холла было видно, как там, снаружи, темнеет низкое небо. Флоренс выпила чай, который ей принесли, полистала геральдический справочник, прошла вверх по лестнице, разглядывая портреты семьи Макалланов пристальнее, чем обычно.
Ричард следил за ней, подняв лобастую голову. Он лежал на своем месте, не двигаясь, но Флоренс видела, как пес поворачивается и смотрит на нее. Он сторожил, как ему и приказал хозяин.
А лорд Макаллан все не возвращался.
Флоренс набросила плащ и высунулась наружу: в воздухе словно висела мелкая водяная пыль, холодная-холодная. Порыв ветра ударил в дверь так, что чуть не вырвал ее из рук Флоренс. Ричард, застывший за спиной, заскулил: видимо, испугался, что молодая госпожа свихнулась и потянет его гулять в этот кошмар.
– Зайдите в дом, мистрис, – проворчала старая служанка, вынырнув из дождя. В руках у нее был какой-то пустой ящик. – Еще не хватало вам простудиться!
– Лорд Макаллан еще не вернулся, – смутилась Флоренс, но дверь закрыла и плащ вернула на место.
– Вернется, куда он денется. Ему-то что? Нашего лорда сама Дикая Охота боится! – Служанка рассмеялась. – Встретит и убежит.
Она скинула капюшон с головы, обвитой седой косой, как короной. Лицо у нее было морщинистое, но зубы – целыми и крепкими.
Флоренс вздохнула.
Чувство тревоги в ее сердце лишь разрасталось, и уже ни рукоделие, ни книги не могли его унять. Она постучалась на кухню и попыталась попросить работу, но кухарка прогнала ее, сказав, что для юной леди у нее работы нет. Поэтому Флоренс вернулась в большой зал.
Вышивку, брошенную на кресле, аккуратно сложили в корзину. Стало стыдно: Флоренс было не пять лет, чтобы за ней убирали, как за маленькой девочкой, могла бы сама сложить игрушки на место!
Она села на ступени лестницы и подперла кулаками голову. Ричард устроился ниже.
– Что мне делать, большой пес? – спросила Флоренс, понимая, что он не ответит.
Сейчас ей очень не хватало Бенджамина с его способностью любую тревогу снимать одной шуткой или метко заданным вопросом. Что бы сказал ей он? Что нет смысла переживать из-за того, что изменить не можешь? Пожалуй! Что стоит выпить еще чая с куском сладкого пирога?
Флоренс посмотрела на стену, на которой висело оружие, блестящее в отсветах пламени. И встала, чтобы пойти и попросить себе чай.
Ричард тоже поднялся, но как-то не так. Он вскочил, напрягся, прижался к Флоренс и жутко, утробно зарычал. Рычание было тихим, но Флоренс хорошо его слышала, а еще лучше чувствовала, как вибрирует горячее собачье тело рядом с ее ногой.
В этот миг ей стало очень страшно. Сначала за себя, потому что она помнила, какие у Ричарда Третьего челюсти: ее ладонь легко умещалась между них, а зубы могли прокусить ее насквозь! А потом, поняв, что слышит шаги и голоса, Флоренс испугалась иначе.
Обычно пес Макалланов лениво дремал или игрался. Даже когда мимо проходили, переругиваясь о своем, служанки, он лишь провожал их недовольным взглядом. Сейчас Ричард вел себя совсем иначе, а значит…
А значит, в доме кто-то чужой!
Флоренс осторожно положила руку между собачьими ушами и мягко сказала одно из слов, которым научил ее Ронан.
Слово означало «тихо» и «сидеть» одновременно.
Ричард сел и затих, он уже не рычал, но оставался настороженным, напряженным, как натянутая струна.
Тяжелая дверь открылась резко, пропуская лорда Макаллана. Его голос, громкий и ясный, звучал почти весело:
– Эйдин славится гостеприимством, господа, а не впустить вас в дом в такую ночь было бы с моей стороны преступлением. Располагайтесь! Сейчас принесут горячее и горячительное, чтобы вы могли согреться!
Флоренс высунулась из своего укрытия и чуть не охнула.
На пороге зала стоял ее дядя собственной персоной – в дорожном костюме и с тростью, в цилиндре, который не торопился снимать. А за ним черной тенью замер отец Сэмюэль.
Сердце упало. Хотелось с криком выбежать отсюда и исчезнуть где-то в осенней мороси и туманах.
Ее предали!
– Осторожнее, лорд Силбер! – насмешливо сказал лорд Макаллан. – Это место моей невестки. Она увлеклась рукоделием на днях и, пожалуй, могла забыть в кресле пару иголок. Согласитесь, чертополох у нее неплохо вышел!
– Вполне. – Дядя был холоден и немногословен. Флоренс знала этот тон: лорд Оливер Силбер приехал общаться по делу. – Мистер Макаллан…
– Лорд Макаллан, – поправил его хозяин замка.
– Лорд Макаллан, – голос дядюшки стал приторным от яда, – я не хочу задерживаться надолго.
– Вам придется немного задержаться, лорд Силбер, потому что я не могу нарушить закон этих земель и не угостить вас виски, а виски на голодный желудок пить не стоит.
– Вы не поняли, лорд Макаллан. – Флоренс видела, что дядя, в отличие от отца Сэмюэля, садиться в одно из кресел не торопится. – Я приехал за своей племянницей. Где она?
Повисла тишина. Флоренс боялась пошевелиться или чихнуть, она зажимала Ричарду пасть рукой, чтобы он тоже их не выдал.
– Ваша племянница? – беспечно уточнил лорд Макаллан.
– Моя племянница. Флоренс Найтингейл. Тонкая рыжеволосая девица. – Дядя явно начал злиться из-за того, что кто-то вздумал ему перечить.
Отец Сэмюэль откашлялся, привлекая внимание.
– Понимаете ли, лорд Макаллан, – заговорил он – куда теплее, чем лорд Силбер, – Флоренс… нездорова. Ее нежная душа ранена, и без своевременной помощи, боюсь, это будет лишь усугубляться.
Лжец – вот что хотела сказать Флоренс, а заодно напомнить, что ложь – это грех.
Лорд Макаллан тяжело вздохнул.
– Не знаю, с чего вы взяли, что в этом доме стоит искать Флоренс Найтингейл, но…
– Понимаете ли, лорд Макаллан, – снова подал голос отец Сэмюэль, – из достоверного источника нам известно, что некий Ронан Макаллан, королевский ловец, нарушив протокол, предписанный в таких случаях, и поступившись волей опекуна бедняжки, вывез ее из Логресса в Эйдин. Может статься, мальчик просто не знал всех обстоятельств и сделал это из добрых побуждений, но…
Лжец. Лжец. Лжец!
Ричард тявкнул.
– Здесь еще кто-то есть? – Дядя Оливер заозирался.
– Всего лишь мой пес, – все так же добродушно ответил лорд Макаллан. – Трусливый, зараза, прячется в галерее наверху. Значит, вы говорите, Ронан Макаллан вывез из Логресса больную девицу, так?
– Он же ваш сын, насколько я понимаю, – сухо сказал дядя.
– Мой сын, лорд Оливер, давно не мальчишка. – Сейчас в спокойном голосе лорда Макаллана чудились отзвуки грозы. – И точно не стал бы пинать осиное гнездо ради забавы или похищать девчонок, потому что понравилось личико. Я учил его поступать по совести.
Может, он сказал бы что-то еще, но в этот момент дверь снова раскрылась – слуги принесли выпивку и снедь. Лорд Макаллан сделал им знак выйти и снова остался один на один с дядей Оливером и отцом Сэмюэлем.
– Угощайтесь, господа! – Он опустился в кресло. В свое кресло, самое старое в зале.
К нему была прислонена трость – точнее, клинок, спрятанный в трости. Однажды Флоренс удивилась, зачем лорду Макаллану, с его-то отменным здоровьем, трость, а тот хитро улыбнулся и предложил ей потянуть за рукоять – в дереве пряталась сталь.
– Право слово, лорд Макаллан…
– Погода дурная, – мягко сказал он. – Да и мой сын обещал вернуться к вечеру, если дороги не размоет. Вот и спросите у него, куда он дел Флоренс Найтингейл.
Кажется, дядя и священник переглянулись.
– Значит, в вашем доме ее нет?
– Я же сказал, отец Сэмюэль. Флоренс Найтингейл здесь нет.
Флоренс показалось, что Алек Макаллан смотрит в ее сторону. По крайней мере, она видела, что его голова повернута к ней.
Стало тихо.
– Как тонко, лорд Макаллан, – сказал вдруг дядя едко и хлестко. – В этом доме нет Флоренс Найтингейл. А кто тогда здесь есть? Что за рыжую девушку, говорят, видели в местных холмах вместе с большой кудлатой псиной?
– Не знаю, – усмехнулся лорд Макаллан. – Может, дух из-за тумана?
– Я не верю в духов.
– А зря, лорд Силбер. В этой стране они иногда встречаются.
Дядя замолчал. Флоренс, казалось, чувствовала, как воздух наполняется его злобой.
– Вы сказали, у вас есть невестка, лорд Алек. – Отец Сэмюэль взял с подноса что-то и отправил в рот. – Ваш старший сын женился?
– Кеннет путешествует, отец Сэмюэль, и даже не думает пока обзаводиться семьей, хотя это меня и огорчает.
– Грин-Лоу, – почти прошипел дядя. – Они поженились в Грин-Лоу! Флоренс Найтингейл здесь нет, здесь есть Флоренс Макаллан!
Лорд Алек ответил не сразу. Он налил виски в стакан и сделал глоток.
– Вы правы, лорд Оливер, – сказал он спокойно. – А если вы подумаете над моими словами немного, то поймете кое-что еще.
Кажется, дядя был настолько возмущен, что не нашелся с ответом. Зато отец Сэмюэль не растерялся. Он рассмеялся – громко, раскатисто, долгим смехом человека, из-под носа
