― Я бы не посмел. ― ответил он каменея в чертах лица.
― Но…
― Это вовсе не означает, что я меньше тебя… ― и он замолк. Впал в ступор, и я отчётливо увидела это ― страх в его глазах, ― Я просто… любая бы…
― Ты рассчитывал на это? ― поразилась я, ― Что это не станет проблемой, для меня?
― Да. Это правда. ― признался он, ― Прости.
― За что?
― За то что… лишаю тебя частички полноценной жизни.
― С ума не сходи. ― усмехнулась я, ― Дети это не то что мы можем себе позволить. У нас самых ребенок внутри. Мы ведь сами как дети.
Он молча смотрел на меня, наверное секунд 30, не меньше.
― Я ― нет.
― Нет? ― я повела бровью, ― А кто же ты, мм?
Он медленно приблизился ко мне, немного напоминая хищника,
― Я злой и страшный серый волк… ― заявил он вкрадчиво, стягивая с меня одеяло. Он испугал меня резко защекотав, я завизжала, пытаясь выкрутиться от него.
― Раф! Прекрати! Перестань…
― Я в белых мышках знаю толк…
― Всё было не так! ― возразила я вынужденная хохотать из-за подлого трюка, ― Ты всё переврал, мошенник!
Его губы почти касались моих, когда мои руки оказались над моей головой,
― В моей сказке всё именно так, малышка. В лаборатории я безумный учёный, а ты белая мышка…
― Вот, рифмоплёт, а… ― усмехнулась я, и мне стало не до смеха, когда он принялся прокладывать поцелуи, вниз по моей шее, ― И мошенник. И чокнутый. И… не останавливайся…
* * *
На следующий день, точнее вечер я заметила, что отца не было дома. Аля была, а его не было. Я спросила у Альбины, где мой старик, и она сказала, что пока она таскалась по магазинам, он срочно улетел в штаты, по работе. И долго сварливо ругалась, что он даже не предупредил. Не новость. Он постоянно куда то мотается по работе, и никогда это действо не имело определённых временных рамок. Я не предала этому значения. Зря.
Следующий день готовил мне потрясение, и если бы я знала обо всём заранее, этого бы не произошло.
* * *
Он засобирался, частенько тихо матерясь толи по поводу спешки, толи по поводу сообщения ранним утром. Я очень хотела заглянуть в телефон и посмотреть, что это заставило его так подорваться утром субботы в шесть часов.
Я не спала, лишь изредка посматривая на Рафа, словно опаздывающего на казнь. Причем палачом был явно он. Лицо его по крайней мере именно о чем-то подобном говорило. Я не сомкнула глаз этой ночью, и чувствую, что меня подстерегает бессонница. Но хуже всего его спешка. Она разрывает мне голову сотнями бессмысленных и сюрреалистичных мыслей, которых я не хочу.
Это становится невыносимо.
Это уже стало, и больше просто мне не вынести.
― Что-то случилось?
― Нет, мышка, спи. ― наклонившись, он оставил быстрый поцелуй на моих губах, ― Встретимся вечером. И подумай пожалуйста, над тем что я говорил, ладно?
― О чём?
― О переезде.
Он улыбнулся мне, но он был взвинчен и зол. Гроза сгустилась в его глазах, сплетаясь с необъяснимым обожанием ко мне. И он ушёл. Не попросив ни ключей от машины, ни объяснив куда вообще он собрался. Мне почему-то подумалось, что он направлялся к родителям, это самый ближайший пункт, от меня. Может поэтому и не сказал ничего, но что-то точно случилось. Я это чувствовала.
Аля была в основном здании поместья, занятая какими-то бытовыми делами. Кофеварка вновь швырнула меня в игнор. Да что ж ты мать вашу техническую будете делать, а?
Я решила не дёргать Алю, и даже турку нашла! Угадайте чем это обернулось? Аля пришибёт меня за плитку…
Мне пришло сообщение на телефон, от Солы. Ей надо было, чтобы я капец как срочно встретилась с ней. В 10 часов утра. В субботу.
Собравшись, отправилась в кофейню в километре от поместья, в ту, что мы любили с подругой посещать с завидной регулярностью. Мне нравится мрачный интерьер в стиле 30-х, в этом заведении. Такое ощущение, что попадаешь в Нью-Йорк прошлого столетия, и потягивая густой горячий кофе, кажется, что вот-вот, звякнет колокольчик над дверью, и войдёт какой-нибудь Джузеппе Морелло со своей мафиозной свитой, в чёрных шляпах.
Мне не нужно было много, времени на машине, потому приехав заведомо раньше, я сразу же заняла наш любимый столик. Перед этим махнула рукой, засуетившемуся баристо, за стойкой, поспешавшего убавить звук. Поняв меня, парень улыбнувшись кивнул, и звук оставил как есть.
Ко мне подошла девчушка официантка, и широко но сонно мне улыбнулась, принимая заказ из свежевыпеченых курассанов, кофе, и себе и подруге. Словно дежавю, ей богу…
Смотря сквозь стёкла кафешки, наблюдая за неспешным ноябрьски городом, я отчего-то вновь задумалась о вопросе что так терзал…
«За что ты казнишь себя?»
Я чувствовала, что в чем-то он прав. Было в моих поступках масса безумия и мазохизма. О самоповреждениях и речи нет. Многое я вспомнила со временем, но лишь незначительные детали. Док сказал, что я должна все вспомнить сама. Но как? Что по сути я помню, от чего мне исходить и отталкиваться? Это же даже хронологии не имеет, просто непоследовательные куски.
Самое яркое воспоминание, принадлежит к семи годам. Воспоминание о рояле. Но сейчас я понимаю, что и до этого есть кусочки этого пазла.
Я принялась перебирать восемнадцать фигурок своего браслета. Каждая несёт в себе массу информации. От предзнаменования, до целой части жизни.
Вороний глаз. Он является как защитным амулетом, так и предупреждением. А ведь она предупреждала… О чём она говорила тогда с Инной? Сколько лет мне было? Мне кажется мой мозг завибрировал от сил которые я прилагала, чтобы вспомнить. Это было давно, но после этого разговора, Инна забрала у меня этот амулет.
Однако у меня уже были фигурки ворона, медного медведя и кольцо в виде свёрнутой змеи. Правда это кольцо мне только что на мизинец. Обновление, исцеление, борьба.
Я отцепила колечко от браслета и попробовала одеть его на мизинец, и оно украсило его. Хм, мне было четыре когда Рэйвэн подарила его. А значит этот диалог-предупреждение тоже был именно тогда. Почему предупреждение? Именно в моём сознании он воспринимается именно так почему-то. Четыре. Родители развелись когда мне было три. Значит отца уже не было с нами, он был в штатах. Я уставилась на сову с изумрудными глазами, на моём браслете. Софа. Я скучала по отцу, она намекнула мне почему он такой, какой есть. Намекнула на Машу ― первую его жену. Тогда в пять лет я конечно же не могла этого понять, я поняла позже.
Луна. «Она осветит мой путь.» Это последнее что подарила Рэйвэн. Она умерла когда мне исполнилось шесть. Именно этот год был переломным. Он пустой. В смысле… пустой. Воспоминаний об этом возрасте, просто ничтожно мало. Только самые яркие наверное.
