Не знаю, сколько прошло времени, но перед глазами вдруг ярко вспыхнули и заплясали, сменяя друг друга, изломанные, совершенно непонятные символы, ослепляющие своим разноцветием. Ничего похожего на схематические кошачьи «рисунки».
Существо, кажется, ответило. Но поняло ли оно меня? Я-то его точно нет. Я подумал и отправил другой сигнал: желание знать. Не вопрос, а эмоцию: пытливость, любопытство, связанное с обитателем колодца. В ответ снова заплясали разноцветные символы, но я отверг их с ходу и категорически, постаравшись не впускать в свое сознание.
На какое-то время все вокруг и внутри меня затянула серая немота. Но сквозь нее я ощутил, что Существо производит какую-то работу. И когда оно снова коснулось меня, я понял, что оно куда сложнее и сообразительнее Кошек. Оно, похоже, перенастроилось. Вместо ослепительных символов перед глазами у меня появилось расплывчатое изображение, которое постепенно фокусировалось, обретая конкретные очертания.
В фиолетовом тумане высилось нечто, похожее на дерево или несколько деревьев: их изогнутые стволы срослись верхушками с причудливой лиловой листвой, образовав подобие пирамиды, увенчанной лохматой кроной. Внутри пирамиды, перевитое не то лианами, не то стеблями ползучих растений, которые непрерывно пульсировали в разном ритме, мощно билось, как огромное сердце, и вырастало на глазах нечто меняющее цвета и очертания. Оно то вытягивалось, то сплющивалось, то вспухало шаром и тут же сжималось, но я все равно не мог уловить его форму. Она ускользала от моего восприятия.
У подножия древесной пирамиды угадывались фиолетовые же фигурки. Они нисколько не походили на человеческие, но я понял, что они управляют процессом. Фигурки не были ни уродливы, ни нелепы, они были просто ДРУГИЕ.
«Сердце» постепенно успокаивалось, его метания становились медленнее и реже, пока не перешли в спокойную пульсацию. Теперь я отчетливо видел, что под сросшимися деревьями заключено Существо.
Крохотные фигурки расступились, будто созерцая результат своего труда. Потом изображение померкло.
Я не мог быть уверен в том, что правильно истолковал увиденное. Но выходило, что Существо – не представитель инопланетной расы. Оно не родилось, его создали (вырастили?) те фиолетовые фигурки, которые, скорее всего, и были инопланетянами, живущими, возможно, на другом конце галактики, в системе, где светит фиолетовое солнце. И возможно даже, не одно и вовсе не фиолетовое, а такой цвет создают в совокупности несколько разноцветных светил. С помощью неведомых на Земле технологий обитатели далекой звездной системы вырастили Существо, нечто вроде живой машины, они были его хозяевами и предназначали для какой-то цели. Для какой?
Машина, даже живая, могла и не отвечать на вопросы, тем более задаваемые столь своеобразно – обмен ментальными символами в совокупности с эмоциями. Но другого способа общения для нас не существовало, а живая машина все-таки отвечала. Быть может, она была настроена на общение с любым носителем настоящего, а не искусственного, как у нее, разума? Быть может, она воспринимала такого носителя как потенциального хозяина, каким бы способом он ни изъяснялся? В любом случае не оставалось ничего другого, как продолжать.
Я воспроизвел в своем воображении нечто вроде пустотелого ореха, поместил в него Существо и отправил сквозь просторы Вселенной.
Ответ пришел быстро. На этот раз он походил на кадры из кинофильма. Огромный орех, который теперь выглядел вовсе не как орех, мчался в пустоте. Это была даже не пустота космоса, а какая-то запредельная пустота. Возможно, путь лежал через гиперпространство или сквозь иные измерения, черт его знает! Во всяких астрофизиках и теориях относительности я разбирался плохо.
Вдруг картинка резко изменилась. Капсула ударилась о поверхность планеты и раскололась. Ее обломки как бы растворились в воздухе.
Это была вовсе не Земля. Ничего похожего. Низкое небо, затянутое густыми, стремительно проносящимися тучами; холмистая бурая равнина, поросшая высокой травой, по которой гуляли волны; разбросанные там и сям купы приземистых деревьев с вытянутыми в одну сторону темными кронами – ветер здесь, похоже, дул сильный и постоянно в одну и ту же сторону. По равнине бродили огромные, грозные на вид создания, отдаленно напоминавшие не то наших динозавров, не то чудовищ из болезненного кошмара. Без сомнения, их вряд ли можно было принять за травоядных. Создания то и дело дрались между собой, в стороны летели вырванные клочья окровавленной плоти.
Существо переместилось в сторону невысоких зазубренных скал и отыскало трещину в камне. Словно гигантская капля, оно втянулось в трещину.
Потом изображение сделалось будто с высоты птичьего полета. От трещины по равнине, накрывая Холмы, деревья и злобных тварей, во все стороны поползла легкая тень. Она ползла до тех пор, пока не образовала правильную окружность, после чего застыла. Масштаб определить было трудно, но я все же прикинул: площадь круглой тени, наверно, могла соответствовать площади нашей Зоны.
Тучи прорезала вспышка, и далеко в стороне в поверхность планеты ударился и раскололся еще один «орех». Затем еще и еще. Они усеяли равнину до самого горизонта. Из них появлялись Существа, искали естественное укрытие, а если не находили, всасывались в почву. Из этих эпицентров исходили такие же прозрачные круглые тени, сплошь покрывая равнину будто призрачными щитами.
И равнина начала меняться. Жесткая, темная трава осела, превращаясь в подобие газона; кривые, скрученные деревья раздались вширь, приобретая живописные очертания. Злобные твари перестали сражаться. Они на глазах превращались из устрашающих монстров во вполне миролюбивого вида симпатичных животных. Проплывавшее мимо облако черных мотыльков с длинными жалами вдруг завертелось в воздухе и стало осыпаться желтой пылью и клочьями хитиновых панцирей. Вскоре оно совсем растаяло. То, что я наблюдал, походило на компьютерную анимацию, упрощенную, как детский мультик. Только анимация эта рождалась неведомым способом прямо у меня в голове.
Вместо дикой и враждебной равнины моему внутреннему взору предстала теперь просто буколическая картина: дивные луга и рощи с мирно пасущимися травоядными. Не хватало только пастушков и пастушек. Но и они появились. Небо рассекла новая вспышка. На поверхность планеты плавно опустилось фиолетовое облако. Из него степенно вышли те самые фигурки, что суетились у подножия древесной пирамиды, где росло Существо. Потом все исчезло.
Какое-то время я переваривал увиденное. Хотя переваривать особенно было нечего. Некая инопланетная цивилизация, осваивая планеты с враждебной и опасной флорой и фауной, вносила коррективы. Они, надо понимать, в совершенстве освоили упомянутый Профессором эффект Калипсо. Освоители выращивали специальные живые машины, Существа, которые забрасывали на неуютные планеты. И Существа, воздействуя некой неизвестной силой, меняли животных и растения согласно вкусам и нуждам хозяев. Похоже, дикие травы превращались в злаки, корявые деревья начинали плодоносить ананасами, а бывшие хищные динозавры принимались доиться или покорно шли на бойню.
Но на каждой планете своя особая флора и фауна, своя «болезнь». Если применить не то «лекарство»… Не похоже, что далекие братья по разуму намеревались изменить живую природу Земли так, как они изменили ее в Зоне. Иначе сюда свалился бы не один «орех», а сотни, и результат был бы совершенно иной. Из того, что показало мне Существо, выходило, что оно вовсе не предназначалось плодить монстров. Совсем наоборот.
Ошибка! ОШИБКА!!!
Что-то случилось. Что-то пошло не так. Каким-то шальным космическим ветром один из «орехов» забросило на Землю, куда его попадание никак не предполагалось.
Существо отозвалось у меня в голове новой картинкой. Абсолютное ничто, сквозь которое мчался один из «орехов», вдруг сгустилось, закручиваясь колоссальной воронкой, рябь от которой, надо думать, распространилась на много парсеков. Рябь коснулась «ореха», меняя его курс и увлекая в жерло воронки. Потом изображение сменилось невообразимым мельканием и ослепительной сменой цвета по всему спектру – от ослепительно-белого до угольно-черного. А когда мелькание прекратилось, обозримое пространство заслонил гигантский голубой шар, в котором нетрудно было узнать родную планету. Завихрение Вселенной выбросило «орех» почти в земной стратосфере, и он чиркнул по ней, оставляя за собой пылающий хвост. Но он продолжал свой полет, управляемый, нет ли – неизвестно.
И тут снизу рванулись огненные объекты, оставляющие за собой дымные хвосты. Объекты мгновенно приблизились вплотную к «ореху». Мне показалось, что я физически ощутил чудовищные удары попаданий и взрывов. После этого «орех» просто падал, беспорядочно кувыркаясь в воздухе, пока не ударился о твердь и не раскололся, взметнув вокруг себя гигантский фонтан почвы. Остатки «ореха», как положено, бесследно растворились, а «пассажир» сперва неподвижно застыл среди приземистых строений, карикатурно смахивающих на полуразрушенные цеха завода, где мы сейчас находились. Но так продолжалось недолго.
