И тут над миром поднялся гигантский вал воплей и криков, взрыв за взрывом стали раздирать воздух, и небо наполнилось сверкающими облаками. Страшным был стон боли, когда по земле прокатывались волны жара и здания уркку разлетались, будто пух чертополоха по ветру. И пока мир уничтожал сам себя, животные и элдрон лихорадочно бежали по серебряным тропам, и многие погибли, попав под взрывы. Те, кто добрался до Ситтеля, обнаруживали, что перед ними раскрылась земля, и спасались в глубине туннелей и пещер с благодарностью за то, что их избавили от ужасного истребления. Мужчины, женщины и дети слепо бежали по этим неведомым путям, не задумываясь и не сомневаясь, как мчались рядом с ними и животные — барсуки и лисы, львы и тигры, медведи и бизоны, слоны и лоси — все виды животных, что обитали на на земле. Под морями открывались огромные пещеры, и в них вплывали могучий кит и незлобивый тюлень, величественная акула, игривый дельфин и все остальные рыбы и млекопитающие океана.
К этому времени Наб уже себя не помнил от тревоги за Бет и других. Внезапно через край плато перевалил большой горный заяц и тут же побежал к ступеням. Он резко остановился, увидев Наба и Сэма, и несколько секунд с удивлением и радостью пристально их рассматривал, потому что понял, кто они такие.
— А вы чего не спускаетесь? — осведомился он. — Вряд ли этому миру еще долго осталось. У подножия гор пекло было ужасное. Смотрите! — Он показал на свой мех — на выжженное пятно, где просвечивала кожа.
У Наба подкатил комок к горлу, а в ушах так застучало от страха, что в голове помутилось, словно ею били о камень. «Почему их еще нет здесь?!», — мысленно воскликнул он.
— Ты не видел других? — спросил он вслух. — Девочку, зайца, барсука и филина?
— Я видел их некоторое время назад, — ответил заяц, — до того, как начались взрывы. Их преследовала здоровенная стая гоблинов и уркку. Уркку их почти настигали, а девочка выглядела уставшей. На твоем месте я бы не стал их ждать. Если они убежали, они все равно придут сюда. Если нет, то какой смысл жертвовать собой, верно?
Наб не отозвался.
— Пойдем, — мягко сказал заяц. — Послушайся здравого смысла, а?
Мальчик обернулся к нему, и в его темных, много повидавших глазах стояли слезы.
— Я не уйду, покуда не придут они, — отрезал он. — Ты иди, Сэм, но я должен остаться.
Пес обратил на него укоризненный взгляд.
— Что ж, прекрасно, — сказал заяц. — Раз вы оба твердо решили остаться, то я пошел. Желаю вам всяческой удачи. Прощайте. — Заяц запрыгал вниз по ступенькам и вскоре потерялся из виду в зияющей черной дыре.
В этот момент воздух сотряс очередной взрыв, на этот раз ближе к горе. Когда первая оглушительная волна прошла, Наб поднял голову, которую закрывал руками, и закричал Сэму, перекрывая шум:
— Я пойду их искать! Ты оставайся здесь. — И он поднялся с сырой земли.
— Я тебя больше не оставлю, — провыл в ответ Сэм. — Я пойду с тобой!
Они осторожно подошли к краю плато и заглянули через него. Навстречу им ударил страшный зной, и они задохнулись. Наб почувствовал запах собственных обгорающих волос и прикрыл лицо руками. Сэм пригнул голову, и они сделали несколько шагов вниз по склону. А затем сквозь грохот услышали крик. Друзья остановились и переглянулись, чтобы удостовериться, не плод ли это их воображения. Тогда крик раздался снова, на этот раз громче, и, кажется, он шел из-за их спин. Двое странников недоверчиво обернулись и посмотрели назад на гору. Над краем плато они увидели машущую им Бет с Уорригалом на плече и Броком и Перрифутом по бокам. Увидев Сэма, Бет и прочие удивились и обрадовались не меньше, чем Сэм с Набом при виде их. Мальчик и пес кинулись обратно наверх, где все шестеро с радостью и слезами облегчения соединились снова.
— Мы так тревожились! Мы уже пошли вниз искать вас, — заговорил Наб, когда снова смог разговаривать, а не просто радостно смеяться.
— Нас чуть не поймали, — сказала Бет. — Они почти нагнали нас, когда начались взрывы; тогда они запаниковали и большинство из них сбежало. А потом нас потянуло к тропе, которая сияла ярким серебряным светом, — думаю, уркку ее не видели. Вскоре они отстали, и мы оказались одни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Друзья вместе медленно шли к темной дыре, где когда-то был пруд, а Сэм рассказывал им, как сбежал от уркку. Потом они присели под старым дубом, и Наб поведал обо всем, что произошло с тех пор, как они расстались на Ренголловой Горе. Звери сосредоточенно слушали. Уорригал сидел на выступившем из торфа огромном корне, его глубокие круглые глаза не мигая смотрели на Наба. Он слыхал легенду о Карте Линий — Уизен поведал ее в одном из долгих разговоров, которые они часто затевали, сидя летними вечерами на Старом Буке в Серебряном Лесу; однако легенда почти утерялась в туманах веков, и даже такой мудрый старый филин знал о ней очень мало. Как восхитился бы Уизен, узнав, какую роль ей предстояло сыграть в их жизнях! Уорригал гадал, удалось ли старому филину избежать окончательного уничтожения леса, и если да, то последовал ли он за одной из линий к туннелю — такому, рядом с которым сидели они. Возможно, именно сейчас он готовился спасаться в одном из Ситтелей и размышлял об их отряде и о том, чем кончается история, которую он, Уорригал, принес Уизену в ту первую ночь, когда Брок поведал о своей странной маленькой находке.
Перрифут сидел возле Наба, уложив уши вдоль спины, довольный и счастливый, что все их труды, похоже, завершаются. Куда они идут — никто из них не знал, но пока они вместе, у него будет дом, а какую огромную коллекцию историй он собрал за время своих путешествий! Бет сидела рядом с ним, ласково поглаживая зайца по спине. Он вспомнил, как впервые увидел ее у воды в тот чудесный весенний день, и как он устроил целое представление, чтобы отвлечь ее внимание, пока Наб подползал ближе и рассматривал ее получше.
Бет тоже думала о том давнем дне. Она гадала, просто ли так сложилась судьба, что они встретились, или же это как-то подстроил Ашгарот. Как странно повернулась ее жизнь! Она подумала о своих родителях и братьях. Как элдрон она знала, что они увидят линии, и отчего-то была уверена, что они спаслись в одном из Ситтелей. Она вспомнила канун Рождества, когда увидела лицо Наба за окном, вспомнила кавардак в собственных мыслях, когда ушла с ним. Как мало она знала о мире, в который вступала, — о мире животных, эльфов и гоблинов, и как мало догадывалась, какие ужасы и чудеса она увидит! Теперь, вероятно, они добрались до конца своего путешествия, и все то, о чем она тосковала в своем странствии с Набом, станет возможным.
Сэм сидел у ее ног, возвратившись мыслями к своей прошлой жизни с уркку и к давнишним заседаниям Совета, когда он украдкой выбирался из дома, бежал через поля и пересказывал всему лесу планы уркку. Он вспоминал холодный мокрый вечер, когда из мирной дремоты у огня его вырвал вид ошалевшего и перепуганного Наба, стоящего у подножия лестницы, вспоминал, как он мчался к лесу, чтобы организовать побег.
Наб уже закончил свой рассказ, и друзья сидели, не говоря ни слова, а тем временем под ними тряслась и вибрировала земля. Оглядев остальных, погрузившихся каждый в собственные мысли, он ощутил странное чувство спокойствия и безмятежности. Мальчик повернулся к Броку и увидел, что барсук, сидевший рядом, смотрит на него. У них были одни и те же воспоминания, потому что с той далекой снежной ночи, когда Брок наблюдал за странной парой, бредущей по замерзшим полям со своим маленьким свертком, их жизни переплелись и они разделяли и тяготы, и радости. Они подумали о Руфусе, который сперва так подозрительно отнесся к Набу и который был убит, пытаясь защитить его, и о других: о Стерндейле, Пикторе, Тиркелоу — никого из них уже не было в живых. Они подумали о Зиннди и Синкке, щенках Брока, которые покинули логово и которых он больше никогда не видел, подумали о Бруине. Брок все еще видел, как старый барсук кидается на уркку изо всех сил, какие только нашлись в его усталом теле; а затем, когда он помчался спасаться и догонять других, — как подбросил его в воздух выстрел, унесший его жизнь. А еще они вспомнили Тару. Как бы они оба хотели, чтобы она сейчас оказалась здесь, с ними! Они думали о ней без той острой боли, которая пришла к ним вначале, а скорее с приглушенным ощущением утраты, словно чего-то недоставало в них самих. Они ясно припоминали все ее мельчайшие привычки и живо ее себе воображали. Они перебирали в мыслях все события прошлого, словно перед глазами представала череда картинок. Наб по своей давней привычке зарылся лицом в густой мех на шее Брока и обнял барсука за плечи. И тут раздался еще один чудовищный взрыв. Подняв глаза, мальчик увидел, что вечернее небо исчезло за огромным грибовидным облаком черного цвета. Весь мир потемнел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
