— Тогда может пойдём? Я не буду докучать тебе, если ты не будешь доставать меня.
Он отомкнул дверь и жестом пригласил войти.
— Дамы первые, — сказал он с насмешливой любезностью.
Лунный свет был достаточно ярким, чтобы осветить библиотеку, но для спуска вниз в Специальные Коллекции мне потребовался фонарь. Идти вниз по этим спиральным ступенькам с лившимся по ним лунным светом было подобно карабканью в колодце, который я вообразила, когда вороны напали на меня. Я испытала облегчение, когда Натан предложил спуститься вниз со мной.
— Так ради чего стоило обманывать мисс Кори? — спросил он, когда мы достигли дна.
— Каталог, — сказала я, взяв книгу из потайного места, — других библиотек, принадлежащих Ордену. Я подумала, что смогу найти в нём книгу, которую ищу.
Я перелистнула страницы, изучая алфавитный указатель… и нашла её. «Порочность Ангелов», автор Дейм Альциона. Альциона. Это же было имя одной из сестёр Меропы. Копия этой книги находилась в библиотеки школы Готорн в Шотландии.
— Хм, — сказал он, взглянув поверх моего плеча. — Собираешься в Шотландию, чтобы найти её?
— Вряд ли, — сказала я, — но я могу написать библиотекарю в Готорн. Адрес есть на первой странице.
Я перелистнула на начало каталога и переписала адрес. Я уже закрывала книгу, когда услышала исходивший из канделбеллума шум.
Я повернулась к Натану, чтобы понять услышал ли он тоже это. Я не знала, что было бы хуже — вообразила ли я себе звуки в комнате канделбеллума или всё же что-то заставляло колокола двигаться по своему усмотрению. Как только я увидела напуганное лицо Натана, я поняла, что было хуже. Я подумала о фигурах, которые мы видели там — сумрачные вороны и сумрачные волки, но самое худшее, это принц, который не устоял перед тенями и стал Мастером Теней. Что если это он был в комнате канделбеллума?
Ручка двери повернулась.
Натан потушил фонарь, погрузив архив в темноту, за исключением круга лунного света, спускавшегося с лестницы. Он толкнул меня за картотечный блок и втиснулся рядом со мной, в то время как дверь со скрипом открылась, издав так много шума, что это заглушило звук нашего дыхания и моего сердцебиения. «От страха, — сказала я себе, — а не из-за жара прижатого ко мне тела Натана».
Комковатая фигура нарисовалась в дверном проёме, ввергнутая в тень от красного клина света, который под углом потёк в нашу сторону. Я подумала о красных глазах, которые взглядом зацепились за меня в видении чайной чашки, и представила исходивший из них свет. Фигура ввалилась в коридор и остановилась, подняв вверх фонарь у одной из полок. Я опасалась, что нас обнаружат, когда до нас дотянется свет, но незваный гость, видимо, нашёл то, что искал. Он взял что-то с полки и развернулся, чтобы уйти, притормозив у круга лунного света. Он поднял голову… только вот это был не он. Слащаво-сияющим в лунном свете было лицо Эуфорбии Фрост.
В течение нескольких долгих секунд она изумленно смотрела на открытый проход к лестнице. Затем она оглянулась по сторонам коридора, всматриваясь в тени. Она смотрела прямо на нас, её глаза переливались красным цветом из-за света её фонаря, который, как теперь я видела, был затенён красным шелковым шарфом. Я была уверена, что она видела нас, но потом вспомнила, что она близорукая. Она нащупала свой лорнет, но в руках она держала слишком много вещей, чтобы поднять его к глазам.
— Беспечно! — пробормотала она, цыкнув языком.
Затем она подняла вещь, которую взяла с полки. Что-то гладкое забрезжило в лунном свете, и комната неожиданно наполнилась запахом алкоголя. Мисс Фрост подняла бутылку ко рту и сделала большой глоток светлой жидкости. Затем она причмокнула губами, рыгнув, и вернулась назад в комнату канделбеллума.
Когда дверь за ней закрылась, и звуки её удалявшихся шагов стихли, Натан взорвался в припадке смеха. Я пнула локтём его в ребра, чтобы утихомирить, но смех вскипал и у меня.
— Она прячет… свой ликёр… в подземелье! — Натан умудрился выговорить сквозь порыв веселья. — Все самые ценные секреты в мире — даже местоположение источника молодости, насколько можно судить! А она использует его как тайник для своего ликёра.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну, — сказала я, — полагаю, для неё это и есть источник молодости. Она, безусловно, хорошо… проспиртовалась.
Натан завалился на меня, смеясь. Было приятно слышать его смех, как в старые времена, поэтому я добавила:
— Наверное, она хранит здесь годами виски, как хорошее вино.
— Я искренне сомневаюсь, что она оставляет его здесь надолго, чтобы он выстоялся годами, — ответил Натан, вытерев глаза. — Представляю, что мы могли сделать с этим знанием. Мы могли бы заменить её ликер на одно из зелий Йегера. Превратить её волосы в цвет лаванды…
— Или дать ей оборотническое зелье, из-за которого у неё отрастут рожки, — захлебываясь хихиканьем, выговорила я.
Но Натан перестал слушать. Он заметил на полке заинтересовавшую его книгу. Как только он взял её, сутулость вернулась в его плечи, и всё веселье иссохло на его лице.
— Да, это было бы смешно, — рассеянно ответил он. — Ну, если получила то, что хотела, тогда я собираюсь наверх, заняться кое-каким чтением. Сама найдёшь выход, — он пошёл наверх, оставив меня одну в темноте.
Я подошла к полке, с которой мисс Фрост сняла свою бутылку и увидела, что там между книгами было пустое пространство. Я только что протирала эту полку, поэтому знала, что на ней стояли запрещенные книги по вызову злых духов. Зачем мисс Фрост понадобились эти книги?
Если только она не была тем шпионом, о котором меня предупреждал Рэйвен.
ГЛАВА 28
Я написала письмо главному библиотекарю школы Готорн в Шотландию, имя которого, как я выяснила из файлов мисс Кори, было Герберт Фарнсуорт. Я хотела было притвориться одним из наших учителей, но, в конце концов, сообщила ему, что моя мать искала книгу «Порочность ангелов» перед смертью. Как правило, все девушки отправляли свои письма, оставляя их в корзине в главном фойе, откуда их забирал Жилли, а затем доставлял в городское почтовое отделение. Я видела, как мисс Фрост праздно, как бы между прочим, хозяйничала в этих письмах, сетуя над плохим почерком и неправильными указаниями адресов. Если шпионом была она, я не могла рисковать тем, чтобы она узнала, что я пишу библиотекарю в Готорн, поэтому я решила пойти в город и отправить письмо самостоятельно, хотя и было запрещено покидать территорию без разрешения. Я дождалась утра и когда Дейзи вновь исчезла (куда бы она ни пошла), а Хелен занялась написанием письма своей матери, тогда то я выбралась и прошла милю до города.
Было здорово выйти из замка на свежий чистый воздух, подальше от шёпотов и секретов, скрывавшихся в залах Блитвуда. На улице было холодно, но на мне был Рождественский подарок от бабушки, тёмно-красное шерстяное пальто с чёрной вышивкой из бисера на рукавах и подоле и шикарным чёрным мехом на воротнике и манжетах. Оно шло в комплекте с соответствующей меховой шапкой и муфтой, которые, как отметила Агнес, были точно такие, что носила молодая царица. Я действительно чувствовала себя подобно русской принцессе в этом ансамбле.
Но я всё ещё не чувствовала, что вписывалась в Блитвуд. Если бы девушки в школе знали, какая я была на самом деле, они бы в ужасе отвернулись — даже Сара, которая была так добра ко мне последние несколько месяцев, никогда бы не поняла мои чувства к одному из существ, которых она обвиняла в похищении своей лучшей подруги. Меня исключат, как и мою мать. И куда же мне тогда идти? Моя бабушка не примет меня после второго унижения фамилии. Даже Кэролайн Джейнвэй, возможно, не сможет нанять меня, если я опозорюсь в Блитвуде, поскольку её работа полностью зависела от школы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Неудивительно, что мама переезжала с места на место. Когда ты никуда не вписываешься, ты должна продолжать двигаться.
К тому времени, когда я добралась до почтового отделения, я разнервничалась. Благотворное воздействие свежего воздуха выветрилось, как только я оказалась в аккуратном и уютном здании с низким потолком. Я вспотела, а спина и плечи зудели от шерсти. Пальто русской принцессы было очень теплым. Почтовый клерк оторвал взгляд от моего письма и сказал:
