― Чего? ― не врубилась Сола. Я отставила палец вверх,
― Слышишь? The Crow And The Butterfly ― это композиция группы Shinedown.
― Есть хоть одна рок-баллада, которую ты не знаешь?
― Только та, которая ещё не издана. ― заявила я улыбаясь как чеширский кот. Я меломанка, что поделать. Сола покачала головой, становясь реально грустной, и её глаза распространялась беспокойство, которое ранило меня.
― Нет правда Тори, откуда такая заниженная самооценка? Ты же красивая, умная, талантливая, почему ты…
Я перебила поток её слов, громко запев припев, в унисон с Брентом Смитом, ну солистом Shinedown в смысле:
― Подобно тому, как ворон за бабочкой гонится,Одуванчик в летнем небе растворяется.Когда в космосе парили ты и я,Что ты исчезнешь, я не думал никогда!Думаю, я просто немного опоздал…
Вышло не плохо. Официанты, парень баристо, и немногочисленные посетители, что успели обосноваться в кофейне даже зааплодировали мне. Я забылась кажется, что мы нихрена не одни. Я даже смутилась от этого, глупо улыбнувшись Соле.
― Ты не возможная, просто. ― улыбалась она в ответ светлой улыбкой, в её глазах можно было видеть солнечные лучи в такие моменты, ― Знаешь, ты как ребёнок иногда, честное слово. Маленькая такая, вредная девчонка лет пяти.
― Я и есть ребёнок, кори. ― согласилась я, и положила руку к себе на сердце, ― Вот здесь, понимаешь?
― Тори… скажи, а если бы тогда Гордеев не заставил тебя петь, ты бы так и не смогла, да? ― спросила она осторожно. Я не знала, что ответить ей на это.
― Я не знаю. ― призналась я растерянно. Но в душе я знала, ответ. И он был отрицательным.
― Ты же знаешь, что я тя обожаю, скво, правда? ― сказала подруга сверкая огромными глазищами. Я кивнула покачиваясь в такт музыке,
― И я тебя кори, очень-очень.
― Мне правда хочется выбрать платье на новый год заранее.
Я замерла, смиряя её задумчивым взглядом.
― Ты знала, что ты лиса?
― Лиса? ― она хитро улыбнулась, ― Я же бабочка?
― Да, это по индейскому тотемному гороскопу, ты бабочка, а по зоиорайскому ты лиса, кори. ― сказала я важно.
― Прикольно, и что это означает?
― Пошли купим наконец тебе это чёртово платье, а я по ходу расскажу, по рукам?
* * *
Я сидела на диванчике в примерочной магазина, и взглядом искала куда там к этой безумной девчонке цепляется батарейка. Три часа погода по магазинам торгового центра, хуже, чем трёхчасовая репетиция под предводительством рок-адмирала-Гордеева. Я уже в ауте, а ей хоть бы хны.
Сола крутилась у зеркала в вечернем атласном платье в пол, цвета лаванды. Она то убирала волосы наверх открывая шею и плечи, то распускала их, осматривая свой облик. Сола нашла бирку у себя на спине, и повернувшись к зеркалу посмотрела её через отражение.
Я уже даже не жаловалась. Воткнув один наушник в ухо я слушала музыку.
― Скво… ― протянула Сола, ― Пошли ещё посмотрим!
― Почему? ― спросила я устало, ― Оно очень тебе идёт. И вообще, нам на работу через два часа. У нас пять сэтов сегодня. ― напомнила я многозначительно и выставила ей ладонь растопырив пальцы, ― Пять, кори!
Сола умоляюще посмотрела на меня,
― Ну пожалуйста. Помнишь то, голубое?
Вздохнув я вплела пальцы в свои волосы, пропуская кудри, между пальцев я убрала волосы назад,
― Какое из дочерта? Бери это, лавандовое лучше.
Сола уронила руки и посмотрела на себя в зеркало через плечо,
― Я не могу его купить.
― Почему это?
― У меня денег не хватит. Даже если я сейчас вложу в него всю свою стипуху, всё рано не хватит.
И всё? В этом что ли проблема? Была бы христианкой, я бы завопила «Аллилуйя!!!»
― Ясно. ― я сорвалась с места быстрее пули пока она не сообразила, ― Оно тебе нравится? Отлично. Считай, что ты его купила.
― Что? Тори! ― крикнула Сола, мне вслед, ― Не смей! Ещё не хватало, чтобы…
― Отвянь, кори! Я ещё и сэта не отыграла, а уже устала! Платье потрясное, ты тоже… ― я обратилась к девушке за кассой, ― Здрасти. Мы берём это. ― отставила я палец на высунувшуюся из примерочной Солу, и выудив кредитку подала кассирше.
― Тори… ― вздохнула Сола. Не оборачиваясь я вскинула руку,
― Отвянь.
Через мгновение, меня осторожно дёрнули за рукав кожанки,
― Смотри.
Когда я обернулась, то увидела завороженно мерцающий взгляд подруги. Проследив его, посмотрела на угольно чёрное платье на манекене, у дальней стены торгового зала.
― И? Так давай быстрее думай, это или то? ― поторопила я Солу, ― Иначе берём оба, и пошли уже отсюда, я задолбалась.
Она снова подергала меня за рукав, не отрывая взгляда от черного наряда.
― Да нет, же! ― она резко уставилась на меня. ― Померь его. Ты что не понимаешь? Оно винтажное! Оно идеальное, понимаешь? Чёрное! Именно для тебя, понимаешь?
Я выставила на неё указательный палец,
― Если ты ещё хоть раз скажешь «понимаешь», клянусь, я закричу.
― Померь его, просто померь! ― не унималась Сола, ― Ты сама увидишь!
― Давай я его просто куплю без примерки, а?
― Нет, ты померишь его, я хочу это увидеть!
― Эм, это нормально что ты сейчас выглядишь… одержимо? ― высказала я мысли вслух. Но она уже не слышала меня, она переключилась на девушку-продавца-консультанта.
Так и знала, что этим кончится. Делать нечего, придётся померить. Поскольку мне проще будет помереть, чем отвязаться от этой затеи.
В итоге уже через пару минут я сменила рваные синие джинсы, и любимую черную футболку «Ed Hardy» с принтом в лучших традициях рок-стиля, на чёрное платье.
Возникла весомая проблема.
Смотря на себя в зеркало, я обречённо и очень так, по-русски, выругалась. Да, это платье красивое, и винтажное тоже. Но это не то платье которое я хотела бы одеть. Это вообще не то платье, которое стоит одевать. Это проклятое платье… да простит меня Дух Всевышний, ТАКОЕ, что я рискую некоторых остро реагирующих фронтмэнов наградить инфарктом. И дело не в том, что оно облегающее до невозможности, и даже не в том, что плечи и руки прикрыты только винтажным кружевом. Ткань платья в целом непроницаемо чёрная, прям до линии бюста. Рукава хоть и кружевные, но вообще-то длинные, до самых запястий. Да и длинна платья в пол, и на первый взгляд платье очень даже целомудренное.
Однако стоит мне повернуться на 180 градусов и всё целомудрие стремительно истекает. Платье открывает спину. Совсем. До самого копчика!
