Мара слушала и холодела. Ужасно, что эта женщина знала так много о прошлом Темпла! Но Анну, похоже, все это ничуть не волновало, и она продолжала:
— И я была с ними, когда они открыли «Ангела». Тогда Темпл и стал самым известным боксером Британии. Я была с ним радом, когда он выиграл свой первый бой на ринге «Ангела». И была рядом, когда его денежные сундуки начали пополняться, положение в обществе укрепляться, а уважение к нему — расти.
— Это не уважение, — едко возразила Мара. — Это страх. И страх незаслуженный. Они считают его герцогом-убийцей, потому что я сделала его таким.
Анна улыбнулась:
— Неужели вы думаете, что он в жизни своей не сделал ничего, чтобы заслужить такое прозвище?
Мара наморщила лоб.
— Думаю, ничего…
Анна пожала плечами.
— Что ж, в любом случае уважение и страх — это почти одно и то же. — Она помолчала. Карету трясло, а холодный дождь заливал окно снаружи. — Как бы то ни было, Темплу нравится такая жизнь. Ведь у него есть деньги и друзья. И многие в Лондоне всегда будут на его стороне, что бы ни случилось.
«Неужели она права, эта странная, загадочная женщина? — думала Мара. — Неужели ему нравится эта его жизнь? Или он каждую минуту сожалеет о той, что я у него отняла?»
— Единственное, чего ему не хватает, — это вас. — Мара оцепенела, и Анна, заметив это, продолжила еще более настойчиво: — Возвращайтесь в «Ангел». Спросите его сами. Да-да, вернитесь. Позвольте ему показать вам, как сильно он вас любит!
«Ах какое соблазнительное предложение!» — мысленно воскликнула Мара. Но все же решительно заявила:
— Я в доли, перед ним и обязана уйти. Обязана вернуть все то, что отняла. Надо начисто вытереть грифельную доску.
Анна снова улыбнулась:
— Даже если вы правы, даже если подобное возможно, не задолжали ли вы ему и шанс на счастье?
Он назвал ее женщиной, которую любит. А он — мужчина, которого любит она. Неужели это все, что требуется для счастья?
Святые небеса, да если бы она думала, что сможет сделать его счастливым, — кинулась бы ему в объятия! В тусклом пространстве кареты Мара поймала взгляд собеседницы.
— Иногда одной любви недостаточно, — пробормотала она.
Анна кивнула:
— Господь свидетель, это правда. Но в данном случае у вас есть не только любовь, верно?
Мара молчала, и Анна крепко сжала ее руку.
— Однажды вы сказали мне, что у вас нет друзей, так?
Мара кивнула:
— Да, так. Настоящих нет.
— Уже есть.
На глаза снова навернулись слезы, и Мара постучала в стенку кареты, как до этого сделала Анна. Карета тотчас замедлила ход и остановилась. Слуга открыл дверцу и опустил ступеньки.
Мара спустилась вниз, мысленно поклявшись, что не обернется. И она не обернулась даже тогда, когда Анна сказала ей вслед:
— Подумайте о том, что я говорила, мисс Лоув. Вам в любое время будут рады в клубе.
Глава 20
В игорном зале «Падшего ангела», как всегда, было множество посетителей. Пока Темпл выздоравливал, все боксерские матчи со ставками отменили, но членов клуба вполне устраивала возможность швырять деньги на ветер, играя в карты и кости. «Ангел» с радостью удовлетворял их желание, и все хозяева с готовностью помогали им избавиться от денег.
Держа на руках Лаванду, Темпл вошел в клуб и тут же направился на главный этаж игорного ада, окидывая взглядом толпы мужчин в превосходно пошитых сюртуках. Каждый из них мог в любой момент проиграть здесь свое состояние, но все они этим только наслаждались.
В другое время Темпл с удовольствием и сам бы сыграл партию-другую в «двадцать одно».
Но сегодня он, мрачный и молчаливый, просто не мог развлекаться. Как ни странно, он был в ярости от того, что аристократы с радостью приняли его, кивали ему и похлопывали по плечу. Выходит, он снова стал одним из них, словно и не было этих двенадцати лет.
Но все это не имело значения! Ничто не имело значения до тех пор, пока он не разыщет Мару.
У него болело и ныло все тело после дня, проведенного под дождем верхом на коне, после бесплодных поисков прекрасной иголки в стоге прогнившего сена, каковым и являлся декабрьский Лондон. Он побывал в приюте, у Уэста, а потом — снова в приюте. Наведался также на почтовую станцию и выложил смотрителю целое состояние за сведения о дневных пассажирах. Выяснилось, что одна влюбленная пара, собравшаяся тайком пожениться, и двое джентльменов уехали по Северной дороге в сторону Шотландии. Влюбленная девушка якобы очень хороша собой, но почтовый смотритель заверил, что волосы у нее были не золотисто-каштановые, а глаза самые обыкновенные. Значит, не Мара.
Следовало бы обрадоваться тому, что она все еще в Лондоне, но вместо этого Темпл пришел в бешенство. Как ей удалось исчезнуть? Ведь никаких следов, словно она испарилась, как дым… Не знай он точно, что Мара существует, мог бы подумать, что она ему просто привиделась. Но оставленные ею перчатки… И свинка… И боль у него в груди… О, она, безусловно, реальна.
При этой мысли в ране запульсировало, а губы искривились в усмешке. Две дыры: одна заживала, а вторая… она угрожает жизни.
Он подвигал больным плечом. Боль поползла из раны вниз по руке и прекратилась у локтя. Темпл пошевелил пальцами в перевязи. Ничего. Он понимал, что усталость не поможет восстановить чувствительность, но отдыхать ему было некогда. Не раньше, чем он ее найдет. И если к тому времени он превратится в калеку — что ж, так тому и быть.
Зато у него будет Мара.
Но все же… Черт возьми, где она скрывается?!
Темпл посмотрел на потолок и наткнулся взглядом на огромное витражное окно в центре главного зала «Падшего ангела». То был Люцифер, летящий из рая вниз… В ошеломляющем окружении витражного стекла. Князь Тьмы был изображен в свободном падении на полпути между раем и преисподней, с цепью на щиколотке. Широко расправив за спиной бесполезные крылья, он кувырком летел в самый центр казино. Темпл никогда особенно не задумывался над этой картиной, лишь одобрял заключавшееся в ней послание членам клуба: пусть он сам, а также Борн, Кросс и Чейз изгнаны из круга аристократов, они, четверо негодяев, владевших самым известным игорным адом Лондона, все равно будут править и становиться все могущественнее.
Что же касается Чейза, то он вообще отличался склонностью к драматизации…
Но сейчас, рассматривая огромное витражное окно, глядя на падение Люцифера, Темпл вдруг осознал, какой он гигантский. И какой сильный. Каким-то образом создателю витража удалось при помощи разноцветных стеклышек передать рельеф мускулов и сухожилий. Но сила Люцифера оказалась бесполезной. Он не мог удержать сам себя, не мог остановиться, не мог не рухнуть туда, куда отправил его Создатель.
И сейчас, стоя с больной рукой, потерявшей чувствительность, и понимая тщетность всех своих усилий в поисках любимой женщины, Темпл искренне посочувствовал Князю Тьмы. Столько красоты, столько могущества, столько силы! И все-таки он оказался в преисподней.
Господи Иисусе, что же он наделал?!
— Ты приволок в казино свинью?! — Перед Темплом стоял улыбавшийся Чейз.
— Ее кто-нибудь видел? — спросил герцог.
Босс отрицательно покачал головой:
— Нет, никто не видел.
Темплу захотелось заорать от ярости во все горло. Захотелось перевернуть ближайший стол и сорвать все занавеси. Но вместо этого он тихо сказал:
— Она исчезла.
— Наши люди ее разыскивают, — сообщил Чейз. — Может быть, она объявится сама.
Темпл искоса взглянул на основателя «Падшего ангела» и пробурчал:
— Может, и объявится. Но что-то не верится.
— Не беспокойся, мы найдем ее, — заявил Чейз.
Темпл со вздохом кивнул:
— Я-то найду. Даже если на это уйдет вся моя оставшаяся жизнь.
Босс тоже кивнул и отвернулся, вероятно, испытывая неловкость от столь эмоционального разговора. Впрочем, Темплу было на это плевать.
— Зато ты нашел свинью! — Чейз снова улыбнулся.
