да? Что ж, тебе известно, как разрешить эту проблему.
Она вышла, и вскоре я услышала шум отъезжающей машины. Впоследствии мы несколько недель ломали головы, размышляя над этой ее поездкой. Куда она тогда ездила? Кого повстречала? Связана ли была с этим катастрофа, разразившаяся на следующий день, а если да— то каким образом? Но когда мы наконец получили ответы на все вопросы, было слишком поздно, и это уже не имело никакого значения.
Едва она отъехала, как появился Тони Радсфорд.
— Прятался в кустах, пока не убралась эта дама, — признался он, широко улыбаясь. — До меня дошли слухи, что она здесь. Слушай, а в чем тут вообще дело? И как ты сама? Все так же стойко держишься?
— Чудесно, — ответила я. — Тони, если хочешь выпить, нажми кнопку звонка.
Он позвонил, а затем, вернувшись, пристально оглядел меня.
— Вижу, не так уж все чудесно, как ты говоришь, — был его вердикт. — Джульетта, да еще эти привидения. Уже одного из этих двух зол хватило бы, чтобы я, например, свихнулся.
— Но так же было не всегда, — напомнила я ему.
Он смущенно улыбнулся.
— Слушай, давай об этом забудем, а? Конечно, я вел себя как дурак. Может, просто потерял чувство юмора. А она была такой куколкой! — мечтательно добавил он. — Боже, до чего же она была милой куколкой!
Я с удивлением обнаружила, как мало меня все это теперь трогает. В былые времена, свались на меня столько треволнений, с какой радостью я склонила бы голову к нему на плечо, чтобы услышать обычные слова утешения!
— Мужчины находят успокоение в спиртном, а женщины — в словах, — бывало, говорил он. — Что бы мы без них делали?
Но в тот вечер я не испытывала к нему абсолютно никаких чувств. Он был так же хорош, как и всегда, и столь же безукоризнен в своем смокинге, однако я уже могла совершенно спокойно и равнодушно созерцать его. Получив свой хайбол, Тони удобно устроился в кресле у камина.
— А теперь расскажи, пожалуйста, обо всем, — попросил он. — Что ей надо? Только не говори мне, что она приехала из-за очередного любовного приключения— или из любви к Сансету…
— Просто ей понадобилась крупная сумма. Ну, вместо тех ежегодных алиментов, которые ей выплачивает Артур, — сболтнула я. — Разумеется, мы не в состоянии ей заплатить.
— Сколько же?
— Сто тысяч.
Тони присвистнул.
— Это же куча денег. Зачем они ей? Хочет снова выйти замуж?
— Если это так, то она весьма странно себя ведет. Мне кажется, Тони, она чем-то здорово напугана. Чем-то— или кем-то…
— Чтобы напугать ее, надо было основательно потрудиться, — заметил он с ухмылкой. — Лучше избавься от нее, Марша. Она ведь, дорогая моя, словно маленькая ядовитая пиявка. Всегда такой была и такою останется.
Вскоре после этого Джульетта вошла в гостиную. Мне она показалась встревоженной, но при виде Тони расцвела улыбкой.
— Ну и ну, вот так встреча, Тони, дорогуша! — воскликнула она. — Сколько лет, сколько зим!
— При взгляде на тебя кажется, что прошло всего-то месяцев шесть, — Тони поцеловал ей руку. — Как тебе это удается, Джульетта?
Она одарила его долгим взглядом.
— Надо вести добродетельную жизнь, Тони, — ответила она. — Рано ложиться, рано вставать. Слыхал ведь такое, а?
— Ну конечно, — буркнул он. — Ранней пташке достается червячок, или что-то в этом роде. И кто же в настоящее время появился у тебя на крючке?
Я слушала их, пока хватало сил. Джульетта усадила его на диван рядом с собой, Тони казался довольным и в то же время смущенным. Мне надоел их обмен «любезностями», я позвала Чу-Чу и отправилась прогуляться в сад. В садовом домике, приспособленном для отдыха слуг, все мои домочадцы вместе с Джордан, казалось, мирно трапезничали. Джордан восседала справа от Уильяма, держа в руках чашку с кофе и изящно отставив в сторону мизинчик— похоже было, что она тот самый скелет на пиру, что портит общее веселье.
Но вдруг Чу-Чу насторожилась, зарычала— и я увидела, что из тени кустов на аллею вышел какой-то человек.
Ночь была безлунной, и я не сразу узнала Артура.
Он тихонько окликнул меня:
— Марша, это ты?
— Артур! Что ты…
— Тише! Не надо, чтобы слуги знали, что я тут, — сказал он. — Я прилетел сегодня днем. Мэри-Лу думает, что я катаюсь на яхте. Где мы можем поговорить?
Я сказала, что в доме Тони и Джульетта, и предложила ему пройти вниз, к пруду. Мы уселись на скамейке, он закурил, и я увидела, какой у него осунувшийся и измученный вид. Итак, он скрыл от Мэри-Лу, что собирается поехать в Сансет. Его вторая жена ненавидела Джульетту, но Артур счел необходимым увидеться с нею, и со мною тоже.
— Я больше так не могу, Марша, — признался он. — А эта её последняя выходка лишь подтолкнула
меня к решительным действиям. Я по уши в долгах, а если еще учесть налоги и все прочее, то мне совсем крышка.
Он поведал мне, что собирается просить Джульетту удовлетвориться меньшим содержанием. Если она откажется, он обратится в суд и будет просить вообще освободить его от алиментов.
— Конечно, она поднимет шум, — сказал он. — Но я просто обязан что-то предпринять. Я задолжал всем, даже дантисту! А уж что касается служебных расходов… — Голос его вдруг прервался, и я взяла его руку в свою.
— Ведь я опять могла бы тебе помочь, — заговорила я. — Давать расчет слугам мне ужасно не хочется. Они здесь так давно служат, и что же они будут делать? Но ведь у меня есть мамин жемчуг. Знаешь, лучше нам от нее избавиться, если только сможем. И не только сейчас— а навсегда. Пока я могла, я терпела, но всему есть предел. Когда я думаю о том, что она с нами сотворила, то просто теряю рассудок.
Артур хмыкнул, голос его тем не менее повеселел.
— Вообще-то не стоит пока продавать мамин жемчуг, — он погладил мою руку. — Я и так обобрал тебя до нитки.
В этот момент откуда-то сверху до нас донесся голос Тони:
— Эй, Марша! Что ты там делаешь? Зарабатываешь себе пневмонию?
— Иду-иду, — поспешно отозвалась я и поднялась.
— Уговаривать ее, по-моему, бесполезно, — прошептала я брату, — но как только Тони уйдет, я за тобой вернусь.
— Не говори слугам, что я здесь, ладно? — попросил Артур снова.
— О'кей.
Тони с укоризненным видом дожидался меня у парадной двери.
— Мало того, что в течение часа из меня сосали кровь и завлекали в сети, так еще и ты покинула меня, — упрекнул он. — Пожалуйста, спаси мое доброе имя, Марша…
Когда я
