Морган закрыла глаза, пытаясь погрузиться в медлительный ритм поцелуя, струящегося, успокаивающего и обольстительного. Мило. Даже замечательно. Но она хотела … большего. Танго танцуют в паре, поэтому она исправит это.
Дотянувшись до головы Джека, она запустила пальцы в мягкие пряди его коротких волос и прижалась своими губами к его. Он дал ей больше — давления, доступа, страсти. Стон вырвался из глубины ее горла. Поцелуй был бесконечным, непрерывным. Сладкий обмен дыханием, нежное скольжение языков, и ее чувства полностью растворились в этом человеке, заполнив ее.
Желание накатывало на нее ритмичными волнами, неся с собой так необходимый ей покой, но, в то же время, будоража все ее чувства. Ей не терпелось сблизиться с ним, прикоснуться к нему… и нельзя сказать, что этот порыв имел под собой эротический подтекст.
Минуты бежали, одна за другой. Джек, по-прежнему, лишь целовал ее, поглаживая ее своей ладонью от щеки к плечу. Возбуждение внутри нее возносилось все выше. Но ей было этого не достаточно, она хотела большего.
Наконец, она взяла инициативу в свои руки. Слегка отстранившись от Джека, но продолжая покусывать линию его челюсти, она начала развязывать на себе пояс его халата. Справившись с этой задачей, она отбросила серую ткань в сторону, которая кучкой приземлилась на полу. Оставшись лишь в соблазнительном ярко-красном белье с вырезами, через которые виднелись соски и ее естество.
О чем думал Джек?
Мысленный образ рычащего от похоти Джека возбудил ее. Она представила свирепую жажду, охватившую его, заставляющую прижаться к ней сильнее, схватить ее за бедра, широко раздвинуть их и с бешеной скоростью, глубоко проникнуть в нее, беспощадно… Нет! Нет, они здесь для традиционного секса.
Потрясенная своими неуправляемыми мыслями, она послала ему неуверенный взгляд. Джек резко втянул в себя воздух, и в его глазах вспыхнул огонь, переросший в жаркое пламя.
— Ты прекрасна, cher.
Он ласкал изгиб ее груди, тыльной стороной ладони, играя с кружевом по краям бюстгальтера, обводя ее соски.
— Тебе нравится?
— Очень.
Он наклонился, чтобы коснуться одним легким поцелуем ее плеча. Морган нахмурилась.
— Ты не прикасаешься ко мне.
Джек без сомнения знал о том, чего она хотела, иначе и быть не могло. Способность понимать ее тело была одной из причин, почему она считала его практически неотразимым. Ну, и конечно, нельзя было не принимать во внимание тот факт, что он был очаровательным, дерзким, забавным и заботливым. Плюс ко всему, он всегда знал, как завести ее.
— Как ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе?
— Не играй в игры, — проворчала она.
— Никогда. Я хочу сделать тебя счастливой. Просто пытаюсь убедиться в том, что ты получишь именно те ощущения, в которых, как ты сама призналась мне, у тебя есть потребность.
— Просто… прикоснись ко мне. Займись со мной любовью. Ты понимаешь, о чем я говорю.
Он усмехнулся.
— Мы понимаем это по-разному. Я нахожусь на незнакомой территории. Я не делал это… традиционно, — сказал он, используя ее же слово, — годами. И никогда с тобой. Ты должна помочь мне.
Морган скрестила руки на груди.
— Ты так несговорчив.
— Я прислушиваюсь к твоим желаниям.
В его голосе послышалось раздражение.
— Скажи мне, чего ты хочешь, и я сделаю все в лучшем виде.
— Прикоснись к моему телу, поцелуй меня — то, что ты обычно делаешь, не используя веревок, приказов и боли.
Джек посмотрел на потолок, обдумывая ее слова.
— В таком случае у меня масса различных вариантов. Что ж, я постараюсь выбрать.
Успокоенная его притворным согласием, Морган наклонилась и стянула с Джека рубашку, обнажая твердые пластины его грудных мышц, постепенно спускающихся к ребрам и накаченному прессу, своим видом скорее напоминающего стиральную доску. Все это великолепие было покрыто мягкой, золотисто-коричневого оттенка кожей.
Не в силах сопротивляться, она втянула его плоские мужские соски в рот. Облизав их языком, она провела по ним сначала губами, после чего прикусила их зубками. Он резко втянул воздух, и она улыбнулась, видя как от эрекции, натягиваются его джинсы.
Когда она отступила назад, чтобы оценить его реакцию, он горячо и вопросительно посмотрел на нее в ответ.
— Если ты сделаешь что-нибудь подобное и со мной, будет замечательно
Кивнув, Джек протянул руку и, сжав ее сосок между большим и указательным пальцем, ущипнул. Ощущения нежной пружиной спустились от ее груди к животу. Когда он повторил это и с другой грудью, то получил тот же результат. И теперь, кончики ее грудей торчали, требуя его внимания.
— Джек …, - умоляла она.
Не сказав ни слова, он накрыл своим ртом ее сосок, обводя вокруг него языком и втягивая в рот… а потом отпустил его. Вернувшись, он повторил то же самое с другой грудью.
Ощущения постепенно наращивали свою интенсивность. Да, она испытывала желание. Джек как всегда заводил ее до сумасшествия. Но сейчас что-то было не так. Слишком… медленно. Хотя, неторопливость — это хорошо. Долгая прелюдия — мощный оргазм, верно? И небольшое ожидание будет вознаграждено. Тем не менее, она не чувствовала ментальной связи между ними, особенно, когда он перестал разговаривать с ней.
Нахмурившись, она проложила дорожку из поцелуев вдоль кубиков его пресса, и направилась прямо к ширинке. Он не издал ни звука, ни стона, ни протеста, когда она расстегнула молнию и стянула джинсы с его бедер, бросив их на пол.
Морган застонала. Обнаженным, он выглядел невероятно — бог секса, оживший специально для нее.
Как только она лишила его одежды, Джек сделал то же самое с ней, спустив бретельки бюстгальтера с ее плеч, и расстегнув застежку на спине. После чего проложил дорожку жадных поцелуев по ее животу, стаскивая с нее трусики, и, бросил их через комнату.
Наконец, они оба были восхитительно обнажены. Пришло время для настоящего наслаждения.
Джек поцеловал ее еще раз, продолжая исследовать пальцем линию декольте, и ласкать ее сосок. Покалывающие ощущения пронзили ее грудь. Moрган выгнулась от его прикосновения. Так приятно было ощущать пальцы Джека на своей плоти. Она хотела… еще.
Облегчение разлилось по ее телу, когда Джек, захватил вершинку другой груди и нежно лизнул ее, одновременно прослеживая ладонью вниз путь по ее животу. И остановился неподалеку от ее киски, продолжая безмятежно ласкать изгиб ее талии и округлости бедер. Казалось, ему этого достаточно.
Но, он же не мог быть этим удовлетворен. Да и кто, на его месте, был бы? И эта тишина просто сводила ее с ума. Она чувствовала, что он закрылся от нее, ей были не понятны ни его желания, ни мысли, поэтому, в повисшем молчании, она ощущала необъяснимый страх перед тем, чтобы сказать ему о своих потребностях.
