через переводчика. Невнятный какой-то парнишка, все что-то блеял и мямлил, я так ничего и не поняла. Пришлось идти в твой институт, на уши тут всех подняла, так они еще мне и номер вашего отеля давать не хотели, представляешь?! Ругаться пришлось…
– Погоди-погоди, ба, – перебиваю, – но номер Дамира-то у тебя откуда?
– Чей номер? – удивленно переспросила бабушка.
– Дамир. Дамир Таирович – это хозяин шале, в котором я пока и живу. Ты звонишь ему на личный номер.
– Откуда же я знаю? Мне ваш вредный ректор его дал! Сказал, вот, нате, разбирайтесь, гражданочка. Чуть ли не плюнул в спину, очень неприятный и скользкий тип, не понравился он мне, Ева. Второй раз прихожу и второй раз хочется хорошенько его чем-нибудь приложить… – бабуля продолжает говорить, а у меня ступор. В голове лихорадочно крутятся мысли, но пазл совершенно не желает складываться в цельную картинку.
Дамир и университет, какая между ними связь? Откуда у ректора нашего универа номер Дама? Они знакомы? Какова вероятность того, что из всех людей на курорте я застряну в одном доме именно с тем человеком, которого знает и Александр Дмитрич Савченко, ректор моего ВУЗа? Ничтожна мала. Тогда, что за…?
– Так, погоди, Евангелина! – неожиданно восклицает в трубку бабуля.
– Что? – от неожиданности даже подскакиваю на диване.
– Ты что живешь в одном доме с мужчиной?!
– Э-э-э...
– Вы там вдвоем?! – новый возглас.
Вот и что ей сказать?
Мозг кричит – правду, но сердце требует поберечь нервы бабули.
– Нет, – говорю, кусая губы. – Тут с нами еще…эм... его дочь. Она моя ровесница.
Дочь? Серьезно, Ева? У Дама же сын! Ну, если объективно, “сын” я точно сказать не могла. Ситуация, где я живу в доме с двумя мужчинами, еще хуже, чем с одним! Тогда бабулю точно хватил бы инфаркт.
– Он не пристает? Демид этот.
– Дамир, бабуль, – поправляю с улыбкой. – Нет, он замечательный. Очень внимательный, интересный и умный мужчина.
На том конце провода повисла задумчивая тишина, пока наконец-то бабушка не говорит строгим тоном:
– Смотри мне! Если вдруг что, сразу звони мне! Мы что-нибудь придумаем, я тебя вытащу оттуда, поняла?
– Угу, бабуль, поняла, – киваю, хотя родственница, конечно, этого видеть не может. – Ты с кем праздновать будешь Новый Год?
– К Степановне пойду, немножко посидим, концерт посмотрим и домой. Не те года уже, чтобы праздновать с размахом.
– Ясно. Ну, с праздником, бабуль. Я люблю тебя, – говорю, вздыхая.
Соскучилась, может быть, даже больше, чем думала. Но и не могу сказать, что сильно жалею о том, что уехала. Вернее, нет, я совсем не жалею!
– Я тебя тоже, дорогая. С праздником! Надеюсь, скоро ты уже будешь дома.
– Угу, – вздох, потому что мне пока даже думать об этом не хочется. – Я тоже надеюсь, – договариваю и, распрощавшись с бабулей, кладу трубку, еще какое-то время старательно гипнотизируя взглядом стену. Пока за спиной не слышу шаги, и на плечи на ложатся ладони, слегка сжимая, заставляя едва ли не замурчать от удовольствия и моментально прогоняя прочь проскочившую в сердце тревожную мысль, за которую я так и не успела ухватиться.
– Сильно ругалась бабуля? – интересуется Дам осторожно.
– Нет. Просто волнуется за меня. Вот, – протягиваю мужчине его мобильный, – держи.
– Может, хочешь еще с кем-нибудь поговорить. С подругой?
– Поговорила бы, но не помню ее номер, – поднимаюсь с дивана, с сожалением теряя тепло мужских рук, – поговорю с ней потом, когда все это закончится, – улыбаюсь и снова принимаюсь за уборку.
Дам еще какое-то время молча сидит на подлокотнике дивана и наблюдает за мной, а потом говорит:
– Ева, мне нужно тебе кое-что рассказать. Пока не стало совсем поздно, – таким замогильным голосом, бросая взгляд исподлобья, что мне становится моментально не по себе. Тревожный звоночек снова вспыхивает.
– Это… – начинает Дам, потирая переносицу и прикрывая глаза, собираясь с мыслями, – сложно объяснить, – поджимает губы и поигрывает желваками.
– Что “сложно объяснить”? – спрашиваю, а на самом деле понимаю, что не хочу услышать ответ сейчас. Страшно.
– Я должен был сказать тебе сразу. Ева, я…
– Дам, – перебиваю, в пару шагов преодолевая между нами расстояние и прикрывая его рот ладошкой. Смотрю прямо в глаза, в которых столько невысказанных слов и столько чувств, что страшно в них утонуть. – Давай не сегодня, ладно? Что бы там ни было, сегодня ведь праздник, день чудес. Давай не будем его… портить?
– Ты просто режешь меня без ножа, снежинка, – сжимает мою ладошку Дам. – Боюсь, после этого дня “чудес” будет еще больнее услышать то, что я должен тебе сказать, Ева. Боюсь, что потом, ты просто-напросто отвернешься от меня. Я этого не переживу, слышишь меня? – обхватывает ладонью за затылок и упирается своим лбом в мой лоб, прикрывая глаза. Я буквально чувствую на ментальном уровне, как противоречия разрывают мужчину изнутри. Как он борется и мечется между “надо” и “хочу” и как все кипит у него в душе.
– Ева, пообещай, что, что бы сегодня ни случилось, ты меня выслушаешь потом?
Мне не нужно было ни секунды раздумий, чтобы сказать:
– Обещаю.
И, кажется, будто у Дама после моего короткого “обещаю” камень упал с плеч. Он поверил мне безоговорочно. Выдохнул. И наконец-то с его лица слетела та хмурая серьезность. Мужчина улыбнулся:
– Время почти четыре, я закончил с работой, командуй, что делать?
– О-у-у, уже четыре часа?! – встрепенулась я, бросая взгляд на часы. – Пора начинать готовить. Я сейчас, еще полчаса, и тоже закончу, хорошо?
– Конечно. Я пока пойду разберусь с продуктами по нашему списку. И заканчивай уже натирать полы, они уже и так блестят ярче, чем снег за окном.
– Две минуты! – улыбаюсь и кричу ему вслед.
Глава 32. Дамир
Направляюсь на кухню, крутя в голове так и не успевшее слететь с языка признание. Ева словно чувствует все. Меня чувствует на пока совершенно не понятном мне ментальном уровне. Будто знает, что ей будет сложно смириться с тем, что я должен, просто обязан озвучить! И я буду лживым гадом, если скажу, что не боюсь ее реакции. Чем дальше, тем
