одолжении. Объяснил, что мне нужно, а дальше уже он сам справился. Сертификаты не отличить от настоящих. Я сравнивал и совсем не вижу разницу. Только давай не светить ими направо и налево. Надеюсь, ты не будешь против, если мы ограничимся гражданской церемонией.
Наоми обрадовалась, а еще больше ее тронула предусмотрительность Саймона, когда тот достал из кармана второй конверт и вручил ей свидетельство о рождении Джошуа. Располагая этими документами, он мог бы начать процесс усыновления мальчика.
Свадьба состоялась в конце января; тогда Саймон впервые побывал в регистрационном бюро. И решил, что это самый счастливый в его жизни день, но передумал, вернувшись в регистрационное бюро в конце апреля за свидетельством о рождении своей дочери Дэйзи.
Глава тридцать седьмая
Карьера Роберта Бинкса на химическом заводе «Аутлейн» бесславно закончилась в результате неудачной цепочки совпадений, предотвратить которые он никак бы не смог. Во-первых, его отец в том году решил уйти в отпуск чуть раньше обычного. В его отсутствие Роберт остался за главного в доме и стал временным управляющим завода.
Во-вторых, лопнула водопроводная труба. Случилось это в воскресенье вечером, в конце первой недели родительского отпуска. Срочно вызвать водопроводчика не удалось, и Роберт принял единственное разумное решение: перекрыл воду и лег спать. Наутро водопроводчик устранил протечку, но закончил работать почти к полудню.
А в предыдущую субботу Кларенс Баркер получил очередное письмо от вымогателя. Липовых накладных из «Шерстяной фирмы „Феникс“» уже не хватало для удовлетворения аппетитов шантажиста. И Кларенс, в отчаянии искавший иные способы получения средств, провел выходные в раздумьях и тревоге и наконец решил, что пора заинтересоваться происходящим на химическом заводе «Аутлейн». Он сделал запись в ежедневнике и в понедельник утром явился на завод без предупреждения.
Когда после полудня Роберт зашел в свой кабинет, он обнаружил там Кларенса Баркера. Тот сидел и изучал лежавшую на столе папку. Хотя большинство написанного там казалось ему китайской грамотой — там были одни сложные химические формулы, — надпись на обложке недвусмысленно гласила «Химические удобрения, исследование, том 3, зерновые», да и страница с перечнем расходов тоже выглядела довольно красноречиво.
Кларенс взглянул на часы на каминной полке. Двадцать семь минут первого. Не успел Роберт объяснить, почему опоздал, как Кларенс яростно набросился на него:
— Не понимаю, с чего ты взял, что правила компании существуют лишь для других сотрудников, а тебя не касаются. Я ждал тебя почти три часа — и за эти три часа, напомню, ты получаешь зарплату. Мало того что ты отсутствовал столько времени по неизвестным причинам, ты даже не предупредил о своем опоздании. Я понимаю, что телефон совсем недавно изобрели, но мне казалось, ты умеешь им пользоваться.
Роберта передернуло от саркастического тона Баркера, но он не успел ничего сказать в свою защиту. Кларенс тем временем продолжал:
— Хотя полное отсутствие у тебя пунктуальности само по себе нарушение, в твое отсутствие я провел свое маленькое расследование. Представь, как я удивился, узнав, что ты растратил большие суммы денег на проекты, которые я не одобрял. Завод «Аутлейн» был основан как производство химических красок для текстильной промышленности. И больше ни для чего. Он никогда не предназначался для реализации твоих безумных идей — вроде этой. — Тут Кларенс презрительно указал на открытую папку. — Я же не просто так отказал твоему отцу в финансировании. Может, ты об этом забыл, ведь это было несколько месяцев назад, но теперь я вижу, что ты проигнорировал мое решение и все равно стал заниматься своим проектом. Твое упрямство и вопиющее неповиновение я расцениваю как прямое неподчинение своим приказам, а такое поведение я терпеть не могу и не стану. Ты не оставил мне выбора: я увольняю тебя из дирекции компании. Мало того, случись тебе найти другое место — а в этом я сомневаюсь, — я не дам тебе рекомендаций, так как не смогу при необходимости поручиться за твою честность, порядочность и дисциплину.
Роберт Бинкс вышел из здания фабрики, пробыв там менее десяти минут. За все это время он не произнес ни слова. Но перед тем, как уйти, он совершил еще один акт вопиющего неповиновения и теперь улыбался, думая об этом и вспоминая лицо Баркера и звук ломающейся кости, когда его кулак ударил управляющему директору по переносице. Тот упал и растянулся на ковре, в глазах Кларенса читался страх, лицо исказилось от боли и было запачкано кровью, а на белоснежной рубашке красовались ярко-алые брызги, цвету которых позавидовал бы любой красильщик.
* * *
Найти человека, который бы заботился о детях на время отсутствия Джеймса и Элис, оказалось не так-то просто. Наконец решение нашлось, и помогли в этом двое знакомых. Джеймс поделился своей проблемой с Патриком Финнеганом, который стал его близким другом и доверенным лицом. Глава банковского подразделения группы компаний посочувствовал Джеймсу и предложил практичный выход, который частично решил проблему.
— Если вы найдете няню, я могу взять на себя практические заботы: оплачивать счета, расходы на одежду, карманные деньги и прочие бытовые нужды.
Предложение было великодушным, но Финнеган много работал, а поскольку Джеймс и Элис планировали уехать на полгода, лишняя ответственность добавила бы ему слишком много труда. Вторым человеком, подсказавшим решение, стал глава газетного подразделения, с которым случайно разговорилась Элис. Рэндольф Чарльз был превосходным редактором, за которым Джеймс долго охотился и переманил в фирму, предложив ему место директора сети региональных газет. Это был колоритный персонаж, урожденный австралиец, любивший травить байки о кровавом воровском прошлом своих предков, прибывших в колонию на кораблях для заключенных в прошлом веке.
Услышав о проблеме Элис, Рэндольф предложил поговорить со своей сестрой и зятем. У тех была дочь, которая во время войны работала учительницей начальных классов. Она бросила работу, когда ее жениха убили во Франции, несколько лет прослужила гувернанткой в семье из Мельбурна, но дети выросли и разъехались учиться, а она оказалась на перепутье. Ей было двадцать шесть лет, и, по мнению Чарльза, она вполне могла справиться с детьми Фишеров.
Джеймс и Элис встретились с ней и уже через пятнадцать минут поняли, что она им подходит. Ее звали Луиза Бин; это была высокая, крепко сложенная женщина удивительной красоты. Ее волосы искрились чистым золотом, а яркая синева глаз свидетельствовала о том, что среди ее предков были выходцы из Скандинавии. Голос ее был мягким, но в нем чувствовалась сила и характер. В глазах теплилась смешливая искорка, а уголки губ всегда были приподняты. По возрасту она годилась младшим детям в матери,
