Асмунд разочарованно хрюкнул, сказал безнадежным голосом:
— Там еще девка... Тоже мне, святой пещерник! Ее куда?
Рюрик снова взял молот, отмахнулся:
— С ним! Кто знает, какие обеты взял на этот раз сей волхв-пещерник?
Асмунд пошел вслед за Олегом, бормоча зло:
— В самом деле земля чудесами полнится... Святой пещерник! А я тогда кто? Пастушок? Эй, девка! Иди рядом с... гм... пещерником. Да не глазей по сторонам, мы лазутчиков не жалуем. А ежели жалуем, то лишь хоромами о двух столбах и с перекладиной сверху.
Гульча оглядывалась, она никак не могла поверить, что могучий подмастерье, который послушно выполняет приказы кузнеца, — князь. Пока Асмунд вел их через двор, Олег ловил на себе любопытные взгляды. Чтобы прощупать медведеподoбного Асмунда, который был похож даже не на медведя, а на дива, спросил:
— Обнищал князь?.. Сколько ему платят за работу в кузнице?
Гульча бросила предостерегающий взгляд, Асмунд же мгновенно рассвирепел, стал устрашающе красным, багровым, руки его раздвинулись, а костяшки на пальцах побелели:
— Что? Повтори, что твоя поганая пасть мявкнула?
— С мирными пещерниками так не разговаривают, — мягко укорил его Олег. — Грех.
— Но ты...
— Князь будет недоволен, — сказал совсем кротко Олег. — В его доме! Обижают гостя! Святого пещерника...
— В гробу я видел таких пещерников! — рявкнул Асмунд, все еще угрожающе багровый. — Я их сам душил, как мух...
— Не кричи. Ребенка испугаешь.
Гульча несказанно изумилась:
— Меня? Да кого эта толстая копна, увешанная ржавым железом, испугает?.. За что обижаешь, святой волхв?
Асмунд, рассыпая искры, как железная болванка, выхваченная из горна, свирепо толкнул ногой дверь, впустил Олега с Гульчей, с треском захлопнул следом, и слышно было, как яростно загремел железный засов.
Они очутились в большой горнице с низким потолком. Лестница с широкими каменными ступенями вела наверх, а в стене напротив были еще две двери, добротно сделанные. Уйти отсюда нелегко, но оскорбленный воевода гремел засовом лишь для устрашения да тешил раненую гордыню — они еще не пленники. Гульча сразу бросилась к бочке с водой, обнаружила зеркало из полированного металла, гребень восточной работы, скребок для чистки коней. Еще не успела распорядиться неожиданным богатством, как появились двое холопов мрачного вида, принесли блюда с жареным мясом и рыбой.
Рюрик появился, когда Олег уже отодвинул тарелку, а Гульча еще клевала, выбирая моченые ягоды. Князь легко сел к ним за стол, сказал весело:
— Вот и хорошо. Я тоже недавно завтракал, а вина выпьем вместе. Ты прости, но мед здесь редок, а хмельного меда местный люд не знает вовсе. Север!
В комнату заглянул хмурый холоп, сказал в пространство:
— Вино я поставил в большой палате...
Рюрик поднялся, виновато развел руками:
— Видите, какой я князь? Все мною распоряжаются. Ничего не поделаешь, придется идти в большую палату.
Гульча облила Рюрика презрением, пошла рядом с Олегом, наморщив нос. Они поднялись в просторную палату — посреди зала стоял широкий стол на резных ножках. Холодные каменные стены сплошь закрыты толстыми восточными коврами, а самих ковров почти не видно под развешанными щитами, мечами, топорами, дротиками, кинжалами, саблями, булавами, шестоперами, клевцами, оскерпами, швыряльными ножами... И все не простое: булат лучших мастеров — синеватый узор на лезвии, письмена и руны у основания, а рукоятки отделаны золотом и драгоценными камнями.
Холоп поставил перед ними три широких кубка, отделанных золотом, сверкающих яхонтами. Гульча взяла свой в руки, пальцы коснулись дорогих камней, ее глаза заблестели, и она посмотрела на странного князя с любопытством и зачатками уважения.
— Сколько шпионов нас слушает? — спросил Олег.
Рюрик засмеялся, показав ровные белые зубы:
— Здесь все друг друга знают как облупленных.
Олег в сомнении покачал головой:
— Ладно... Рюрик, я несколько дней ехал через поле, где трава не росла: кости лежат плотно, кучами. Человек стал страшнее зверя.
Рюрик налил ему и Гульче красного вина, ответил равнодушно:
— Святой отец, тебя это волнует? Резня — дело вечное. Из-за баб, скота, травы. Разве ты поэтому приехал?
— Соседние племена перестали рвать друг другу глотки. На юге из множества племен внезапно возник Хазарский каганат. На западе сыны Рудольфа уже создали империю. С востока славян теснят неведомые племена, что пришли на смену киммерам, скифам, гуннам, обрам,... Лишь на севере у нас море, забитое льдами, придется отступать во льды.
— Обязательно?
— Или покориться. Поляне и древляне уже платят дань хазарам. Да-да, тем самым, которые нашей тени боялись. Они объединились, Рюрик! Хазары объединились, не поляне.
Рюрик смотрел прямо, в глазах появилось раздражение. Он бросил отрывисто:
— Святой отец, я не умею разговаривать с волхвами... Своему воеводе сказал бы: телись быстрее!
— Я не родился пещерником, так что понимаю разные языки. Рюрик, наши племена нуждаются в объединении. Ты — единственный, кто может связать воедино.
Рюрик изумленно свистнул, отшатнулся, словно его лягнул в грудь боевой конь. Серые глаза широко раскрылись. Так же широко распахнулись черные глаза Гульчи. Олег сказал с ноткой отчаяния:
— Рюрик, я заглядывал в будущее. Проверял разные дороги, по которым может пойти мир. Некоторые проследил так далеко, что сам перестал понимать, что вижу... Сейчас последний миг! Если не стряхнем сонную одурь, придут чужие народы и сожрут. Даже косточек не выплюнут.
Он поднялся, упираясь кулаками в крышку стола, почти орал, обратив лицо к Рюрику. Тот отвел глаза, сказал угрюмо:
— Почему я?
— Ты правнук Пана, праправнук Кия, среди твоих пращуров — Рус, Славен, Скиф, Колоксай. Ты — потомок Таргитая, который первым вмешался в кровавые распри и прекратил их на долгие столетия! Потом новые народы создавали Колоксай, Скиф, Вандал, Славен, Рус, а ты — их потомок. Их кровь — в тебе! Что сделали они, то можешь и ты.
В раскрытую дверь уже заглядывали обеспокоенные громким голосом вооруженные стражи. Рюрик сделал знак, они исчезли, взамен внесли три кувшина вина. Когда все удалились, Рюрик сказал неохотно:
— Мой отец был охоч до женщин. Двенадцать жен, сто наложниц! Ты, Вещий, найдешь других потомков Таргитая, моих единокровных братьев, если уж так нужен именно потомок Руса, Скифа и всех прочих героев в этой линии. Многие с радостью кинутся строить новое княжество, карать и миловать, ломать и строить. А у меня свое княжество! Малое, но надежное. Люди мне верны, дружина души не чает, смерды чтут за суд и право, соседи издали шапку ломают... Жена красавица, сын богатырь: орет так, что ворота ходуном ходят.
