– Тракт не слишком популярный, – объяснил Гордей, – лес близко.
– Тракт? – Повторила Октис.
– Ну, дорога. Это больше западное слово. Ты вроде должна понимать – у тебя почти что местный акцент.
– Тогда бы она заросла – твоя дорога. – У Октис не было никакого желания беседовать на тему происхождения своего акцента. – А тут все основательно протоптано.
– Нет. Ну, конечно, ей пользуются. Но не ходят, как мы. Собираются большим обозом и едут. Чем больше народу, тем спокойней.
– Угум. – Согласилась она. – Всегда есть надежда, что хищник отобьет от стада кого-нибудь другого…
От внимания Гордея не ушло, с какой настойчивостью спутница сохраняла дистанцию между ними – буквально и в словах. Каждый раз он пытался разговорить ее. С непонятным самому себе упорством стремился ей что-то доказать. Уговорить перестать так старательно возводить между ними стену. Убедить в абсолютной ее ненадобности. Казалось, иногда незримая преграда поддавалась. Сквозь установленный заслон проникали неловкие и неуверенные усталые интонации. Что-то женское – что должен был удерживать этот барьер. Но, в конце концов, вольная ведущая или надолго замолкала прямо посреди беседы, или заканчивала ее любой доступной колкостью. Тем самым, кидая еще один камешек к своей оберегаемой стене.
Октис шла быстро. Тяжелые складки кожаной юбки разлетались в такт с каждым ее волевым шагом. Может быть, Гордею такой темп был по плечу, но не полдня подряд и не с его грузом. Поначалу ведущая останавливалась, чтобы подождать отстающего и дать ему мимолетную передышку, но вскоре ей это надоело.
– Эй! Октис! Эй! – Завопил он, в очередной раз одернув на плечо сумку. – Дай, дай передохнуть. Постой! Пожалуйста. Я не могу выдержать такой шаг.
– Ты не можешь идти по дороге? – Усмехнулась она и остановилась. – Как ты собрался идти через лес?
– Я не говорю, что не могу идти. Но мы могли бы двигаться чуть помедленней. А то ты как будто сбежать от меня пытаешься.
– Может, это ты пытаешься от меня отстать? Передумал?
– Нет. – Встав рядом и чуть сгорбившись, ответил он.
– Избавься от своей поклажи, – в ее голосе проявился четкий командный тон, – раз она тебя к Тверди тянет.
– Ты не понимаешь. – Помотал головой иносказатель. – Это все мне нужно.
– Что там? Резные портреты баб, которых ты не взял и никогда не возьмешь? Выкидывай все лишнее. Тебе не понадобится миррорская пудреница, чтобы перебраться через Донный лес.
– Нет у меня ничего лишнего! – Он испугался. – Это все важно!
– Важно? Что там такого важного, ради чего ты тут пасть готов? Показывай.
– Нет.
– Дай сумку. – Ведущая протянула руку, но в ее позе не было ничего просящего. – Отдай по-хорошему – я не отстану. Хуже будет.
– Нет! Брось. Зачем?!
– Отдай сюда. – Она вырвала силой сумку из его рук, не обращая внимания на слабые попытки сопротивления. – Что это? Книги?! Еще книги. Ты тащишь с собой столько книг? Зачем они тебе? Продать?
– Нет! – Просипел Гордей, глядя на то, как Октис бесцеремонно выкидывает из мешка его кладези знаний. – Почему я должен их продавать?!
– Книга – нормальный товар. На вес бывает ценней черных семян. – Настало время и для Октис между делом поделиться своими житейскими знаниями.
– Черных семян? На вес?!
– Да. Примерно столько и выходит. – Доверительно сообщила торговка, продолжая рыться в вещах богомола. – Ну, кроме старых деревянных трещоток – не знаю, почему их до сих пор хранят и не бросят в топку, когда есть новые бумажные. А вообще, я предпочитаю не связываться лишний раз с книгами. Не разбираюсь, какая ценней. Всегда такое ощущение, что тебя дурят, когда пытаются книги подсунуть вместо товара или денег. Ты тоже любишь дурить людей? Ах, ну да, ты же иносказатель! Куда же тебе без этого.
– Люди книги читают, а не перепродают! Я спас их. Унес из книгарни Кулона.
– Украл под шумок…
– Нет. Это все написано моей рукой. Мной сплетено.
– Хочешь сказать, что ты написал все это? – Удивилась она и на миг замерла.
– Переписал. – Объяснился Гордей. – Эти книги – все переписаны мной. Так делается. Создаются копии. Я – книгарь. Книжник. Должен буду стать, когда принесу их на новое место. Это мой труд. Я пытаюсь спасти его, унеся на запад.
– Ты пытаешься спасти свою шкуру.
– А ты? Если я только за себя стараюсь, почему несу с собой книги? Уж мне-то их нести труднее, чем тебе – свою ношу.
– Да уж, такого тощего хмыря, как ты, еще поискать надо. Ты и Твердь несовместимы. Удивляюсь, как ты так долго продержался в живых? Наверное, не вылезаешь за стены своих книгарень и боишься света Матери? Книжник! – Фыркнула она. – Ты же иносказатель, а не книжник!
– А что мешает? Вера в Богов не лишает тебя того, чем ты являешься. Наоборот, из людей начитанных таких большинство. А для всякой черни и тупиц, есть богобоязнь и Церковь Страха!
– Ты кого тупицей обозвал? – Ведущая бросила сумку и схватила оратора за грудки, чуть приподняв над дорогой. – Кого – чернью?! Меня, например?! Я – перволинейный царский ведущий. Я обучена чтению и письму. Я обучена этикету и не раз была при дворе. – Последнее утверждение прозвучало для самой Октис не так, как ей хотелось. Это была правда, но всякое воспоминание о присутствии в высшем обществе не приносило ей никакого удовольствия. Она оттолкнула и отпустила перепуганного спутника. Тот повалился на спину в дорожную пыль. – Если бы ты был прав, князья и прочая власть молились бы Богам. А пока им молятся только такие, как ты – лежащие на спине.
– А ты сама? – Выдохнул он.
– А что я?! – Октис подивилась нахальной смелости чахлого богомола. – Я жива – что еще надо?
– Ты довольна этой жизнью? Твердь тебе как любящая мать?! Ты – покусанная зверем. Исполосованная всем, чем угодно...
– Мелкий гаденыш! Ты подсматривал, когда я снимала щиток? – Она угрожающе надвинулась на него.
– Щиток?! Нет! Я клянусь, что не видел тебя без твоих щитков! Клянусь! Я про твои порезы, шрамы от ран. Я же три дня с тобой был. Как я мог их не рассмотреть?
– Слишком внимательно ты меня рассматривал. – Она пнула его носком сапога в бедро, хотя до того собиралась ударить в другое место заметно сильнее.
– Я же не заглядывал тебе под юбку. Тем более, юбка твоя открыта. Что показали – на то и смотрел. Это же не преступление – смотреть на тебя?
– К сожалению, нет. – Октис развернулась и пошла дальше по дороге.
– Я только хотел сказать, что наблюдал за тобой. По-хорошему – не специально. И ты не тот человек, каким стараешься быть. Что ты делаешь с людьми, которые пытаются тебя убить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
