Казалось бы, простое действие, но на деле демонстрация абсолютного доверия, непозволительной роскоши для Лордов, и ощущение такое, словно папа нас благословил…
Я улыбнулась любимому некроманту, чувствуя себя так комфортно в его надёжных руках, обняла крепкую шею и повернулась к папе, чтобы со слезами на глазах посмотреть в родные красные глаза и улыбнуться уже ему.
Папе не нужно было лишних слов, он всё понял по одному моему растроганному виду, улыбнулся в ответ, кивнул и призвал портал, чтобы уйти, не прощаясь…
И остались только мы. Во всём мире только мы с Риаганом и счастье, от которого вокруг нас таял снег и из земли пробивались и тянулись к небу зелёные росточки, распускающиеся прекрасными голубыми ирисами…
— Не усердствуй, жизнь моя, — нежно попросил бесконечно счастливый лорд Эрхэт.
Моя голова покоилась на его плече, Риаган прижимался к моим волосам, всей грудью вдыхая аромат и не в состоянии надышаться. И держал так бережно, но и так крепко, как самую великую ценность во всех существующих мирах.
— Пойдём домой, — предложил негромко, попросту плюнув на всё.
На дела, проблемы, своих подчинённых и моё обучение.
— Риаган, — начала печально, всем сердцем желая согласиться и пойти с ним.
— До рассвета два часа, — перебил маг ожесточённо, — могу я хотя бы два часа побыть с любимой?
И моё сердце остановилось…
— А ты расскажешь мне, что случилось, любимый? — прошептала, сильнее прижимаясь к его тёплому телу.
И ощутила, как Риаган сделал судорожный вдох и застыл, не шевелясь и не дыша, и только сердце билось всё быстрее и быстрее.
— Я сделаю что угодно, только бы до конца дней слышать, как ты называешь меня любимым.
Поняла, что улыбаюсь… и плачу, а внутри всё пело и цвело, и снаружи тоже цвело, потому что теперь ведьма несколько увереннее владела своими силами и была способна на маленькие осознанные хитрости.
Портал открыл Риаган.
В ответ на мой удивлённый взгляд улыбнулся и сказал, шагая в грани:
— Одна моя любимая ведьма вторглась в мой источник и пробудила поток портальной магии.
— Ты же об этом всего месяц назад узнал, — пробормотала потрясённо, оглядывая плотные и стабильные чёрно-зелёные грани портала, по которому мы, как по коридору, шли сквозь пространство.
— У меня был стимул овладеть этим направлением как можно скорее, — просто отозвался маг.
И крепче сжал моё тело, недвусмысленно демонстрируя, о каком стимуле шла речь.
Я даже не нашлась, что на это ответить. Некромант слов и не ждал, он сам продолжил:
— Знаешь, я раньше жил с уверенностью в том, что моя жизнь должна принести пользу моему народу. Ради этого учился и воевал, познавал новое, разрабатывал заклинания. У меня не было иной цели, я никогда не задумывался о семье, собирался героически погибнуть на поле боя… а потом встретил тебя. Маленькую, хрупкую, но такую смелую, непосредственную, открытую, искреннюю, добрую и светлую. Знаешь, как народ реагирует на некромантов?
Знала, конечно — бегут в ужасе. Слава о некромантах ходит жуткая, все знают, что эти маги самоуверенны, эгоистичны, обидчивы, мстительны и имеют весьма специфичное чувство юмора. Похоронят заживо и смеются, или в склепе с умертвиями закроют, или ещё какую жуть утворят.
— Но ты не испугалась, — продолжил Риаган, выходя в полутёмной гостиной на втором этаже в своём доме, свет в которую проникал с улицы через окна и стеклянные двери, ведущие на балкон, — ты улыбнулась, Еся, и от твоей улыбки моё сердце, кажется, забилось впервые в жизни. Я стоял посреди леса, растворялся в сиянии твоих синих глаз и наконец впервые за долгие годы чувствовал себя действительно живым.
Я вспоминала нашу судьбоносную первую встречу и прекрасно понимала, о чём он говорил.
Мужчина устроился в кресле, разместил меня у себя на коленях, сжал руками, не желая отпускать больше вообще никогда в жизни, втянул аромат моих волос и заговорил дальше:
— Раньше думал, пригодится ли мне то или иное умение на поле боя, а сейчас думаю: как это Есе поможет? Ради тебя порталами овладел, ради тебя в целительство полез. Кстати, пригодилось и то, и другое, довелось соратников несколько раз спасти и из-под удара увести, так что спасибо, ведьмочка моя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я повернула голову, в полумраке разглядела бледное лицо своего любимого некроманта и не придумала ничего умнее, чем:
— Пожалуйста…
Он улыбнулся, склонился и поймал мои губы поцелуем. Таким… таким! От которого душа растаяла, сердце забилось быстро-быстро, тело стало слабым, по венам вместо крови побежал сироп, а мои руки сами поднялись, обняли мужскую шею, и…
И в этот момент окутывающая меня согревающая тьма исчезла. Причём Риаган это первым почувствовал. Просто до этого он поглаживал мою спину и талию, а тут его рука прошлась всё по той же спине и талии, только основательно обнажённым.
Мы застыли одновременно.
— Вот Тьма, — хрипло выругался любимый.
Я чувствовала, как подрагивает его застывшая на изгибе моего тела рука и как основательно краснеют мои щёки.
— Вот… папа, — присоединилась к ругательствам.
А некромант судорожно выдохнул и… погладил меня ещё раз, значительно медленнее и чувственнее, исследуя широкой горячей ладонью всё, до чего мог достать.
— Риаган, — позвала нервно, ощущая, как от его касания волнующие мурашки разбегаются по коже, забираются внутрь и дрожью оседают на мышцах.
— Ты моя красавица, — основательно хриплый восторженный выдох и новый поцелуй, который, как и движения мага, стал медленным, тягучим, околдовывающим и таким невероятно приятным.
Я и не заметила, в какой момент полностью расслабилась, отдалась чувствам и с упоением стала целовать Риагана в ответ.
Это невероятно, когда ты всей собой чувствуешь, что этот человек — твой. Весь и полностью, с положительными и отрицательными качествами, со всеми своими мыслями, убеждениями, принципами… Просто — твой.
Это восхитительно — растворяться в ощущениях и точно знать, что тебе ни за что не причинят боли, что он скорее сам сдохнет, чем позволит навредить тебе.
Это волшебно — знать, что не совершаешь ошибки, что не будешь жалеть, что ты всё делаешь правильно…
И когда Риаган, прилагая невероятные усилия, разорвал поцелуй, удержал вновь прильнувшую к нему меня, уткнулся лбом в мой лоб и, задыхаясь, прохрипел:
— Есенька, прекрати…
Тяжело дышащая я прошептала:
— Нет.
И поцеловала его сама, погладила пальчиками гладкий подбородок, шею, стянула ремешок с волос и забралась в мягкие прядки.
Лорд Эрхэт поцеловал в ответ так, что весь мир утратил своё значение, и целовал, утаскивая в омут горячей страсти, даже в тот момент, когда на моей талии сомкнулись его пальцы, а через секунду я спиной ощутила мягкий пушистый ворс ковра и тяжесть мужского тела сверху.
— Еся, — Риаган умудрялся взывать к благоразумию между чувственными поцелуями, — остановись, пока не… — пауза, маг выпрямил упирающиеся в ковёр по обе стороны от меня руки, навис, серьёзно посмотрел в мои затуманенные глаза и одновременно с надеждой и сомнением выдохнул: — Ты уверена, жизнь моя?
И я поняла, что это последний вопрос, последняя возможность передумать, последний шанс перед неизбежным…
— Да, — прошептала всей душой, всем сердцем, всей собой.
Но Риаган не поверил словам, он вглядывался в мои глаза, ища намёк на страх, сомнение, неуверенность — что угодно. Ища и не находя.
И когда некромант понял, что всё действительно случится, в его зелёных мерцающих глазах разлился океан бесконечной любви, на губах заиграла радостная улыбка, а наш новый поцелуй вышел самым сладким, самым красивым, самым нежным, обожаемым, чарующим…
Меня никогда в жизни никто так не целовал, и я точно знала, что никто, кроме Риагана, меня больше и не поцелует. И это не печалило — это радовало и успокаивало, и заставляло всё внутри трепетать, расцветать, благоухать…
Треск ткани — маг попросту разорвал всю имеющуюся на нём одежду, и когда вновь навалился на меня, не причиняя боли, но заставляя ощутить волнующую тяжесть его по-мужски крепкого тела, я задохнулась от восторга.
