С того самого холма, с которого еще недавно сбежали мы сами, катилась, перемалывая все на своем пути, неудержимая, неукротимая конница. Комья земли и вывороченные камни разлетались из под копыт огромных, красивых лошадей. Золоченая сбруя сверкала ослепительным огнем. На лошадях, словно вкопанные, восседали могучие воины, с пиками наперевес. И не было конца сливающемуся с холма потоку.
Сильные животные грудью врезались в ощетинившиеся пиками ряды врага, смяли, давили его. Богатыри, использовав копья, откинули их в сторону, лихо вытащили мечи и стали рассыпать удары направо и налево. Крики, мольбы о помощи, стоны и хрипы, все смешалось в великой битве.
Под деревом пробежали первые отступающие. Мы сочли более безопасным перебраться повыше. Да и вид, знаете, гораздо лучше.
На всем видимом расстоянии до горизонта не утихало сражение. Вернее сказать, резня.
Долгих полдня мы не слазили с дерева, стараясь не пропустить ни одного мгновения развернувшейся у наших ног военной компании. И все это время Мустафа и Зинаида искоса поглядывали на меня, не решаясь заговорить первыми. А я ничего им не объяснял. Потому что нечего. Я и сам представить не мог. что волшебство произойдет с некоторым смещение по времени. Да еще такой силы.
Я как предполагал? Доскачут до передовых линий и рассыплются. Словно и не было никогда. А они вон что творят.
От наступавшей армии отделилось несколько всадников, которые подскакали к дереву и остановились под ним. В целях безопасности я посоветовал ребятам не слазить с дерева до полного выяснения обстоятельств.
— Сир, ваш приказ выполнен, — один из совершенно одинаковых всадников поднес руку в железной перчатке к шлему, — Армия противника разгромлена. Разрешите отправляться на ранее оставленные рубежи?
— Ага, — я проглотил комок, застрявший в горле, — Разрешаю.
Отсалютовав, всадники развернули лошадей и галопом понеслись к основным силам. Армия, наверно я имею право назвать ее своей армией, в едином порыве вскинула руки вверх, прокричала громовое :— "Ура!" — и покатилась к холмам. Темное пятно всадников достигла середины и стала пропадать прямо на глазах. Через несколько минут о недавнем присутствии непобедимой конницы говорило только усеянное поверженными трупами поле.
— Это было круто, — прошептал Мустафа, вглядываясь вдаль, — Ничего подобного не видел в жизни. Настоящее Ватерлоо. Куликовское поле. Сталинград. Все таки ты, Васильич, не совсем законченный бездарь.
— А ты сомневался?
Дальнейшие наши действия не отличались особой человечностью. Мы попросту немного по мародерствовали. Кой чего из одежды убитых, немного еды, оружие. Самое необходимое.
Двигаясь по глухим тропам, через несколько часов мы достигли города.
Каким прекрасным показался он в первое мое пришествие, а сейчас? Беспокойно суетящиеся люди, угрюмые солдаты, разгуливающие по улицам. Никакого порядка. И всюду только и разговоров о всадниках дьявола.
Стараясь как можно меньше светиться, мы зашли в небольшой кабачок, чудом сохранивший свою работоспособность. Полутемный подвальчик с горящими свечами и снующими по полу мышами.
— Три комплексных обеда, — бросил Мустафа трактирщику, небрежно швырнув на стойку горсть монет. Я поспешил исправить неувязочку.
— Жрать давай! — ангел бы еще заказал белое вино пятнадцатого года разлива с полей Франции, — И побыстрей.
Трактирщик быстренько сообразил, что посетители люди уставшие и потому не стоит злоупотреблять их временем. Через секунду на столе стояло три миски с дымящейся, довольно вкусно попахивающей едой и три глиняных кружки с пованивающей бурдой. Мустафа понюхал их содержимое, и мои опасения оказались не напрасными.
— Ты что, гад буржуйский, нам подсовываешь? — ангел перегнулся через стойку и ухватил трактирщика за ворот. Бедняга задрожал, — Мы там кровь свою проливали, а ты отравой ветеранов поишь.
Я попинал ногой Мустафу. Мол, парень, не заходи далеко. На нас и так уже обращают внимание.
Но хранитель не унимался.
— Ты на эти руки посмотри, буржуйская морда! — Мустафа подсунул под нос часто мигающего трактирщика ладонь, — Трудовые руки. Солдатские. Быстро все самое лучшее, что есть, а не то…
Мужик умчался сломя голову.
Мустафа развернулся и гордо оглядел на замолчавших людей.
— Ты что горло дерешь, — сквозь зубы процедил я, — Приключений мало? Ты о нас подумал? И так в самом осином гнезде.
— А ведь правильно братишка говорит, –донеслось из дальнего угла, — Совсем за людей не считают.
— Верно…
— Молодец, парень…
Таверна дружно поддержала Мустафу. Вот так с мелочей начинаются все беспорядки.
Через минуту мы сидели в кругу таких же, как и мы солдат, уплетали за обе щеки еду и запивали весьма приятным винцом.
И степенно вели разговор.
— Да! Потрепала нас конница. Как только ноги унесли.
— Хорошо хоть живы остались…
— Вовек не забудем…
Всякое застолье тем хорошо, что после нескольких возлияний внутрь горячительного напитка все окружающие становятся родными и близкими. Если хочешь узнать все самое сокровенное, накопившееся в них, не упусти момента.
— А что королева? — задал я первый наводящий вопрос. И тут же получил исчерпывающую информацию.
— Королева в бешенстве.
— Знамо, что в бешенстве. Так опозориться в глазах мировой общественности, — это Мустафа выделывается. Хорошо, что сидящие за столом порядком набрались и не слишком обращают внимания на заумные слова.
— Это точно, братишка, — какой то бородатый солдат с двумя нашивками на плече притянул ангела к себе и смачно расцеловал. Началась вторая стадия застолья, — Она ж что нам говорила. Не пропустить в город лазутчиков. Кто ж знал, что такая силища налетит. Я еще удивляюсь, что они на город не подались.
— Тактический маневр, — объяснил ангел, вытирая губы рукавом, — Разведка боем.
— А где сейчас королева, — я продолжал выведывать дислокацию противника.
— Знамо где, во дворце своем заперлась. Туда сейчас столько охраны понагнали, жуть. Отборные войска. Боится, стало быть. А нас бросила. Как хотите выкручивайтесь, говорит.
— А вот у нас.., — начал было Мустафа, но я силой придавил его ногу. Если пьяного хранителя вовремя не остановить, он такого наболтает. Про мировую революцию и цепи всего пролетариата в союзе с солдатами и матросами.
Пора сматываться. Если наша компания дойдет до третьей стадии, когда за столом начинают петь, то мы провалимся. Мустафу не сдержать. Песни у него конечно хорошие, но не подходящие для этого мира.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
