и пишут, и говорят по несколько фраз одновременно. Порой даже две-три темы разом обсуждают.
— Сложно… — расстроилась девушка.
Астра посмотрела на корешок, поводила руками перед собой, а затем постучала пальцем по экрану терминала.
— Профессор, а кто такая автор книги, Оге́ло Геле́ста. В дуэльном списке её нет.
— Экс-командир Научного отряда.
— Погоди… то есть?
— Она была устранена.
— Чего⁈ Хочешь сказать, второй офицер, одна из сильнейших и умнейших людей галактики… погибла? Как⁈
— Отправляю вам ссылку на некролог.
Волшебница коснулась плеча Хокори, чтобы та тоже могла посмотреть.
С фото мягко улыбалась хрупкая светловолосая девушка в очках, а ниже шёл бесконечно длинный список наград и достижений.
— Изобретение гипердвигателя… разработки в области механических тел, искусственного интеллекта, боевых костюмов и оборонительных систем города…
Росса «перелистнула» страницу.
— Осуждена за предательство, терроризм и попытку узурпации власти, — прочитала воительница.
— Сдаться отказалась… Ликвидирована в бою против Верховного Главнокомандующего, Энтинуса Дзе, — одними губами произнесла Росса.
Повисла тишина, подруги смотрели то на текст, то друг на друга.
— Бывает же! — Акула потянулась и громко хрустнула шеей.
— Как… так вышло? — Волшебницу некролог задел гораздо сильнее.
— У бывшего второго офицера Гелесты было своё представление о том, какой должна быть Андропония, они с главкомом часто ругались.
— Это не повод поднимать бунт… терять всё…
— Полностью с вами согласен. Диалог, принятие и понимание — три кита на которых зиждется любое общество.
21. Спусковой крючок
Этой ночью юная акула так и не смогла уснуть. Сила воинов пульсировала у неё под сердцем, настойчиво требуя: «Используй меня! Развивайся!». Дождавшись, пока запоют птички, Хокори, разомкнув тяжёлые веки, «выползла» из домика.
Астра стояла у разделочного стола, бодро шинкуя ингредиенты скальпелем. Над костром кипел казан, воздух полнился чудесным ароматом пряных трав.
— Как спалось? — не оборачиваясь, поинтересовалась девочка.
— Никак, — потухшим голосом ответила воительница, провалившись в гамак, на котором обычно лежал Энтинус. — Ты сама-то… нормально?
— Мысли-мозгоеды, ничего нового, — отмахнулась волшебница.
Делиться переживаниями Росса не спешила, хоть и было, чем. Сейчас она, как никогда, скучала по замку дяди. Большой, шумный, где с маленькой мисс глаз не спускали, однако бонны и Дитя Истины всегда готовы были её выслушать, поддержать. Оставшись без верной опоры, волшебница с каждым вздохом чувствовала, как сердце омывают холодные воды одиночества.
— Что мне нужно знать, чтобы быть красной?
Астра задумалась, одной рукой мешая рагу, а другой принялась копаться в нейроинтерфейсе, хмуря алые бровки.
— Ну, смотри, начертания тебе не нужны, но основы построения астральных цепей — подучить стоит. Пригодится для битв с магами. Катаболизм ядер — твой хлеб, а уж томик «Физиология разумных» должен от зубов…
— Стоп, хватит! — Хокори привстала. — Нарочно умными словечками швыряешься⁈
— Кушать идём. — Призвав перчатки из шестигранников, юная дзе сняла еду с огня, и ушла в дом.
Казан занял своё законное место на треноге возле камина. Щелчок пальцев и тарелки послушно пустились перед Россой в хоровод.
— Всемудрого нацепила и радуется… — проворчала девушка, когда хозяйка поставила перед ней исходящее паром кушанье.
— Я, до встречи с Энтинусом, Академию окончила, умела читать и писать. Ты же, дорогуша, в двадцать один годик… — Волшебница недвусмысленно постучала костяшкой по столешнице.
— А в морду? — прищурилась Хокори.
— Валяй. — Росса пригубила подливку и поёрзала от удовольствия.
Заклятье «Вечного льда» в подвале рассеяться не успело, и в их распоряжении была целая гора свежей провизии. Астра решила этим воспользоваться для пополнения запасов маны.
— Кулаки сломать не боишься на холодную-то голову? — Подчиняясь мановению руки, тарелка девочки четвёртый раз полетела за добавкой. — Полезешь очертя голову, огребёшь тумаков, потом приползёшь извиняться. Хотя-я… тебе не привыкать, да? Уж чему-чему, а глотать обиду седьмой здорово учит, молодец.
Аура воительницы вспыхнула, заклокотала, она обнажила клыки.
— Во-от, другое дело. Рычи, бейся в истерике, выпусти монстра наружу!
— Такое поведение… — Акула облизала высохшие от горячего дыхания губы. — … недостойно воина!
Гнев отступил, мана успокоилась, девушка прикрыла веки.
— Ну и дура. Сдохнешь по своей же глупости — дела мне нет.
— То чудовище, что на пляж приходило…
— Пипинкинус, Бог второго порядка?
— Да… он ведь… на всех подряд не бросался… как я.
— Охо-хо-хо, задрала же ты планку, конечно. Он — постарше главкома будет, опыта у него — тьма тьмущая! Прежде, чем ходить, научись ползать.
— Я… тоже хочу… правильно драться. По…можешь?
— Папочку проси, его «уроков» мне не перебить…
Хокори подскочила, обошла столик, села на колени рядом с Россой и склонила голову:
— Прошу, научи! Я больше слова против не скажу! Всё сделаю, клянусь!
— Простодушие, как оно есть, — хихикнула волшебница. — Лады, идём, знаю я одно место.
* * *
Акула стояла посреди опушки, скрестив руки на груди. Астра привела подругу к тому самому валуну, где сама пыталась овладеть боевым стилем своего учителя.
— Магия — воплощённое желание, — начала лекцию девочка, расхаживая туда-сюда. — Она — твой друг и самый верный союзник. Относительно красной маны всё вышесказанное верно стократ. Энергия будет повторять твои движения, помогать, но…
— «Но»? — Девушка приподняла бровь.
Росса поднесла пальцы к губам, задумалась.
— Помнишь, как я напугала химеру? Чего именно испугался боров?
— Ясно «чего»: зверь — не дурак, силу чует.
— Правильно, умничка! Чудовище внутри тебя такое же дикое, необузданное. Слушать приказов
