не позволяла себе думать о дяде.
Хотя пообещала лорду Макаллану, что не даст своему сердцу окаменеть. Тот посмеялся и сказал, что не сомневается в ней.
Ронан и кузен Бенджи постоянно были рядом и еще Розалин, которую удалось уговорить перейти от лорда Силбера к новой хозяйке. Без них Флоренс, наверное, сломалась бы. Вышитый чертополох она постоянно носила в кармане, напоминая себе о грубых стеблях и острых шипах и о том, что чертополох растет там, где нежным садовым цветам не выжить. Значит, и Флоренс может цепляться за жизнь и тянуться к солнцу, несмотря ни на что!
К тому моменту, как все закончилось и прошлое превратилось в ворох воспоминаний, бумаг и цифр на банковском счету, наступила весна. Небо было ясным, в парках пробивались первоцветы, по городу ползли новые слухи – уже о ком-то другом.
Флоренс спустилась по лестнице в холл дома у площади Тернера – в последний раз, потому что мистер Макаллан должен был продать его и уже даже нашел покупателя. Деньги, которые она с этого получит, Флоренс попросила разделить между обителью Святой Гертруды, где лечилась ее мать, и движением мисс Лилиан. У нее и так было достаточно средств, чтобы прожить долгую спокойную жизнь.
За окнами стоял яркий солнечный день.
На голых ветках деревьев набухли первые почки.
Розалин открыла окна в одной из комнат – теперь в доме было очень свежо, пахло льдом, ветром и влажной землей. Флоренс даже пожалела, что не останется в Августе и не увидит, как город медленно оживает и расцветает. Впрочем, кто знал, что ждет ее в Грей-Стоуне? Говорят, он тоже красив весной!
Ронан стоял в холле, рядом с вещами Флоренс – в этот раз их стало больше. Он был в дорожном костюме, но с брошью-чертополохом на лацкане, гладко выбрит и строг. Флоренс улыбнулась. За почти полгода жизни рядом она успела привыкнуть к мистеру Макаллану, и сейчас в сердце тянуло чем-то сладко-горьким, как весенний ветер.
– Флоренс. – Он снял шляпу и пригладил густые темные волосы.
За все это время он ни разу не оговорился и не напомнил ей, что их связывает чуть больше, чем это странное покровительство.
– Как настроение?
– Чудесное. – Улыбка Флоренс стала шире, но в носу почему-то защипало. – Я готова, но, если вы не против, хотела бы немного посидеть, прежде чем мы уедем отсюда.
Он вытащил часы из кармана и открыл их:
– Полдень, почти ровно. Четверть часа у нас есть, но больше я бы не рискнул.
Флоренс прошла в комнату с открытыми окнами – они выходили в крошечный, в десяток шагов по диагонали, внутренний сад, пустой, с единственным кустом шиповника посередине.
– Не жалко вам продавать этот дом? – спросил Ронан, оглядываясь.
Флоренс пожала плечами.
– Он напоминает совсем не о том, что мне хотелось бы сохранить, мистер Макаллан, – ответила она. – Так что я не жалею. Пусть те, кто поселится здесь после меня, сделают его лучше.
Ронан улыбнулся и покачал головой.
Флоренс высунулась в окно, привстав на цыпочках, и посмотрела вверх. Небо было синим, с легкой, почти прозрачной вуалью облаков где-то очень высоко. Весенний холод обжигал щеки и нос.
– А есть ли то, что вам хотелось бы сохранить? – вдруг спросил Ронан где-то за ее спиной.
Голос у него дрогнул. Прежняя Флоренс, пожалуй, не заметила бы этого или посчитала бы чем-то, что не связано с ней.
– Без сомнения, мистер Макаллан, есть вещи, которые мне очень хочется сохранить, – сказала она, не торопясь оборачиваться. – К примеру, ту команду для Ричарда Третьего, которой вы меня научили. Кажется, вы замялись и покраснели, когда я уточнила, как это переводится, и сказали, что это приказ откусить что-нибудь ненужное плохому человеку. Но знаете, – она обернулась, – я потом нашла перевод.
Сейчас Ронан действительно покраснел. Флоренс тоже – и опустила взгляд. Паркет, который недавно вычистили и натерли каким-то специальным воском, тускло блестел. Между носками ботиночек Флоренс – тонкая кожа, крошечные каблуки, приподнимающие ее на несколько дюймов, – и строгими туфлями Ронана было какое-то неприлично крошечное расстояние. Один шажок, полшага – совсем чуть-чуть!
– Я хочу попросить вас кое о чем, Ронан, – сказала Флоренс, не поднимая взгляда.
Она обхватила себя руками, не зная, куда их деть.
– Да, Флоренс? – Его голос звучал глухо.
– Если это можно… – начала Флоренс и запнулась. Пришлось поднять взгляд и посмотреть Ронану в лицо.
Он слушал ее очень внимательно и будто бы тоже чего-то боялся.
– Если это не доставляет вам проблем, я бы хотела не расторгать наш брак. Хотя бы еще какое-то время, – сказала она и замерла.
Было очень страшно.
Ронан ответил не сразу, словно сказанное нужно было разложить в уме по полочкам и смыслам и что-то решить. Сначала он медленно улыбнулся – светло, как человек, услышавший радостную новость, в которую не сразу поверишь.
– Вы просите об этом, Флоренс, потому что вам так спокойнее? – спросил он осторожно. – Или по какой-то другой причине?
Флоренс и правда было спокойнее рядом с ним, да и вообще рядом со всем, что с ним связано. Но заданный вопрос требовал другого ответа.
– Второе, – сказала Флоренс.
В книгах обычно писали что-то вроде «сердце ее упало и разбилось на осколки», и сейчас Флоренс поняла, что книги не врали. Не преувеличивали. Это правда ощущалось так – словно падение, нет, полет над бездной.
Ронан посмотрел на нее – казалось, глаза его на миг потемнели.
– В таком случае, Флоренс, пожалуй, я соглашусь, – сказал он совсем тихим голосом. – И мне не доставит это никаких проблем, только радость.
Часы в холле пробили четверть первого. Флоренс вздрогнула – этот звук, совершенно лишний и несвоевременный, вернул ее в настоящее.
Она сделала шаг вперед, к Ронану, и, приподнявшись на цыпочках, поцеловала его в щеку.
Благодарности
Список благодарностей был скупым и коротким, будто бы его успели наметить, но оставили на столе, чтобы довести до ума когда-нибудь потом. Составлен он, очевидно, в хронологическом порядке.
Чату авторов ромфанта – за идею, которая в итоге стала совсем не тем, на что я рассчитывала.
Тасе и Птице – за прекрасную прогулку по лесам и возможность проговорить вслух и уложить в сюжет все идеи. Отдельно – большому псу Ричарду, который в итоге попал в книгу:)
Соне Ролдугиной, Ирине Котовой и Элизе – за невероятную поддержку в процессе, обратную связь и эмоции.
Хайм, Аннетт и Сварт – за картинки! И другой Соне – за картинки, которые вошли в книжку!
Марсель – за безумства и шутки про отравленных мужей.
Ульяне и Сове – за нежные покусывания, когда я унывала.
Моей семье – за возможность сосредоточиться на любимом деле.
Миндальным круассанам и том-яму за то, что я смогла выдержать марафон, а еще центральной библиотеке имени М. Ю. Лермонтова за уютные залы, тишину и бесплатный вайфай.
Кате Звонцовой – за потрясающую редактуру и за то, что смогла указать мне на мои сильные стороны. Помогать кому-то верить в себя – это суперсила.
Анне Неплюевой – за то, что поверила в проект и взяла его. Дарине Андреяновой – за бережное ответредство (мне правда сложно отпускать контроль).
И конечно, читателям, которые дошли до этих строк. Надеюсь, вам понравилось. Спасибо, что прочитали!
Над книгой работали
Руководитель редакционной группы Анна Неплюева
Ответственный редактор Дарина Андреянова
Литературный редактор Екатерина Гришина
Креативный директор Яна Паламарчук
Арт-директор ALES
Иллюстрация обложки Rezoeline
Иллюстрации в блоке и на форзацах sontiypontiy
Корректоры Дарья Ращупкина, Анна Быкова
В оформлении макета использованы изображения по лицензии Shutterstock.com.
ООО «Манн, Иванов и Фербер»
mann-ivanov-ferber.ru
