— Меня радует твой аппетит. Значит, идёшь на поправку.
— Всё. Больше не могу, — призналась Аврора, отодвигая поднос.
Макс переставил его на столик и взамен вручил ей стакан воды и блистеры с таблетками. Аврора послушно проглотила две и спросила:
— Какие новости? Волков что-то решил по поводу акций?
— Сказал, что даст ответ до конца недели.
— Ищет другие варианты? — предположила Аврора.
— Возможно, — согласился Макс.
— Ты припёр его к стенке, и ему это не нравится, — с некоторой опаской заметила Аврора.
— Я понимаю, что легко он не сдастся, — согласился Макс. — Но выбор у него и правда небольшой.
— А документы?.. — неуверенно поинтересовалась Аврора. Она сомневалась в том, что имела право об этом спрашивать.
— Я их уничтожил.
— Значит, вопрос с прокуратурой для тебя закрыт? — спросила Аврора и, когда Макс утвердительно кивнул, выдохнула: — Хорошо.
— Рора, спасибо, — поблагодарил он её. — Знаю, тебе было нелегко пойти на такую сделку.
— Фотографии и сам факт связи Волкова с Полиной не доказывает, что он убийца, а учитывая, что у него есть алиби… снимки говорят лишь о том, что он солгал полиции, но для обвинения в преступлении этого недостаточно. А так эти фото реально помогли решить проблему.
— И всё равно, я очень тебе благодарен. Ты могла бы не делать это, учитывая…
— Макс, не сейчас, ладно? — попросила его Аврора.
— Конечно, — не возражая и не настаивая, согласился он. — Хочешь отдохнуть? Вернёшься в спальню?
— Нет, попозже, здесь так хорошо.
— Не холодно?
— Макс, не волнуйся так, — невольно улыбнулась Рора, хотя не могла не признать, что ей приятны его переживания о ней. — И ты можешь не сидеть со мной всё время. Я в порядке.
— Как скажешь, — поднимаясь, ответил он. — Я буду в кабинете.
— Максим, спасибо, — Аврора успела перехватить его руку, прежде чем он ушёл. — Не знаю, что бы я без тебя делала.
— Не за что, — улыбнулся он, пожимая её пальцы. — Ты бы тоже сделала это для меня.
Провожая его взглядом, Аврора даже не сомневалась, что не оставила бы его одного в подобном состоянии.
* * *
Через пару дней она уже чувствовала себя достаточно окрепшей, чтобы пойти прогуляться по берегу. Макс предложил пойти с ней, и хотя Авроре было о чём подумать в одиночестве, но отказать ему она не решилась. Он был так внимателен к ней всё это время, и огорчать его Авроре не хотелось.
Острые мелкие камешки, устилающие берег, хрустели под подошвами кроссовок. С залива тянуло свежим солёным воздухом. Ветер приносил запах моря и водорослей, упрямо гнал на север тяжёлые тучи, через которые уже не могло пробиться солнце.
Аврора с Максом уже дошли до каменной набережной рядом с Пенатами, но между ними по-прежнему висело молчание. Прежде Аврору это бы не смутило, вот только сейчас их молчание совсем не было похоже на то обволакивающее уютом бессловесное понимание, в которое, оставаясь наедине, они часто погружались раньше. В нём была отстранённость и недосказанность возникшей между ними стены.
Аврора понимала, что это подходящий момент для честного разговора о наболевшем, и всё же не решалась начать беседу. У неё не было однозначного мнения. Аврора ощущала тепло плещущейся в ней любви к Максиму, но стоило подумать о том, что она, слепо веря, признавалась ему в своих чувствах, в то время как для него это была лишь возможность держать её при себе и контролировать расследование, сердце сжималось от боли и разочарования. В такие минуты она самозабвенно желала, чтобы эта любовь испарилась и освободила её.
Она вспомнила, как они вот так же молча брели вдоль Крюкова канала поздней майской ночью почти четыре месяца назад, как она переживала, что известному писателю может быть скучно и неинтересно с ней, как время от времени тайком поглядывала на его профиль в поисках ответа. Сейчас повисший в воздухе вопрос исходил от Макса. На этот раз он то и дело бросал на неё короткие взгляды, которые она чувствовала на своём лице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Аврора прервала эту затянувшуюся мертвенную паузу только когда они вышли к широкому песчаному пляжу на берегу залива. Она повыше подняла воротник ветровки и сказала охрипшим от длительного молчания голосом:
— Пойдём к воде.
Рефлекторно потянулась к руке Макса, но, едва коснувшись, отдернула пальцы, не зная, как он это воспримет. Может ли она так делать, если всё ещё не решила, что будет с их отношениями дальше? Аврора едва не затерялась в этих неприятных мыслях, но ладонь Макса решительно накрыла её пальцы, он крепко сжал её руку в своей и посмотрел на неё с красноречивой укоризной, будто отвечая на её размышления: что бы ты ни решила — я с тобой, а вслух произнёс:
— Ты всё-таки замерзла.
— Нет, — поторопилась ответить Рора как можно убедительнее, хотя на самом деле ветер давно пробрался под ветровку, завился вокруг щиколоток и заползал под джинсы.
— У тебя руки ледяные. Аврора, что за ребячество, ты же ещё болеешь, — строго отчитал он её, затем демонстративно шумно выдохнул и потянул в сторону расположенного неподалёку ресторана «Строганофф»: — Быстро идём.
Аврора не решилась возразить, что считает себя вполне здоровой, позволяя отвести себя в ресторан. Их усадили за столик у окна, откуда открывался замечательный вид на залив. Макс попросил сразу принести безалкогольный глинтвейн и кофе.
— Поедим что-нибудь? — предложил он.
Аврора выбрала греческий салат и ризотто с белыми грибами. В ожидании заказа огляделась по сторонам, рассматривая интерьер. Мебель из натурального дерева, ажурные занавеси на окнах, картины и фотоснимки на стенах, старинные абажуры и аккуратно расставленные на стеллажах томики классиков литературы и философской мысли создавали атмосферу дачного комфорта откуда-то из начала двадцатого века.
— Здесь красиво, — сказала она, но стоило повернуть голову, как улыбка слетела с её губ.
В нескольких метрах от их столика, неспешно потягивая красное вино и внимательно слушая собеседника — круглолицего невысокого мужчину с короткой рыжеватой бородой и такого же цвета вьющимися волосами — сидела Лариса. В мужчине Аврора узнала известного питерского авангардиста, но смотрела она всё равно только на Волкову. Густые и блестящие локоны отливающих медью волос рассыпались по её плечам, узкое платье глубокого вишневого цвета плотно, словно футляр, обхватывало стройную фигуру, узкие стопы изящно изгибались в туфлях на тонких высоких шпильках. В водолазке, простых чёрных джинсах и кроссовках Аврора почувствовала себя неловко.
— Хочешь уйдём? — спросил Макс, проследив за её взглядом.
— Нет, она мне не мешает. Но если тебе неприятно, мы можем…
— Мне нет до неё никакого дела, — безразлично ответил Макс.
— Тогда не вижу повода уходить, — ответила Аврора, решив, что не пойдёт на поводу возникшей неуверенности. Лариса может выглядеть как угодно дорого и шикарно, но это лишь внешняя обманчивая оболочка. Она-то уже хорошо знает, что под ней скрывается. И Макс знает.
Авроре принесли глинтвейн. Она обхватила озябшими пальцами теплые бока кружки, вдохнула густой, пряный аромат специй и сделала первый осторожный глоток. По телу тут же разошлось живительное тепло. Аврора невольно улыбнулась. На душе стало легко и спокойно. Она подумала: разве это не счастье — пить согревающий глинтвейн и наблюдать, как прозрачные бисеринки влаги, принесённые ветром с залива, причудливо змеясь, стекают по стеклу? Находиться рядом с человеком, который ради тебя готов рисковать своей жизнью?
Аврора посмотрела на сидящего напротив Максима. Тот же высокий лоб с парой мимических горизонтальных морщинок, тот же нос с горбинкой и тонкие губы, те же широкие тёмные брови и удивительного цвета глаза, то плещущиеся лазурью чистой морской воды, то затягивающиеся густой синевой. И тот же знакомый жест, которым он убрал от лица волосы.
Макс подался вперёд, протянул руку и накрыл ладонью её пальцы.
