На выходные Полли уехала домой в Питерсфилд, чтобы сообщить новость родителям и дать Берри возможность вывезти свои вещи. Ее мать была потрясена, но всего больше она сожалела о деньгах, потраченных на свадебные приглашения, роскошные цветы и марочное шампанское. Каждый раз, когда она вспоминала о подарках, которые необходимо будет вернуть, она поднималась в спальню и ложилась в постель.
Ее отец, напротив, был обрадован новостью. Он несколько раз упомянул о том, как он рад, что ему не пришлось раскошелиться на кожаную сумку мехом наружу, — необходимый аксессуар костюма шотландского горца — он никогда особо не любил надевать национальную одежду. Эти неприятные моменты тоже теперь в прошлом. С тех пор Полли постоянно находилась на ферме Семпл, все глубже и глубже погружаясь в бездонное море любви.
Страсть не изменила ее характера. Рэн делал вид, что занимается «работой», — например, он отвозил на рынок поздние сливы и беспорядочно копал на участке, где рос лук. Любовь не могла скрыть от Полли тот факт, что он никуда не годный фермер, но он непременно изменится к лучшему. В те часы, когда его не было дома, Полли строила планы на будущее.
Этот дом в георгианском стиле был прелестным. Он станет еще лучше, после того как она родит Рэну детей, и когда сдохнут эти две вонючие собаки.
Это был долгосрочный проект. Полли любила решать сложные задачи. Напевая себе под нос, она с жутким грохотом вывалила стопку его тарелок на мусорную кучу, намереваясь открыть коробку с глиняной посудой. Она не сразу заметила изящную фигурку в дверях. Полли подняла голову и после несколько затянувшейся паузы произнесла:
— О, привет.
Лидия, которая казалась еще более похожей на маленькую девочку, чем всегда, в цветастом хлопчатобумажном платье и сандалетах, стояла в дверях, прикрыв рот дрожащей рукой. Женщины изучающе рассматривали друг друга. Полли решила, что неумение преподнести себя сводит практически на нет волнующую красоту Лидии.
Она аккуратно поставила на стол стопку бульонных чашек.
— Мне очень жаль, что вам не удалось застать Линнет. Рэн отвез ее к Руфе.
— Я пришла, чтобы увидеть вас, — сказала Лидия. Она произнесла это тихим запинающимся голосом.
— Я понимаю, — осторожно проговорила Полли. В этой ситуации разумнее всего быть максимально любезной, подумала она. — Ну, вот она я.
— Зачем, зачем вы разбили желтые тарелки?
Это был странный вопрос, но Полли неприятно было думать, что ее видели весело напевающей и разбивающей тарелки.
— Они все были с зазубринами и щербинками.
— Они достались нам от матери Рэна, — трагическим голосом произнесла Лидия. Все, что она говорила, звучало трагически.
— В самом деле? — спросила Полли. — Но на них была надпись Hotel Dinnerware Ltd. (Обеденная посуда для отелей.) Я не думала, что они представляют собой фамильную ценность.
— Она купила их, когда мы поженились.
— О… — Что, в конце концов, она рассчитывала услышать в ответ? Выражение сочувствия в связи с тем, что не удалось сохранить фамильную ценность?
— Могу я их взять, раз уж вы все равно их выбросили?
— Думаю, да. Конечно, можете. — Полли растерялась. — Я не спрашивала Рэна, но я не намерена оставлять их, — честно говоря, я терпеть не могу такой рисунок. Я найду для вас коробку.
Пока ей было неясно, чего следует ожидать от Лидии, — враждебности или дружелюбного отношения. С этой семьей никогда не знаешь заранее, чего ожидать.
Лидия спросила:
— Вам придется вернуть все подарки назад, раз ваша свадьба не состоялась?
Полли улыбнулась, но этот вопрос привел ее в ярость. Эта женщина была умнее, чем казалась, иначе она бы не задала столь болезненный вопрос.
— Естественно, некоторые подарки я отправлю обратно. — Она вспомнила соусник от члена королевской семьи, ящик для хранения столового серебра от тети и дяди Берри. — Но некоторым я напишу и объясню ситуацию. Возможно, они захотят, чтобы я оставила подарки себе.
Лидия уставилась на нее, пытаясь осмыслить ее слова о «ситуации».
— Это не ваша вина, — произнесла она. — Я не хочу обвинять вас. Вы не могли не влюбиться в Рэна. Но не думайте, что он любит вас так же, как вы его.
Теперь Полли точно знала, как ей следует вести себя. Ее тон был сочувствующим и терпеливым.
— Сядьте, Лидия. Рэн предупреждал меня о том, что может произойти нечто подобное. Он сказал, что вы никак не можете смириться с разводом.
Лидия сжала кулаки.
— Никакого развода не было.
— Это просто глупо с вашей стороны, вам не кажется? Конечно же, развод был.
— Есть только бумажка и больше ничего. От этого я не перестала быть женой Рэна. Я думаю, вам следует вернуться в Лондон, пока он не разбил ваше сердце окончательно.
— Перестаньте! — резко оборвала ее Полли. — Никто не собирается разбивать мое сердце. У вас просто истерика.
— Нет!
— Я очень сожалею, Лидия. Я думаю, это — симптомы скрытой депрессии, вам необходима помощь специалиста. Но факты таковы, что Рэн полюбил меня. Он сказал мне, что не может жить без меня. — Голос Полли звучал очень уверенно. — Он говорит, что умрет без меня.
— Он это всем говорит.
— Чепуха! Вы знаете, что со мной у него все по-другому, иначе вы бы не пришли сюда. Я думаю, мне следует чувствовать себя польщенной.
— Садовая дорожка может быть длинной, но когда-нибудь вы пройдете ее до конца.
Полли была по горло сыта этой сумасшедшей и ее афористическими высказываниями.
— Нет, на этот раз все действительно по-другому, и вам лучше смириться с этим. — Она указала на пластиковый пакет, висевший на дверце шкафа. — Видите это? Здесь мое свадебное платье. Я привезла его с собой, потому что мы с Рэном собираемся пожениться.
Лидия вздрогнула, будто Полли дала ей пощечину.
— Он что, сделал вам предложение?
— Да.
— Вы лжете!
Полли действительно солгала. Она просто вынуждена была сделать это. Какое, черт возьми, это имеет значение, предлагал ей Рэн выйти за него замуж или нет? Он видел свадебное платье. Для чего еще она могла привезти его сюда?
— Я изо всех сил старалась быть вежливой с вами, потому что вы мать дочери Рэна. Но сейчас, я думаю, вам лучше уйти. Этот дом больше не ваш.
— Не мой, но и не ваш! — Голубые глаза Лидии наполнились слезами, но ее голос был громким и твердым. — Ни сейчас и никогда! Вы не выйдете замуж за Рэна!
Глава вторая
Руфа закрыла за собой дверь кухни и набрала номер Уэнди. Нэнси ответила почти сразу же — она каким-то шестым чувством определяла, что звонит Руфа.
