— Не я. Отец купил это кольцо, чтобы подарить моей матери на годовщину их свадьбы. Но не успел. С тех пор хранил, не мог подарить никакой другой своей женщине. Когда мы с тобой уезжали, он отдал мне его, сказал, что оно скоро понадобится. Я хотел сделать тебе предложение уже тогда, но ложь словно стена стояла между нами и я не мог себе это позволить. С одной стороны, я боялся, что, узнай ты правду, я потеряю тебя, но с другой — испытал облегчение, когда она открылась. Прости.
Аврора посмотрела на его лицо, потом снова на кольцо.
— Крайнов, ты всё-таки неисправимый манипулятор, — беззлобно заметила она. — Вот как я могу не принять его после слов о твоей матери?
— Это значит — да? — не решаясь поверить, спросил Макс.
— Да, и мне не нужно время, чтобы подумать.
Голубые глаза недоверчиво распахнулись, мелькнувшее в них удивление сменилось оглушительным облегчением. Макс протянул руку, но Аврора качнула головой.
— Нет. Наденешь мне его на свадьбе.
— Ты хочешь носить его, как обручальное? — спросил он и, когда она согласно кивнула, не сдерживая волнения в голосе, сказал: — Спасибо. Это много для меня значит.
— Поверь, для меня тоже.
Макс протянул руку к её губам, обвёл их контур указательным пальцем, наклонившись, коснулся мягким поцелуем. Аврора незамедлительно ответила, обняла его за шею, прижимаясь ещё крепче. Неспешные поцелуи вновь разожгли едва потухшее пламя, и вскоре он снова скользил глубоко в ней, двигаясь в одном ритме, дыша в такт…
Они выбрались из постели только к полудню. Спустились на кухню на поздний завтрак, но не успели сварить кофе, как на стене запиликал интерком. Макс нажал кнопку на панели, и оттуда послышался непривычно взволнованный голос Олега:
— Максим Александрович, к вам полиция. Я не мог их не впустить. У них ордер…
— Ясно.
— Ордер на обыск? — испугалась Аврора.
— Спокойно. В доме они ничего не найдут.
Аврора кивнула, она знала, что Макс уничтожил все компрометирующие его документы по сделкам.
— Чёрт! Пистолет, — вспомнил он, бросившись в гостиную.
Аврора поспешила за ним. Но Макс не успел сделать и шага к лестнице, как на пороге уже появился Логинов, а с ним группа задержания из трёх человек с автоматами и скрытыми за балаклавами лицами.
Аврора почувствовала, как внутри заворочалось предчувствие чего-то неотвратимо-ужасного. На обыск происходящее не было похоже. К тому же делами «КР-Инвест» занималась прокуратура. Причём тут Логинов?..
Павел окинул взглядом просторную гостиную, не глядя на Аврору, представился по форме и сразу перешёл к делу:
— Крайнов Максим Александрович, вы арестованы по подозрению в убийстве Полины Гладковой.
Глава 49
За окном уже начинало несмело сереть утро среды, а Аврора ещё не ложилась спать. Она сидела на кухне, согревая в ладонях опустевшую чашку кофе, и невидящим взглядом смотрела прямо перед собой. Пульсирующая боль сжимала виски, в глазах щемило от усталости, шея затекла, желудок саднило от голода, но при мысли о еде её тут же начинало подташнивать.
Глухое отчаяние овладело её душой и досада на собственное бессилие: Макс в тюрьме, а она ничем не может ему помочь.
Как только полиция, обшарив весь дом, наконец убралась, Аврора первым делом позвонила в Италию Александру Павловичу. Он заверил её, что всё будет хорошо, велел не беспокоиться и ждать звонка от адвоката, который скоро с ней свяжется. Без него ни с кем, особенно с полицией, не разговаривать.
Семейный адвокат Крайновых — пожилой еврей Давид Абрамович Вейсман, приехал тем же вечером. Он и рассказал ей о причинах ареста. В полиции каким-то образом появилась запись телефонного разговора Максима и Полины. Из неё стало ясно, что на допросе Макс солгал о знакомстве с Гладковой.
Логинов возобновил следственные действия и получил подтверждение того, что Макса не было дома в момент убийства. Это показали камеры наружного уличного наблюдения. Логинову удалось отследить весь маршрут Макса в то утро, но самое плохое, что были так называемые «слепые зоны», где камеры не могли его зафиксировать. И одна из таких зон оказалась рядом с домом Гладковой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Таким образом, у полиции появились основания для задержания, а пистолет того же калибра, что и орудие убийства, изъятый при обыске, только усугубил дело.
— Но он не делал этого! — воскликнула Аврора. Не в силах усидеть на месте, она ходила взад-вперёд, и шаги её гулко отдавались в большой, слабо освещенной гостиной.
— Аврора Николаевна, успокойтесь, — призвал её невозмутимый адвокат. — Сейчас мы должна обсудить, что вы будете говорить следователю, потому что на повторный допрос вас вызовут и очень скоро. Я ознакомился с вашими показаниями и в них вы утверждали, что… — Давид Абрамович, заглянул в свои записи и процитировал: — «Максим Крайнов всё утро был с вами в его квартире». Вам могут предъявить обвинение в даче ложных показаний. Максим Александрович этого не хочет, поэтому сделаем так: вы скажете, что спали, а когда проснулись, он находился в квартире. И потому уходил он или нет вы знать не могли. Но думали, что он всё время был дома.
— Нет, — решительно отказалась Аврора. — Я не дам полиции ещё один повод подозревать его.
Давид Абрамович склонил голову на бок и окинул её внимательным взглядом, а затем, к удивлению Авроры, не стал настаивать.
— Тогда я попрошу вас о другом: на допросе воспользоваться статьей 51 Конституции РФ, по ней вы можете…
— Не свидетельствовать против себя. Я знаю, что это такое. Я журналист.
— Аврора Николаевна, ваши показания сейчас не нужны. Так же, как и показания Максима Александровича. До тех пор, пока мы не поймём, что ещё может появиться у следствия, — объяснил ей адвокат.
— Разве недостаточно того, что уже есть?
— Всё это можно опровергнуть. В записи телефонного разговора не фигурирует имя убитой, то есть можно настаивать на том, что это был единственный разговор, и Максим Александрович не мог знать, что говорит именно с Полиной Гладковой. Совершать пробежки недалеко от определённого дома тоже никто не запрещал. Так что, на данный момент, всё, что ему могут предъявить — это незаконное хранение оружия, но оно зарегистрировано на вашего охранника, и Олег Сергеевич завтра даёт показания о том, что сам просил господина Крайнова положить свой пистолет в его сейф.
— То есть, Максима могут отпустить? — с надеждой спросила Аврора.
— Под подписку и залог, но не раньше результатов баллистической экспертизы. И если у следствия не появится что-то ещё. Например, другие записи, из которых будет понятно, что Максим Александрович был знаком с убитой.
— Почему он не хочет рассказать правду? — спросила Аврора. — Обвинение в убийстве страшнее, чем… остальное.
— Максим Александрович против разглашения информации о делах компании и характере своих взаимоотношений с убитой.
— Это неправильно! Объясните ему, вы же адвокат!
— Аврора Николаевна, я делаю свою работу и сейчас выстраиваю защиту своего клиента. В которой ваша роль также важна.
— Хорошо, — согласилась Аврора. — Я не буду давать никаких показаний.
— Это верное решение.
— Я могу увидеть его?
— Сейчас в этом нет необходимости. Аврора Николаевна, — предостерёг он её, прежде чем Аврора начала возмущаться. — Запаситесь терпением и подождите несколько дней. Вы увидитесь, если задержание моего клиента затянется. Но я приложу все усилия, чтобы этого не произошло.
— А мне что делать? Просто сидеть и ждать? — беспомощно развела руками Аврора.
— Именно так.
— Это какой-то кошмар! — подавленная несокрушимой тяжестью нависшей угрозы, прошептала Аврора. Сжимая виски руками, она без сил опустилась на диван.
— Я буду держать вас в курсе, — пообещал Давид Абрамович, поднимаясь. — Позвольте откланяться. Дела. Как только получите повестку, сразу звоните мне.
