уничтожения. К сожалению, чего-то особо полезного для обустройства походного лагеря в них не оказалось. Некоторые инструменты, верёвки. Надувные плоты для передвижения по воде. Одежда на случай заморозков или кислотно-щелочных дождей…
Единственное спасённое одеяло было отдано Диолле. Доктор его свернул и аккуратно положил под голову и плечи девушки. Остальным «отдыхающим» было разрешено довольствоваться тем, что имеют. Благо — температура воздуха была приятно тёплой, и особого дискомфорта в ожидании появления спасателей не возникало.
Иван и Анастасия, с молчаливого согласия Таафитта, лично отвечающего за их безопасность, сделали несколько уникальных снимков бурлящих гейзеров. Затем сфотографировались на фоне обездвиженного нельдианами и всё также валяющегося на боку робота сибарксов, что ранил Диоллу. Запечатлели красивое инопланетное солнце. Найдя участок с горячими, но твёрдыми камнями, откуда открывается удивительный вид на фонтаны из грязи, кипятка и пара, они уселись рядышком на куртку Ивана, негромко беседуя и созерцая творения природы. Когда им ещё может выдаться шанс вот так — беззаботно и неспешно обменяться новостями о последних событиях, произошедших с ними на Луне, поделиться тревогами и страхами, робко озвучить свои надежды?
Андрей не стал мешать им своим присутствием. Также найдя для себя более-менее гладкую площадку, относительно равноудаленную от взлетающей в воздух раскалённой жижи, от своих нельдианских захватчиков и от своих земных задержанных — нарушителей законов, майор блаженно растянулся на спине и притворился спящим. После того как доктор Хардз откачал из него часть крови для доливки её Диолле, по всему телу ощущалась жуткая слабость. Кружилась голова. Немного подташнивало. Но что эти немногие минуты мерзкого самочувствия в сравнении с тем осознанием, что он только что сохранил жизнь прикольной девчонке?
Андрей печально заулыбался, вспоминая своего отца — друга и советчика во многих вопросах, образца действий настоящего мужчины, модели героического поведения, которая их разлучила, но которая, несмотря ни на что, являлась всё же единственно верной. Майор тяжело вздохнул. Отец Андрея, будучи командиром пожарного расчёта, погиб несколько лет назад, выводя людей из горящего дома. И здесь не было ничьей вины. Лишь неудачное стечение обстоятельств, да те несколько жизней, что ему удалось при этом спасти. И больше ничего. Какие могут быть обиды и на кого?
«Запомни мои слова, сын, — часто говаривал ему отец. — Настоящий мужчина всегда видит чёткую грань между теми поступками, которые являются правильными, и всем остальным. Истинный мужчина умеет отличать хорошее от плохого, он работает с отдачей и никогда не нарушает данного им слова: будь то присяга государству или обещание другу. Настоящий мужчина не сдаётся, как бы трудно ему не приходилось. Он не бегает и не прячется от судьбы. Он живёт по совести, освещая себе дорогу светом сердца своего. Ну, а если, Андрюшка, тебе доведётся когда-нибудь и жизнь чью-то спасти, можешь быть уверен, что ты рождался на земле не зря. Отныне твоя дорога в мире не будет пустой».
Андрей снова вздохнул и открыл глаза, всматриваясь в глубину тёмного неба неизвестной планеты.
«Ну вот, и я, как отец, сегодня спас чужую жизнь. Пускай Диолла из другой цивилизации, пусть мы с ней даже толком не знакомы. Но разве мой отец знал тех людей, которых выводил из огня? Нет, конечно. И я сейчас тоже поступил верно, как и он. Я тоже могу гордиться тем, что не напрасно рождался на земле… Интересно, а где сейчас наша Земля находится относительно данного места? Тулеб, кажется, они сказали? Ни о чём не говорящее название. А ведь учёные утверждают, что близко от нас нигде нет планет, пригодных для жизни. Это ж на какой скорости нельдиане перемещаются, и куда нас всех занесло? А переполоху-то, вероятно, на работе и дома! Ещё бы! Сначала падение летающей тарелки, затем пропажа людей. Всю территорию в районе деревни Мостовой цепью прочешут. По всем дачам пробегут. Правда, задрать свою голову к небу и посмотреть в черноту космоса — не догадаются. А я-то здесь! И рукой вам рад помахать, ребята, если б знал достоверно, что вы заметите меня… — майор, по-прежнему разглядывая бездонное небо, в задумчивости положил себе ладони под затылок, а ногу закинул на ногу. — Хм… Непривычно так. Небо не чёрное, а коричневое. Луны нет, а звёзды едва различимы сквозь туман. Вроде и не тучи, а словно дымка какая-то. Виной тому «благоухающие» испарения этих гейзеров. Конденсируются в верхних слоях атмосферы и весь вид портят… Домой хочу. Там дел прорва, а я тут застрял с напуганной дипломаткой и братом её хахаля. Кто бы мог подумать? … А теперь ещё и новые документы себе делать надо. И что я не прихватил с корабля свою куртку? Одна метко выпущенная ракета, и всё — караул! Мало того, что за утерянный пистолет перед начальством отдуваться придётся, так ещё водительские права и служебное удостоверение восстанавливать. Ходи теперь, стой в очередях, обивай пороги… Какие очереди? О чём я вообще? Главное, чтобы эти «разумные» нельдиане нас домой всё же вернули. А там уж разберёмся, что делать, кто виноват и кому на Руси жить хорошо. И сами с мозгами…».
***
Офицеры дипломатического корпуса, закончив обследование немногочисленных походных вещей, также лениво опустились на камни, коротая время ожидания разговорами. А их руководительница, госпожа Руц, поспешила возвратиться к доктору, дежурившему возле раненой девушки:
— Как она, Хардз?
— Всё так же, Майя. В целом её состояние я расцениваю как тяжёлое, но теперь оно хотя бы стабильное. И её шансы дотянуть до утра возросли многократно. До прибытия помощи дотянет. Теперь я даже не сомневаюсь в этом.
— Она больше не приходила в сознание?
— Пришла на пару секунд, но ничего не сказала и сразу же опять провалилась в сон.
— В сон? Так она не в обмороке? Она спит?
— Да, спит. И сон ей, явно, на пользу. Смотри сама. Дыхание спокойное, ровное. Перестала метаться и стонать. Она непременно поправится, Майя. Не волнуйся лишний раз.
Вздох облегчения вырвался из груди женщины.
— Ох, Хардз! Как тут не волноваться? Я очень рассчитываю на её выздоровление. Я не имела права брать с собой на задание ребёнка! Мне надо было и дальше спорить с инспектором, настаивать, чтобы она осталась на Вукламме! Ну, или на худой конец, можно было оставить её на Луне с Бонатом! А тут всё так обернулось ужасно. Я очень сильно испугалась за неё, я… Просто чудо, Хардз, что кровь этого землянина ей подошла. Согласись! Вот смотрю на неё и до сих пор не верю, что всё обошлось.
— Всё обошлось, Майя, поверь, — доктор
