Захватив лампу с собой, я поковылял обратно в лабораторию, раздул там угли в жаровне и вновь зажег лампу.
Пол у меня под ногами по-прежнему был теплым. Топка еще не остыла. Убывающая, но еще почти полная луна лила свой свет в окно, оживляя фигурки людей, зверей и птиц, ярко вспыхивавших синим, зеленым, золотистым.
У меня за спиной зашуршали шаги.
Я волчком развернулся на месте. В дверном проеме напротив меня стояла одетая в белое женщина, прекрасная, белокожая, с длинными темными волосами.
— Где мой возлюбленный? — спросила она на каком-то незнакомом языке, который я только-только начал понимать. Слова сами поднимались у меня в сознании, как пузыри со дна тихой заводи. Без сомнения, это был родной язык Луны, чьим истинным именем было Декак-Натаэ-Цах, который когда-то жил вместе с этой женщиной в далекой высокогорной холодной стране. А теперь его мысли и воспоминания смешались с моими — новый оттенок боли замешанный в общую палитру красок. Но он был отдален от меня двойной дистанцией. Я ведь даже не убивал его. Это сделал Орканр, завладевший телом Секенра. Так что Луна-внутри-Орканра-внутри-меня открывался мне очень медленно, и его родной язык всплывал в моем сознании постепенно, слово за словом.
— Где мой возлюбленный? — повторила женщина. — Этой ночью я пришла к нему, как приходила в такие ночи все эти годы, а он никогда не забывал встретить меня.
Она протянула ко мне сморщенную руку мумии, поразительно контрастировавшую с совершенно не тронутым годами лицом.
— Госпожа, — ответил я ей на древнем языке мертвых, так как теперь я знал, что эта женщина уже давно умерла и возвращалась лишь во время убывающей луны благодаря магии ее любовника-чародея. — Госпожа, он не сможет встретить вас ни этой ночью, ни любой другой. Ибо теперь он покинул мир живых так же, как и вы.
Опешив, она отступила и прошипела:
— Он еще здесь. Здесь все наполнено его духом.
— Госпожа, — обратился я к ней. — Позвольте мне проводить вас, так как я знаю дорогу в царство Сюрат-Кемада, где приготовлено для вас место, где вы и будете ожидать прихода вашего возлюбленного. Отправляйтесь туда. Идите в Страну Мрака, где мгновения и столетия слились воедино. Будьте терпеливы. Ваше пребывание там продлится не дольше мига.
Пошатываясь, она двинулась к центру комнаты, а я отступал от нее, держа перед собой лампу. В свете лампы я видел, что она плачет — ее прелестные щеки блестели, словно покрытые крошечными брильянтами.
— Что ты знаешь о любви, дитя? Очень немного, как я думаю. Ты уже слишком хорошо знаком с убийством и со смертью, но любовь чужда тебе. Тебе не понять, по чему я возвращаюсь, даже такой, какой я стала, чтобы соединиться со своим возлюбленным.
В ярости она протянула похожие на когти руки, стремясь разорвать меня на части.
Во мне проснулся чародей Луна. Меня потрясла его боль. Он плакал. Его рыдания вырвались из моего горла. Его слезы градом потекли по моему лицу. Его слова на странном гортанном языке успокоили мертвую, но он говорил настолько быстро, что я не успевал переводить его фразы.
Я начал бороться с ним за контроль над телом, но он отступил без борьбы.
Женщина стояла передо мной, легкий ветерок сквозняка мягко развевал ее волосы. Гнев и ярость исчезли бесследно. Теперь она выглядела просто уставшей и опечаленной.
— Меня убедили простить мальчика Секенра, так как он не убивал моего возлюбленного. Меня убедили принять все случившееся просто потому, что так произошло, а значит, было угодно судьбе, и теперь ничего не изменишь. И что я должна открыть тебе тайну, оставшуюся после смерти моего возлюбленного.
Я с трудом сглотнул и срывающимся голосом произнес:
— Мне кажется, я уже открыл ее.
— Ты ошибаешься, — она покачала головой. — Пойдем.
Она направилась к дальним дверям. По-прежнему не выпуская из рук лампу, я последовал за ней туда, где жил ее возлюбленный: вначале в обычную комнату со шкафами и кушеткой, затем — к двери, которую я уже видел, но так и не смог открыть. Она моментально уступила прикосновению женщины, открывшись вовнутрь и явив длинную галерею с низким потолком и рядом окон с цветными стеклами, выполненных в форме разных фаз луны и теперь светящихся, так как через них струился настоящий лунный свет, наполняя комнату слабым сиянием; простенки между окнами отбрасывали длинные тени. Покрытая золотым покрывалом кровать под балдахином в центре казалась громадным кораблем, плавающим в море света.
— Здесь мы спали, — сказала дама, — почти сто лет.
И снова внутри меня проснулся убитый чародей. Он снова заплакал. Я нервно вытер слезы свободной рукой. Когда мы с дамой медленно проходили мимо цветных окон, я заметил, что дальние стены за кроватью были завещаны искуснейшими вышивками: на одних были запечатлены какие-то сцены, сути которых я понять не мог, на других светлой нитью на темном фоне были изображены некие абстрактные фигуры. Луна внутри меня вспоминал, как вышивал их и что они значили, и как дни его жизни вместе с его возлюбленной были сохранены здесь благодаря чарам его магии.
Он припомнил и то, как во время работы периодически макал иглу в кровоточащие раны живой жертвы, чтобы зловещее волшебство обрело силу.
Дама остановилась и долго смотрела на вышивки.
— Госпожа, — позвал я на языке мертвых, — если я могу хоть как-то утешить вас…
— Нет, нет, это не в твоих силах, — ответила она.
Она направилась в дальний конец комнаты. Я прихрамывая на своих забинтованных ногах, с трудом последовал за ней.
И вторая дверь моментально открылась перед ней. Все, что за ней было, могло показаться миражом.
Вначале, в черной пустоте плавали лишь пятна света, но постепенно я рассмотрел еще одну напоминавшую пенал длинную комнату с низким потолком, залитую сиянием, исходившим от тысячи крохотных стеклянных фигурок на покрытых черным бархатом пьедесталах — все они светились изнутри магическим светом: крылатые кони и драконы, птицы, танцующие медведи и обезьяны, делающие стойку на руках, свернувшиеся кольцами змеи, суровые солдаты и кривляющиеся клоуны, — и все они были живыми, в их сердцах горел огонь. В центре комнаты на громадном столе стояла точнейшая копия Города-в-Дельте, невероятно тонко повторяющая все детали. Выдутая из цветного стекла, она слабо светилась изнутри, словно ее заполнял едва заметно горевший газ.
Раскрыв от удивления рот, я поворачивался из стороны в сторону. Подобной красоты я и представить себе не мог. Я даже принялся искать в городе на столе эту самую комнату, где вполне серьезно ожидал увидеть самого себя с дамой чародея, стоявшего перед миниатюрным изображением города, в котором будет еще одна комната, еще один Секенр, еще одна дама и так до бесконечности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
