Еще одним предметом личной защиты были кольчужные рубашки. Широко известное название этого типа кольчатого защитного вооружения – «кольчуга» – появилось лишь в XV–XVI веках. До этого кольчужную рубаху именовали простым словом «броня».
Первые сведения о наличии у славян кольчатых доспехов относятся к VII веку. Брони-кольчуги были очень дороги и, как правило, имелись лишь у знатных воинов: князей, воевод, дружинников, в городовых же полках – лишь у богатых купцов и мастеров. Изготовление кольчужной рубахи было делом очень трудным. Каждый опытный мастер тратил на нее около 200 часов. Таким образом, средняя кольчужная мастерская производила в месяц 15 и более доспехов[299]. Кольца рубили и склепывали из железной проволоки толщиной в 1,5–2 мм. На изготовление одной брони шло около 600 метров такой проволоки – делалось более 20 тысяч колец[300]. В походе кольчуги везли в обозе, надевали их воины непосредственно перед боем на особые стеганые куртки.
Помимо кольчатой на Руси использовалась и пластинчатая («дощатая») бронь и чешуйчатый доспех. Дощатая броня – это так называемый «ламеллярный панцирь»[301], изготовлявшийся из связанных между собой и накладывающихся на предыдущий ряд металлических пластин. Дощатая броня весила больше кольчужной, достигая 10 кг. Впервые такой тип доспеха упоминается в Ипатьевской летописи под 1287 годом[302]. Как отметил Ю. В Сухарев, фасон ламеллярного панциря отличался от использовавшегося кочевниками, которые носили две кирасы, нагрудную и наспинную. Русский панцирь был схож с византийским, имея разрез на правом плече и боку. Плечи и подол его «оформлялись кожаными полосками, покрытыми наборными бляхами, что подтверждается произведениями искусства (иконы, фрески, миниатюры, изделия из камня»[303].
Пластины ламеллярного доспеха имели прямоугольную форму и парные отверстия по краям для пропуска крепежных ремешков. Их размер составлял 8-10 см в длину и 1,5–3,5 см в ширину.
На чешуйчатом доспехе металлические пластины крепились к кожаной или тканевой основе, также покрывая предыдущий ряд наподобие рыбной чешуи. Ранее считалось, что чешуйчатые брони, в отличие от кольчуг, были мало распространены на Руси, а их изображения на миниатюрах – дань византийской традиции[304]. Однако находка значительного числа пластин от чешуйчатого доспеха (в слоях начиная с XI века) вынудила иначе толковать историю использования нашими предками панцирей[305].
Тяжеловооруженные русские воины носили кольчужные чулки – «ноговицы»[306], наколенники («ножницы»), наплечники, наручи. На миниатюрах русских рукописных книг встречаются изображения доспехов, соответствующих европейским бригантинам[307].
Пластины ламеллярных доспехов (по А. Ф. Медведеву).
Все образцы русского холодного оружия изготавливались полностью или частично из железа и различных видов стали. Сталь – сплав железа с углеродом и другими элементами. Он содержит не более 2,14 % углерода. При большем количестве углерода вместо стали образуется прочный, но хрупкий чугун. В отличие от него, сталь обладает упругостью и способностью закаливаться. Нагретый до красного каления и опущенный в воду кусок стали приобретает различные степени твердости и упругости. Закаленную сталь обрабатывать невозможно – ее нужно отпустить. При нагревании и медленном охлаждении сталь теряет свои свойства – отпускается. Чем меньше в стали углерода, тем она мягче[308].
Крепление пластин ламеллярного (слева) и чешуйчатого (справа) панцирей
Для изготовления боевого клинкового оружия использовалась особая сталь. Лучшей считался булат (от персидского слова «фулад» и тюркского «болот» – сталь, на Руси – «красное железо, потом булат) – литой в тигле сплав железа с углеродом. Использовался для изготовления холодного оружия – клинков мечей, кинжалов, ножей. Поверхность булата имеет свой характерный узор, который отражает внутреннее строение металла. Выдающиеся качества этого материала – твердость и упругость – имеют место благодаря чередованию твердых участков металла с более мягкими. Происхождение булата связывают с Индией: из этой страны (там он назывался «вуц»), булат доставлялся в виде слитков в Иран, Турцию, на Русь и другие регионы, где эти слитки ковали местные кузнецы. О булате знал уже Аристотель.
Стремясь повторить изделие индийских мастеров, отличавшееся исключительными режущими свойствами, кузнецы других стран сваривали и многократно проковывали чередующиеся слои высокоуглеродной и низкоуглеродной стали и железа, и на поверхности металла появлялся особый фактурный узор. Поскольку такое производство было очень трудоемким, требовало исключительного кузнечного мастерства, то изделия имели большую ценность. Их пытались имитировать при помощи других техник, например, гравирования. Среди оружейных центров, изготавливавших такой материал, наибольшей славой пользовался Дамаск – город, от которого и пошло название «дамасская сталь»[309]. На Руси она называлась «харалугом». О харалужных мечах и копьях упоминается в «Слове о полку Игореве». По-видимому, их же имеет ввиду хорезмийский ученый Аль-Бируни в Х веке, говоря: «Русы выделывают свои мечи из шапурхана (стали), а долы посреди них из нармохана (железа), чтобы придать им прочность при ударе, предотвратить их хрупкость. Аль-фулад (литая сталь) не выносит холода их зим и ломается при ударе. Когда они познакомились с фарандом (сплавленным узорчатым металлом), то изобрели для долов плетенье из длинных проволок, изготовленных из обеих разновидностей железа – шапурхана и нармохана. И стали у них получаться на сварных плетениях при погружении в травитель вещи удивительные и редкостные, такие, какие они желали и намеревались получить. Фаранд же не получается соответственно намерению, но он (его узор) случаен».
Осадная техника Древней Руси
Первоначально, когда славянские и русские рати еще не имели осадных орудий, основным способом взятия укрепленного города был внезапный штурм – «изгон» или «изъезд». Как правило, штурмовали ворота, пытаясь их захватить. Если такой налет не удавался, начиналась осада – «облежание». В ходе нее противника пытались заставить сдаться измором (вызывая страдания от голода или жажды). Стены штурмовали редко, используя простейшие средства – приставные лестницы и вязанки хвороста для заваливания рва и части стены[310].
Славяне использовали осадные машины при осаде византийских крепостей уже в VI веке[311]. В то же время, по мнению К. С. Носова, на Руси метательные механизмы, называвшиеся «пороками», начинают использоваться только во второй половине XII столетия, но сколько-нибудь заметное влияние на военную архитектуру камнеметные орудия начинают оказывать лишь в XIII веке[312].
В летописях рассказывается, что для осады и обороны крепостей и городов русскими войсками применялись тяжелые машины, опыт сооружения и использования которых, несомненно, был заимствован нашими предками из европейских стран. На Руси все осадные метательные орудия можно разделить, в зависимости от назначения и действия, на два типа: «стенобитные» (или прицельного действия), служившие для разрушения стен, и «верхового» действия, предназначенные для переброса снарядов (камней, стрел копий, ядер) через городские стены. К ним относились баллисты, аркбаллисты, катапульты. Также широко применялись машины для метания стрел и копий – бриколи. Широко использовались и устройства ударного действия – тараны, которые были нужны для разрушения стен и ворот.
Баллисты делали самых различных видов и размеров. Одни из них служили для метания копий и небольших камней, другие – тяжелых каменных глыб и заостренных бревен, которыми нередко разрушали городские стены. По своему устройству баллиста сильно напоминала лук и особенно самострел. Вместо тетивы применяли прочный натяжной канат, а вместо упругой деревянной дуги – два пучка скрученных воловьих сухожилий или кишок, укрепленных в прочной массивной раме. В пучки натянутых сухожилий вставляли горизонтальные рычаги, концы которых крепились к натяжному канату и с большим усилием закручивали сухожилия. Затем к концам рычагов привязывали канат. При стрельбе канат оттягивали назад посредством ворота, в результате чего рычаги еще больше закручивали пучки сухожилий (кишок), создавая сильное натяжение. Оттянутый канат закрепляли на направляющем желобе специальным фиксатором – чекой. В желоб укладывали снаряд – камень, копье, бревно и т. д. Стоило вынуть чеку, удерживавшую канат, как под действием силы скрученных сухожилий рычаги мгновенно возвращались в первоначальное положение, и канат с силой толкал снаряд по желобу.
Для увеличения разрушительного действия метаемых бревен их заостренную головную часть иногда оковывали железом или надевали на нее острый наконечник. Таким бревном длиной 3–4 м. можно было пробить прочную деревянную городскую стену – тын и даже городню – с расстояния в несколько сотен шагов.
