– Такая мысль приходила и мне в голову. Если не возражаешь, первым на вахту встану я… скажем так, часа на четыре… А потом я тебя разбужу.
– А как твои товарищи?
– Не хотел бы оставлять тебя, Эльвер, в их власти.
Пожалуй, он прав. Черт, и это обстоятельство надо учитывать. С трудом сдерживаю раздражение. Все правда. Я не могу пока доверять здесь никому. Включая и самого Ариона, если уж на то пошло, несмотря на проявляемое с его стороны дружеское участие. Ведь если разобраться, теперь, когда мы закупорили эту тварь силовыми полями, нужда во мне в сущности отпала.
– Добро.
Ладно. Придется не спать. Приму тонизирующие таблетки. Они позволят мне обойтись пока без сна и снимут усталость. Уж слишком опасны старые одиночки, которым внедряются в подсознание мощные императивы. Даже если Арион вполне искренне намерен соблюдать нашу договоренность о перемирии, все равно взыгравшее воображение может, вопреки воле, сбить его с намеченного пути.
– Что-то не так, Эльвер?
– Знаешь, эту ночь я решил не спать.
– Не доверяешь, значит, мне?
– Не тебе… Ариону… Ведь его нашпиговали инструкциями, обязывающими ликвидировать меня любой ценой.
– Меня тоже.
– Но после психической агрессии этого монстра твои мозги как бы промыло. Но его-то остались в прежнем состоянии.
– А если воспользоваться покровом темноты и ускользнуть?
– В космос?
– Не обязательно… Сядем в летательный модуль и скроемся в каком-нибудь укромном местечке, где нас во век не найти.
– Такого убежища просто не существует.
– Но в нашем распоряжении целая планета - а это величина немалая! А засечь нас вне эликона будет необыкновенно трудно… А с этой штукой пусть справляется Арион, в одиночку.
– И ты считаешь, что мы уже сломали ее сопротивление только тем, что сумели изолировать?
– А что она может теперь реально предпринять?
– Пожалуйста: прорыть достаточно глубоко под силовым барьером подземный ход.
– Ей еще до этого надо додуматься.
– У существа наверняка удивительно развитый инстинкт самосохранения. И не забывай, что оно вооружилось интеллектом пяти ребят, каждый из которых в свое время прошел весьма тщательный отбор.
Ужин из питательной жидкости заметно нас приободрил. Я почувствовал себя намного лучше. Практически полностью восстановил свои жизненные силы. Регелла растянулась на кушетке, а я занял вертящееся кресло пилота.
– На твой взгляд, что собой представляет эта штука? - уже, засыпая, проронила Регелла.
– Это сам принцип жизни… се базовый элемент… тот, что воодушевляет любое Творение.
– То есть жизнь в чистом виде?
– Ее концентрат. Тот, что, видимо, существовал в самом начале, но по каким-то причинам с тех пор не претерпел никаких изменений, которые должны были бы его преобразовать.
– В животное?
– Или в растение… А сила, свернувшая со своего целевого пути, неизбежно становится разрушающей.
– Но как такое могло случиться, Эльвер?
– Это же Природа! Аномалии - неразрывный компонент создания… И она даже использует их на полную катушку. Помни, что эта штука представляется чудовищной только по отношению к нам, в наших глазах. В конце концов, ничто не доказывает, что Природа рассматривает нас как окончательную и самую гармоничную стадию развития.
Я громко вздыхаю.
– Если эта штука представляет собой саму сущность того флюида, что делает нас “живыми существами”, то ее воздействие на нас вполне закономерно. Тогда как же ей можно было бы противостоять?
– Определить базисный симбиоз.
– Вот именно… ее сила притяжения, раздробленная на множество независимых элементов, становится нулевой, учитывая происходящие при этом преобразования. Собранная в колоссальную массу, она делается непреодолимой.
По ее лицу скользнула гримаса легкой горечи. Я продолжаю:
– Знаешь, в тот момент, когда я добивал эту гусеницу, выжигая последние оставшиеся от нее крохи, то чувствовал себя в душе убийцей.
– Возможны ли какие-то превращения субстанции, что на вершине красного холма?
– Боюсь, что нет. Слишком поздно… во всяком случае, для нормальной метаморфозы. Процесс уже пошел вспять. Эта форма жизни стала ненасытной и всепожирающей. Она приобрела комплекс всемогущества, никем и ничем не ограниченного.
***
Регелла наконец успокоилась и заснула. Пару раз я чувствовал исходившие от существа с холма сигналы, но очень слабые по мощности… Нечто вроде общего, размазанного призыва. Штука, должно быть, недоумевала, почему этой ночью иссякла та обильная дань, которую она привыкла регулярно собирать с джунглей. Но, видимо, беспокойства по этому поводу пока еще не проявляла.
Да, судя по всему, предстоит длительная осада. Завтра надо предложить Ариону послать двух его спутников в разведку над этой планетой. Не исключено, что на ней уже делают первые робкие шаги гуманоиды. Этот вопрос следует прояснить как можно скорее. Если это так, то они наверняка уже входили в контакт со штукой. При этом у них, без сомнения, срабатывал инстинкт самосохранения. Известно, что первобытные сообщества зачастую находили очень простые решения, которые на поверку оказывались наилучшими.
***
Раздается вызов. Это Арион напоминает, что настал час моей вахты. Ну что же, значит, я ошибся в отношении этого человека. Тем не менее я совсем не собираюсь раскрывать ему, что так и не смыкал глаз. В любом случае этот факт действует на меня успокоительно, укрепляет веру в будущее. Как знать, может быть, по окончании всей этой эпопеи мне и не придется горевать одному на планете. Как и я, Арион ощутил исходившие от монстра слабые импульсы, но не счел, что они представляют хоть какую-то опасность.
Пока мы перебрасывались с ним репликами, проснулась Регелла. Села рядом со мной. Оба молчим. Она робко отыскивает мою руку. Момент умиротворения, возвращаются былые надежды. Все-таки до чего же странная штука человеческая психология, настрой ума. Когда я бежал с Манд-ралора, то рассчитывал на одинокую жизнь… Внутренне настроился на это, а вот теперь, пожалуй, уже и не смог бы так существовать.
– Наверное, это немного глупо для выпускника Учебного центра неожиданно испытывать потребность ляпнуть банальность.
– Например?
– Заявить, что я тебя люблю.
– В сущности, любое воспитание - не более чем лакированное покрытие, Эльвер. Как только попадаем в исключительные условия, тут же возвращаемся к изначальным истокам инстинктивного характера. Я ведь тоже тебя люблю.
Склонив голову мне на плечо, она добавляет:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
