— Фран, я свою вину признаю, но не одна я виновата!
— Надо было рассказать про тот чертов день рождения, объяснить, что ни черта Зак ему не подливал. Каспар пробовал наркоту, ты знала об этом и молчала!
— Я велела ему все тебе рассказать. Думала, будет лучше, если ты узнаешь от него.
— А он соврал. И ты промолчала.
Терпеть не могу, когда меня загоняют в угол; во мне просыпается инстинкт бойца.
— Франческа, я совершенно случайно увидела его тем вечером и сунула визитку с номером мобильника.
— И столько денег, чтоб ему на дурь хватило.
— Нет, только чтобы добраться до дома. А если бы не дала, ничего бы не изменилось. Ник сам говорил, что Каспар как с цепи сорвался: доводил тебя, скандалил, хлопал дверями. Это явные признаки разлада. Правда, я не придала им особого значения, но ведь и ты ничего не заподозрила, а вы живете под одной крышей!
Франческа сникла. Злиться на других гораздо проще, чем на себя.
— Как думаешь, давно это у него? — пробормотала она.
— Не знаю.
— Где же он берет деньги?
Я догадывалась, но говорить не хотела.
— У тебя случайно деньги не пропадают? Может, недосчитывалась пятерки-другой?
— Боже, Тесса, ты на что намекаешь? — Она запустила пальцы в волосы. — Мой сын не вор, нет. В воспитании детей я не ас, но по крайней мере основы морали я им привила.
— А как же украденное пиво?
Она уронила голову на ладони и снова чертыхнулась. Да разве я могла сказать ей, что ее воспитанный мальчик, ее Каспар стащил пятьдесят фунтов из моего бумажника, стоило мне только отвернуться?
— Но… тогда он вроде ради других старался — для вечеринки… — простонала Фран.
— Может, вещи продает?
Она покачала головой.
— Постой-ка, он продал велосипед другу — мол, уже вырос. Собирался купить другой, но… — Франческа помолчала. — Как я могла забыть? Не заметить, что велосипед он так и не купил?
— Каспар считает, что ты занимаешься только девчонками.
— Прекрасно! Значит, это я во всем виновата?
— Этого я не говорила. Так считает Каспар — с позиций подростка.
— Да, с девчонками забот хватает. Во-первых, их двое, а во-вторых, они гораздо младше.
— Ты не виновата. Все дело в Каспаре. Ты всегда была образцовой матерью. Вы с Ником — идеальные родители.
Франческа подняла на меня грустный взгляд.
— А Ник что говорит? — осторожно спросила я.
— Грозится вышвырнуть его из дома.
— Тоже мне — нашел выход!
— Мои слова. Вот мы с Ником и цапаемся…
— Видишь, подействовало — Каспар своего добился. Он мечтал о вашем внимании и получил его. Очень вовремя, я бы сказала: у него серьезные проблемы.
Франческа насторожилась:
— Что еще?
Пришлось выложить всю правду.
— Он украл у меня пятьдесят фунтов.
— Как?! Когда?
— В день моего возвращения из Индии.
Франческа подскочила из-за стола.
— Прости. Я не хотела тебя расстраивать.
— Мне пора. — Она лихорадочно рылась в сумке.
— Оставь, я заплачу.
— Выписать тебе чек на сумму, которую украл Каспар?
— Еще чего. Каспар сам отработает долг. Отправь его ко мне на неделе — у меня найдется миллион мелких дел.
— Этого слишком мало.
— Стоки на балконе, к примеру, засорились.
— Слишком мягкое наказание.
— Мне кажется, он не хотел красть эти деньги, Фран. Тем более у меня.
— Намекаешь на ваши особые отношения?
Ее тон мне совсем не понравился.
— Так вот, ты ошибаешься. Нас он начал обворовывать давным-давно.
— Но ты только что говорила…
— Просто не хотела в это верить. Увы, так и есть. Он творил что хотел у меня под носом. Прости, Тесса, мне правда пора.
— Хорошо.
Она отвернулась, а я по глупости попыталась удержать ее за руку:
— Можно, Хэлен позвонит тебе?
— Зачем?
— Ты объяснишь ей, как не наделать ошибок с мальчишками.
— Передай, что постепенно она привыкнет.
Я состроила гримасу:
— Так и передать?
— Слушай, Тесса, я думала, тебе не надо объяснять, что в советчицы я не гожусь. Сама до сих пор совершаю столько ошибок, что советоваться со мной — себе дороже.
Я долго смотрела ей вслед. Пожалуй, в ближайшее время не стоит упоминать при ней Хэлен.
Я возвращалась к машине, когда у меня в кармане завибрировал телефон. Номер был незнакомым, и я дождалась включения автоответчика. К подобным мерам предосторожности я начала прибегать, только когда чуть не стала жертвой маньяка. Неудивительно, что я застряла на одном жизненном этапе: слишком старательно отгораживалась от мужчины, который весь день засыпал меня безумными письмами, а вечером ехал к жене и детям. После такого не захочешь, а будешь пугаться каждого звонка. Подумав об этом, я сразу поняла, что вру себе — точно так же, как Фран обманывала себя, твердя, что ее сын не вор, хотя все доказательства были налицо. А я уверяла, что даже не вспоминаю о любви, хотя она была лейтмотивом всей моей жизни. Телефон попискивал. Я прослушала сообщение.
— Привет, Тесса, это Джеймс Кент. В прошлый раз ты сбежала и теперь будто сквозь землю провалилась. Может, в час ночного колдовства ты вся обрастаешь шерстью и пьешь кровь? На всякий случай я решил рискнуть при дневном свете. Перекусить не хочешь?
Он оставил номер. Я нацарапала его на тыльной стороне руки и долго смотрела на строчку цифр. Если не сейчас, то когда? Какого дьявола я жду? Когда Бен бросит Сашу? Бен ее ни за что не бросит. Жизнь проносится мимо меня, обдавая грязью. И если я хочу жить, а не стоять на обочине, пора действовать.
Я набрала номер.
— Ты перепутал сказки: шерстью обрастают оборотни, а не вампиры. А оборотни кровь не пьют — они разрывают жертвы в клочки. Словом, попался в лапы оборотню — тебе каюк.
— Привет, Тесса Кинг.
Мне понравилось, как он это произнес.
— Привет, Джеймс Кент.
— Итак?..
— Кажется, после превращения у меня полная амнезия, — призналась я.
— Я спрашивал, не хочешь ли ты перекусить. Но можем и просто поболтать о пустяках.
— Люблю пустяки.
— Я тоже. Значит, в свидании мне отказано? У меня екнуло сердце. Вот оно. Надо отвечать. А я не могла: мешала ухмылка до ушей.
— Умираю с голоду, — наконец выговорила я.
— А я уж подумал, ты опять исчезла.
— Извини. Правда, жутко хочу есть. Завтрак никуда не годился. — Я взглянула на часы. — Семь минут двенадцатого — не слишком рано для обеда?
— Ничуть. Ты где?
— У ворот школы Хэммонда. — И поняла, что проболталась.
— Опять крестники?
— Уже нет, хотя приезжала по их делам.
