ей тут же приписали сотворение Скверны, – поняла Кэйла.
Взглянула на Джеральда. Если Альяда права, и первый оскверненный появился неподалеку от Сайтеи, они и впрямь совсем близко от источника Скверны.
Простившись с Альядой, они втроем направились в дом Лаладж. То, что творилось в нем, умещалось в рамки двух слов – кровавый хаос. Кровавые надписи на стенах, чьи-то внутренности, самодельный алтарь для жертвоприношений – все, как и рассказывала знакомая темной колдуньи. Осматриваясь вокруг, Кэйла потрясенно качала головой.
– Неужели кто-то действительно одержим демоницей? Неужели кому-то в трезвом уме придет в голову поклоняться не Амерей, Несущей Свет, а ее темной половине? Не понимаю…
– К сожалению, Лаладж не единственная, кто поклонялся Шантарес, – вполголоса сказала Эйна, разглядывая статуэтку, которая изображала уродливую женщину с двумя ветвистыми рогами на голове – кривое отражение прекрасной, невинной Амерей.
– Ты ищешь что-то конкретное? – спросил Джеральд.
Кэйла помотала головой. Ей нужно было создать Путеводную нить – слабое подобие того, что ценой собственной жизни поддерживал он. Для этого нужны несколько точек опоры – энергетических отпечатков Лаладж. Странно, но даже призывая силу, Кэйла не чувствовала энергии колдуньи на алтаре, на кинжале, на кровавых надписях, которые та сделала своей рукой. А значит для того, чтобы найти и саму пе-нангглан, и похищенных ею женщин, требовался иной путь.
Кэйла раскрыла дневник Денизе на страницах, посвященных духам. Пытаясь разузнать о спенджагре, который запер малышку Лили в ее собственном кошмаре, она наткнулась на одну интересную главу о незнакомом ей прежде духе. В отличие от остальных встреченных ею злых духах – аземы, амэ-онны, Очерненного Пламени – он мог прийти на помощь колдунам, которые в этом нуждались. Кажется, настала пора обратиться к нему.
«Сана Хан – направляющий дух, нередко приходящий мне на помощь. Я использую его призыв для лучшего видения событий и более четкого представления окружающего мира. Сана Хан позволяет рассмотреть мельчайшие детали, дает колдунам и колдуньям подсказки в виде мыслеобразов, снов, звуков, яснознания».
Кэйла расставила вокруг себя белые свечи, образовав идеальный круг. Одну поставила прямо перед собой и подожгла. Проколола палец острием кинжала, и, шепча слова призыва Сана Хан, капнула выступившую бисеринку крови прямо на пламя. Своеобразная жертва тому, кому никогда уже не почувствовать биения сердца и тепла собственного тела.
Пламя свечи затрепетало и окрасилось в голубой, в тот же миг перекидываясь на остальные свечи. Магические светильники на стенах потухли, и комната погрузилась в голубоватый полумрак. Кэйла поднялась, держа зажженную свечу перед глазами. Сквозь огонь она видела, казалось, другую сторону реальности, ее изнанку. Темные стены, мерцающие голубоватые следы на предметах – те самые отпечатки, которые она искала.
Однако после того как тело Лаладж обнаружили, в доме могло побывать большое количество людей, а ей нужны были отпечатки, принадлежащие самой колдунье. Поразмыслив, Кэйла направилась к шкафу с одеждой – чужаков она явно не интересовала, в отличие от звериных внутренностей и крови на стене. Нашла несколько платьев – чересчур закрытых и скромных. Здесь отпечатки были очень яркими, насыщенно-голубыми. Неудивительно, ведь ткань на протяжении нескольких часов впитывала в себя энергию Лаладж.
Взяв за точку опоры самый яркий отпечаток, Кэйла попросила Сана Хан проложить ей путь. Перед ней появилась цепочка следов – шлейф, мягко мерцающий в полумраке. Ничего не видя перед собой, кроме оставленного Лаладж следа, она направилась вперед. Джеральд и Эйна не отступали.
Позади остался дом колдуньи, а затем и сама Сайтея. Кэйла шла, не отрывая взгляда от свечи – средоточия силы Сана Хан, открывающего иную реальность. Спустя несколько минут энергетический шлейф привел ее в лесок неподалеку от городских ворот. Кэйла ускорила шаг, сквозь пламя свечи различая все новые детали: сломанную ветку со следом чужеродной энергии, явно оставленной кем-то из похищенных, отпечаток ботинка во влажной земле, несколько капель крови, брызнувшей на листья – здесь сопротивляющуюся жертву ударила пе-нангглан.
– Джеральд, приготовься, – напряженно сказала Кэйла. – Шлейф все отчетливее – Лаладж совсем близко.
Вряд ли паладин понял, о каком шлейфе она говорит, но с готовностью вынул меч из ножен.
Взгляд сквозь голубое пламя свечи провел Кэйлу через стену деревьев на пустырь, оттуда – на заброшенное кладбище. Лучшего места для убежища неупокоенного духа и не придумать. Кэйла лавировала между могилами. Энергетический шлейф, оставленный темной колдуньей, настойчиво вел ее внутрь склепа.
– Лаладж здесь, – затушив свечу, сообщила она.
Проникнуть в склеп оказалось не так-то просто – магия, пропитавшая его стены, не позволяла даже близко к нему подойти. Эйна и Джеральд пытались нащупать или создать брешь в ментальном барьере, но их усилия ни к чему не привели.
– Ничего не выходит, – хрипло сказала Эйна. – Это посмертная магия, присущая духам, и достаточно сильная.
– Тс-с… – шикнула Кэйла, склонив голову набок. – Я что-то слышу.
Она не успела распознать источник странных духов – помешало появление пе-нангглан.
Дух прошла прямо сквозь окруженные ментальной защитой стены. Хорошо было видно ее лицо, в меру красивое, с тонким носом, высокими скулами и узкими губами, и лебединая шея. Остальное тело виднелось уже слабее и летело чуть позади – легкое, не подчиняющееся воле своей хозяйки.
Лаладж остановилась, и летящее за головой тело опустилось. Она зависла в воздухе напротив, но, несмотря на зажатый в руках Джеральда меч и заклятье, которое начала сплетать Эйна, Кэйла не заметила во взгляде Лаладж толики страха или удивления оттого, что ее нашли.
Сжав и без того тонкие губы, дух темной колдуньи обронила:
– Наконец-то вы соизволили появиться!
Признаться, Кэйла оторопела.
– О, не смотрите так. Я знаю, что вы думаете обо мне. Слышала эти нелепые слухи. Пе-нангглан, которая пожирает своих собственных жертв! – Лицо духа исказилось брезгливой гримасой. – Живы они, слышите, живы!
Теперь, прислушавшись, Кэйла поняла, что странными звуками, которые и привлекли ее внимание, были голоса запертых в склепе женщин.
– Зачем вы их похитили, если не собирались убивать? Решили помучить, отомстить за то, что довели вас до самоубийства?
– Помучить и отомстить – да. За травлю, за издевательства. Вот только в одном ты ошибаешься. –
