— Ты серьезно?
— А почему бы и нет? Такое похищение не только прибыльно, но и патриотично.
Джо задумался, а потом подозрительно огляделся.
— А где мы спрячем русского посла?
Том с сомнением оглядел свой дом.
— Это проблема.
Джо покачал головой и занялся фильтром. Том отхлебнул пива и погрузился в свои мысли. Ему было о чем поразмышлять.
ТОМ
Нас вызвали в школу. Там нашли пропавшую учительницу мертвой.
Небо затянули облака, с минуты на минуту мог пойти дождь. Серое трехэтажное здание школы по внешнему виду больше походило на форт, чем на место обучения детей. Асфальтированный двор был огорожен восьмифутовым забором.
Директор предложил нам пройти с ним, чтобы посмотреть на тело.
— В той комнате был женский туалет, но канализационные трубы давно перекрыли, и туда никто не заходил.
Школьники с любопытством поглядывали на нас. Вероятно, большинство еще не знало о случившемся.
— Почему вы не заявили о том, что она пропала? — спросил Эд.
— У молодых учителей вошло в привычку исчезать без предупреждения на два-три дня, — ответил директор, — поэтому мы особенно не волновались. Другая учительница почувствовала неприятный запах и заглянула в ту комнату.
— Мы хотели бы побеседовать с ней, — сказал я. — С другой учительницей.
— Разумеется, — кивнул директор. — Она сейчас в школе. Мы думаем, мисс Эванс хотели изнасиловать и затащили в бывший туалет. Она явно сопротивлялась. Вряд ли ее собирались убивать.
«Намерения не имеют значения, если ее убили», — подумал я. Дальше мы шли молча.
— Она там, — директор указал на закрытую дверь.
— Вы сообщили семье? — спросил Эд, когда я направился к двери.
Я открыл ее, и в нос ударил тошнотворный запах. Она лежала у зеленой стены. Больше недели, а школа кишела крысами…
— О господи, — пробормотал я, отступил назад и захлопнул дверь.
— Она жила одна в… — директор отвечал на вопрос Эда, но умолк на полуслове, увидев выражение моего лица. — О, простите, пожалуйста. Мне следовало предупредить вас.
Эд подошел ко мне.
— Что с тобой, Том?
Я махнул рукой, отгоняя его от двери.
— Не ходи туда. Пусть за ней едут санитары.
У меня похолодели руки и ноги, кровь отхлынула от лица.
— Извините, пожалуйста, — повторил директор, удивленно глядя на меня. — Я думал, вы привыкли к подобным вещам.
Я пошел к выходу. Привыкли к подобным вещам! О Боже!
Глава 5
Всю неделю они работали с полуночи до восьми утра, в самую спокойную из трех смен.
Джо вывел «плимут» со стоянки и остановился перед зданием участка. Десять минут спустя из подъезда вышел хмурый Том.
— Что случилось? — спросил Джо, когда тот сел рядом.
— Маленькая беседа с лейтенантом. Опять эти чертовы наркотики.
— А что такое?
Том зевнул и пожал плечами.
— Мы, мол, должны сдавать все, что попало к нам в руки. Обычная болтовня.
«Плимут» медленно тронулся с места.
— Интересно, кого они поймали и на чем? — спросил Джо.
— Во всяком случае, никого из нашего участка, — Том снова зевнул. — Приеду домой и сразу завалюсь в постель.
— У меня есть идея, — сказал Джо. Том сразу понял, что имеется в виду.
— Какая же?
— Картины из музея.
Том нахмурился.
— Что-то не пойму я тебя…
— В музеях есть картины, которые стоят по миллиону каждая. Мы заберем десяток и продадим их оптом за четыре миллиона. По два на брата.
Том почесал подбородок.
— Ну, не знаю. Десять картин… Спрятать их так же сложно, как и русского посла.
— Я могу положить их в гараж. Кто будет там искать?
— Твои дети изгадят их за один день.
Джо не хотелось отказываться от своего плана.
— Пять картин. По миллиону каждому.
Том ответил не сразу. Он старался не столько выделить недостатки в предложении Джо, сколько вообще разработать основные принципы будущего дела.
— Нам не подходит ничего из того, что мы должны вернуть. Очень важно, чтобы нам ничего не пришлось прятать. Надо брать товар, который можно тут же сбыть.
Джо неохотно кивнул.
— Пожалуй, ты прав. Где все это хранить!
— Точно.
— Но чистые деньги нам тоже не подходят. Мы говорили об этом.
Том кивнул.
— Я помню. Сейчас номера банкнот всюду переписывают.
Джо покачал головой.
— Не так-то просто выбрать именно то, что нам нужно.
Они помолчали.
— Я думаю, мы должны добыть товар, который тут же купят за большие деньги, — сказал Том, когда они въезжали в мидтаунский тоннель.
— Правильно. И найти покупателя. Какого-нибудь толстосума.
ДЖО
Две телевизионные компании прислали своих операторов. Наша машина прибыла первой на место происшествия, поэтому одна группа брала интервью у меня, а другая — у Пауля.
Я был спокоен, хотя еще ни разу не выступал перед телекамерой. Но полицейские нередко попадают на телеэкраны. Трижды в выпусках новостей я видел парней, которых знал лично. И частенько, принимая душ, я представлял, как эти же вопросы задают мне и что я на них отвечаю. Так что можно сказать, что я подготовился к встрече с телевидением.
Сначала они дали панораму громадины строящегося здания. Монтажники продолжали работать, хотя один из них только что свалился с верхнего этажа.
Эти небоскребы из стекла и бетона растут по всему городу, как грибы. В основном они заняты различными учреждениями, потому что никто не хочет жить на Манхэттене. Сюда приезжают только работать.
Особенно рьяно их строят после второй мировой войны. Плохие ли времена или хорошие, экономический подъем или депрессия, они знай себе поднимаются все выше и выше.
Комментатор, усатый мулат со светло-коричневой кожей, взглянул на оператора, звукорежиссера и, убедившись, что все готово, включил микрофон.
— Несчастный случай произошел сегодня на строительной площадке на Колумб-авеню, где возводится новое здание «Трансконтинентал Эйрлайнс». Один из монтажников упал с какого-то из верхних этажей. Рабочий разбился. Патрульный Джозеф Лумис прибыл сюда одним из первых, — он повернулся ко мне. — Патрульный Джозеф Лумис, могли бы вы описать, что тут произошло? — и сунул микрофон мне под нос.
— Погибшего звали Джордж Брук. Он чистокровный индеец-мохаук, монтажник-высотник.
Пока я говорил, комментатор смотрел мне прямо в глаза и, едва я замолчал, задал следующий вопрос:
— Как, по-вашему, почему он упал?
— Вероятно, у него соскользнула нога. Он монтировал каркас пятьдесят второго этажа и упал на бетонные плиты пятнадцатого, пролетев тридцать семь этажей внутри строящегося здания.
— Он встретил смерть тридцатью семью этажами ниже, — сказал комментатор.
— Нет, — возразил я, — он умер гораздо раньше. По пути он несколько раз стукнулся о стальные балки.
Комментатор сменил тему.
— Среди монтажников много индейцев, не правда ли, патрульный Лумис?
— Да. В Бруклине живут два племени, и все они монтажники-высотники.
— Потому что они обладают особыми качествами, необходимыми для работы на высоте, не так ли?
— Не знаю. Они падают довольно часто? Во всяком случае, не реже, чем остальные.
Я видел, что мои слова заинтересовали комментатора.
— Тогда почему они выбрали эту опасную профессию?
Я пожал плечами.
— Полагаю, чтобы заработать на жизнь.
Его глаза затуманились. Такой ответ не устраивал ни его, ни телевидение.
— Благодарю вас, патрульный Лумис, — и он повернулся к строящейся коробке.
Я подумал: «Не послать ли его напоследок ко всем чертям, да уж ладно!». В вечернюю программу вошла лишь первая часть моего интервью. Потом комментатор говорил сам, не забыв ввернуть, что монтажник «встретил смерть тридцатью семью этажами ниже». Как видно, объективностью от их передачи не пахло.
Не знаю, что сказал Пауль, но в выпуске новостей его не показали.
ТОМ
В нашем районе арестовали двух крупных мафиози, и мне, Эду и еще четырем детективам приказали доставить их в суд. Такие акулы редко заплывают в Нью-Йорк, предпочитая отсиживаться где-нибудь в Нью-Джерси, и еще реже попадаются в наши сети. Одного из них звали Энтони Вигано, другого — Луис Самбслла.
Никто не знал, удастся ли довезти их без помех. Мы опасались, как бы кто-то из конкурирующих банд не напал на них в тот момент, когда рядом не было их телохранителей.
