фрау Дассель.
Сиделка увозит ее в дом.
Глава тридцать седьмая
Корран, Франция
Поздно вечером Марго приходит в кабинет Уайатта в старых трениках, поношенных кроссовках и любимом белом кардигане, из которого не вылезает вот уже несколько дней.
– Завтра я отправляюсь в Нью-Йорк – на день раньше, потому что нашла нужные документы. Что с картиной?
– Упакована и готова в отправке, – отвечает Росс. У него начинает дергаться глаз. Дело плохо.
У Марго совершенно нет времени играть в шарады.
– Выкладывай.
Уайатт наклоняется над своим столом.
– Ты будешь рада узнать, что я выяснил, почему Эллис Баум разыскивает «Женщину в огне». Я только что закончил изучать файлы с компьютера Луизы Арчер, которая двадцать лет проработала секретарем у Мэнсфилда.
– И?
– В анкетных данных Эллиса сказано, что он родился в Бельгии, в известной семье, занимавшейся алмазами. Это ложь. У Мэнсфилда была секретная папка, где он хранил личные записи, там содержится совершенно другая информация. Похоже, Луиза Арчер пыталась удалить файлы с компьютера, но не догадалась очистить корзину. Модель на картине – мать Баума. Ее звали Аника. На самом деле Эллис родился в Берлине и…
Марго бледнеет. Она не слышит, что дальше говорит Росс. Аника Баум? Модельер назвал свой всемирно известный бренд в честь матери?
– Его мать? – Мадемуазель де Лоран даже не понимает, как произнесла эти слова. Не веря своим ушам, она смотрит на Уайатта. – У кого больше оснований претендовать на картину: у Баума или у меня? – Росс тянется за сигаретой, но Марго останавливает его, хватая за руку. – Не лги мне.
– Эллис Баум умирает, – осторожно говорит Уайатт. – Я и об этом узнал. Холст твой.
Она отнимает руку и целит указательным пальцем ему между глаз.
– Не смей мне врать!
– Принуждение к продаже – серьезный аргумент, но личность модели тоже имеет большой вес. – Росс не выдерживает сверлящего взгляда Марго и отводит взгляд. – Это его мать. Основание очень веское.
– Ты ведь еще не закончил?
Уайатт быстро хватает из пачки сигарету и зажигает ее.
– Тот снимок, который ты нашла в мюнхенском отеле… Фотография, где ты в парике… Дэну дал ее редактор журнала «Спотлайт». Буду с тобой откровенен – дело плохо. Возможно, тебя уже подозревают в убийстве и ограблении Гайслера. – Он собирается с духом, зная, что ничего хорошего его не ждет. – За тобой следили.
– Черный «фольксваген»… – шепчет Марго.
– Да.
– Черт бы тебя побрал!
Она чувствует, как кольцо вокруг сжимается. Марго с ненавистью смотрит на Уайатта, этого бездарного придурка, и готова поклясться, что в глубине души тот радуется ее неудаче и наслаждается ее мучениями. Она хватает со стола ноутбук Дэна и швыряет его в Росса. Тот уворачивается, словно ожидал чего-то подобного.
Уайатт смотрит на обломки на полу, тушит наполовину выкуренную сигарету и говорит:
– Зря ты это сделала.
Марго жалеет лишь о том, что у нее с собой нет биты, чтобы разгромить тут все. Она нависает над столом Росса.
– Узнай адрес и телефон той журналистки. Я хочу знать о Джулс Роф все: фамилию ее учителя в пятом классе, какое мороженое она любит, на какие темы писала статьи. Принесешь информацию сегодня. И чтобы больше ни единого промаха.
* * *
Марго вылетает из бункера и пускается бежать. На улице темно, хоть глаз выколи, но она знает каждый сантиметр тропинки и могла бы пройти по ней с закрытыми глазами. Мадемуазель де Лоран мчится мимо бесконечных рядов лоз, раскинув в стороны руки. Ветки хлещут по телу и царапают его, но она лишь радуется этому. Марго ускоряет бег и жадно ловит ртом свежий воздух – словно аквалангист, у которого вот-вот закончится кислород. Знакомый резкий запах сначала кажется сладким, однако затем явственно проступают острые кислотные нотки гниющих ягод, наполняя ноздри, проникая в мозг, одурманивая. Марго не в силах совладать с демоном внутри. Как бы быстро она ни неслась, от себя не сбежишь.
Та глупая девчонка хочет отобрать у нее все: любимое дело, картину деда, репутацию, Адама. У Марго начинают болеть ноги, но она только ускоряет темп, желая возвести страдания в новую степень, насладиться ими. Лишь совершенно запыхавшись, она останавливается и наклоняется, упираясь израненными руками в колени. Марго рвет. Она с удовлетворением изрыгает на тропинку остатки ужина и алкоголя.
Затем поднимает голову и смотрит на золотистую луну на черном как уголь небе. Дед очень любил прованскую природу, называл местные ландшафты «холстом Бога». «Нет более прекрасного произведения искусства, чем ночное небо в Корране. Ты это ощущаешь, детка?» Марго улыбалась, кивала и соглашалась, хотя не верила в Бога и ничего не чувствовала. Она понимала, что с ней что-то не так. Впрочем, Шарль видел во внучке лишь хорошее. Поэтому она притворялась и старалась казаться такой, какой он хотел бы ее видеть, пряча поселившегося внутри монстра.
После того как Марго пыталась отравить няню, родители показали ее психологу, который намекнул, что у девочки есть склонность к психопатии. «Склонность» – это весьма мягко сказано.
Она вспоминает один особенно печальный канун Рождества, когда была еще подростком. Родители собирались приехать в их дом в Оксфорде, чтобы вместе отпраздновать. Прислуге велели купить и упаковать подарки для девочки и ждать, пока хозяева вернутся из Лондона, куда отправились на вечеринку. Только родители так и не появились. Марго долго ждала их, сидя в парадной зале в окружении подарков, и сначала пила эг-нок[30] с дворецким, а затем накурилась с экономкой. Она сидела и тупо смотрела на ярко сверкающие серебряные, золотые, красные и зеленые банты на коробках с подарками, стоящих под роскошно украшенной елкой. Ее снова обманули.
На рождественской открытке значилось: «Счастливого Рождества, М.! С любовью, М. и С.». Мадлен и Себастьян. Родители не хотели, чтобы дочь звала их мамой и папой. Они предпочли тусить в Лондоне, откупившись новой кожаной курткой от «Ива Сен-Лорана».
«Я как оберточная бумага, – думала Марго. – Красивая, яркая, блестящая. Но стоит ее сорвать – внутри только темная и пустая коробка. Вот только моим родным не повезло: я не пустая».
Когда часы пробили полночь, она, к полному ужасу дворецкого, расшвыряла подарки по комнате и уничтожила их один за другим с помощью кованой каминной кочерги. Марго твердо решила, что М. и С. поплатятся за то, что оказались дрянными родителями. Пора ей использовать свою склонность к психопатии.
Порыв холодного ветра обдувает лицо Марго. Она раздевается до белья, чтобы почувствовать прохладу каждой клеточкой кожи. Ей нужно успокоиться, привести мысли в порядок. Марго стоит не
