губах. Помнится, с Тимом такая шалость, какую я задумала, не прошла. Парень взбеленился и психанул, но даже это меня не остановило.
Дам все еще не замечал меня, когда я, подойдя к нему со спины, набрала в легкие побольше воздуха и закрыла его глаза ладошками, мягко прикасаясь и ожидая его реакции. Похоже, для него это стало действительно неожиданностью, потому что Дамир вздрогнул, спина напряглась, и мужчина молниеносно захлопнул ноутбук, накрывая своими ладонями мои.
– Даже не представляю, кто бы это мог быть, – волнующе низко звучит его голос, в котором сквозят веселые нотки.
– Да? – кусаю я губы, только бы не рассмеяться.
А ладони мужчины тем временем поглаживают мои и опускаются на запястья, мягко обхватывая.
– Точно, – говорит Дам. – Может быть, это грабители, м?
– Посреди гор? И что же они решили украсть? – шепчу, уже откровенно забавляясь. – Лопату? Или может быть, лыжи?
– Даже не знаю, – ухмыляется мужчина. – Возможно, мое сердце, снежинка? – шепчет и в следующее мгновение, я даже сообразить не успеваю, как Дам, стремительно развернувшись на стуле, заставляет меня крутануться на носочках, как в каком-то сумасшедшем танце, и тут же притягивает, буквально впечатывая в себя. Обхватывает за талию, прижимая так близко, что дыхание становится одним на двоих, а его губы замирают в считанных миллиметрах от моих. Горячо. Его сердце под моей ладошкой бьется истошно, на разрыв, в точности так же, как и мое.
– Думаю, это невозможно, – шепчу, дрожа в его руках, как птичка, попавшая в клетку, но отнюдь не от страха.
– Почему же? – заламывает Дамир свою черную бровь, отрывая взгляд от моих губ и смотря глаза в глаза. Божечки, так близко они в тысячи раз красивей, затягивают в свою бесконечную черноту, обещая самые непристойные наслаждения.
– Сердце твое украсть… невозможно.
– Полагаешь? Думаешь, его у меня просто нет?
– Думаю, оно под надежной защитой.
– Я бы уже не был так уверен, – улыбается Дамир, нежно проводя костяшками пальцев по моим губам, чуть приоткрывая. – Ты почему не спишь, кстати?
– Я… эм, вообще-то спустилась приготовить нам завтрак, – чувствую, как набегает румянец на щеки. – Я же обещала.
– Готовь.
– Я надеялась, что ты еще спишь, – выдаю как на духу. Заткните меня, пожалуйста!
– Чего так?
– Ты будешь меня отвлекать.
– Обещаю, что буду паинькой, Ева, – подмигивает Дамир, но естественно, я ни на секунду в его искренность не поверила. Уже вижу, каким огоньком загорелись глаза и как ехидно улыбаются чувственные губы. – Даже могу молчать.
– Нетушки, я выгоню тебя, – смеюсь и, набравшись смелости, выпутываюсь из стальных объятий, пряча дрожь рук за суетливым поиском мисок и ныряя в холодильник за творогом, который вчера там заприметила. Внутри все волнуется и трепещет от устремленного мне в спину пронзительного взгляда, который я, кажется, ощущаю каждой клеточкой.
– Подумай хорошо, снежинка, я могу тебе помочь.
– Звучит заманчиво, но нет, – бросаю с улыбкой и, выложив нужные мне ингредиенты перед собой на столе, выжидательно смотрю на посмеивающегося Дамира.
Ох, эта улыбка наверняка в этой жизни свела с ума не одну женщину. Такая она яркая, честная, соблазнительная и чувственная, что ноги подгибаются, а за спиной крылья вырастают. От нее хочется взять и вспорхнуть, прямиком в голубую гладь Швейцарского неба.
– Я жду.
– Эх, Ева-Ева, я разбит и подавлен, – нарочито обиженно говорит мужчина, но протестовать не решается, забирает ноутбук, мобильник и уходит в гостиную, напоследок еще пару раз оглянувшись, как бы спрашивая взглядом: “не передумала, снежинка?”. И я с трудом давлю в себе желание его остановить. Я решительна и непреклонна. Вот.
Заставляю себя взяться уже наконец-таки за готовку. Часики тикают, завтрак сам себя не приготовит.
Пока замешиваю все на сырники и хожу в кладовку за изюмом, Дамир, поднявшись наверх, меняет домашние штаны на джинсы с футболкой и включает… музыку?
Неожиданно.
Оказывается, в этом шале есть еще и стереоустановка, из колонок которой льются приятные звуки мелодии, кажется, что-то из девяностых или восьмидесятых? Точно не помню. Никогда поклонницей музыки того времени не была, да и редко где слышала, но сейчас мелодия отвлекла и с легкостью завлекла прямиком в свои ненавязчивые сети. Гитара мелодичным звучанием увела мои мысли в блаженное “ничегонедумание”, и я не заметила, как, действуя на чистом автомате, начала слегка приплясывать под сменяющие друг друга песни, кружа по кухне, как какая-то феечка из мультика, и мурча себе под нос известную мелодию. А потом так же совершенно случайно закружилась и влетела прямиком в объятия к Дамиру, который, подкравшись со спины, сцапал себе в руки и с улыбкой закружил в танце.
Сказать, что сердце зашлось, ничего не сказать. Оно плясало вместе со мной. С ним. С нами. Это была не медленная романтичная мелодия, а зажигательная песня, под которую мы с мужчиной хохотали, как два безумца, кружась по всей большой гостиной и напрочь позабыв о том, что где-то там на плите уже обуглилась первая партия моих фирменных сырничков.
Шаг. Поворот. Я снова прижата к каменному мужскому телу. Взмах руки, и Дам заставляет прогнуться в спине, заботливо поддерживая и не позволяя мне свалиться.
Земля уходит из-под ног, а глаза закрываются, впитывая весь до остатка момент.
Новый виток музыки и новый шаг.
Еще кружок вокруг себя, и мужчина, подхватив меня за талию, поднимает на руки, отрывая мои ноги от земли и кружа вокруг своей оси, заставляя тихонько хохотать, вцепившись в его шею.
Два абсолютных безумца! Совершенных.
Посмотри со стороны, решили бы, что мы навеселе или пьяны. Но если мы и одурманены, то совсем не алкоголем, а чем-то другим. Особенным. Волшебным. Тем, что в сердце уже не умещается и рвется наружу. Счастьем. Легкостью. Свободой. И… друг другом. Пьяны друг от друга!
И как-то совершенно неожиданно с очередным падением в плен сильных мужских рук в голове простреливает старое, странное и избитое выражение: пьяный от любви. От любви...
Любовь.
Могла ли я влюбиться? Вот так вот: быстро, стремительно, решительно и окончательно? Возможно ли за такой короткий срок открыть свою душу и сердце совершенно незнакомому человеку? Мужчине, при взгляде на которого внутри столько чувств, столько желаний и столько надежд. Рядом с которым душа по-настоящему поет, и хочется взмыть ввысь. Рядом с которым не страшно! С ним
