― Какой ещё знакомый?
― Ну француз, забыла, что ли? Мы когда…
― Нет это я помню. ― кивнула я, ― А вот, когда это он такое спрашивал ― нет.
― Он же спросил: твой муж? Ну фронтмэн, то есть.
― Ну и что?
― Что значит, что? ― изумилась подруга, ― Мне платье вечернее покупать или как? ― Сола поникла, ― Блин… мне же ещё на новый год платье покупать. ― её взгляд снова вспыхнул, ― Кстати!
― Я не пойду с тобой по магазинам! ― открестилась я, незамедлительно, ― Нет!
― Пойдёшь как миленькая!
― Да с чего ты вообще взяла, что мы поженимся! Тебе бы свахой подрабатывать, ей богу!
― Ну а как ты мне это объяснишь? О, а можно я свидетельницей буду! Можно?
― Нельзя! ― отрезала я, ― Это не то! Это… он прощения просил.
Мгновение она непонимающе кривилась,
― Чего?
― Ну… за всё что было, понимаешь? За издёвки, нападки все.
Её левая бровь уползла вверх, застряв взглядом на кольце, она легонько присвистнула.
― Ну, нихрена себе. А обручальное-то тогда какое будет, если это такое? А это что? ― обратила она внимание на змею на правом мизинце.
― Это с браслета. Это змея, она моя защитница.
― Классная. ― Сола приблизилась, рассматривая колечко, ― А что это за метал такой?
― Серебро, наверное.
― Зелёное? ― удивилась она.
― Ну может и нет. На нём нет проб. Это Рэйвэн ещё из штатов с собой привезла. Это ручная работа. Оно вручную отлито. ― Сола странно рассматривала мои руки, ― Что?
Посмотрев на меня она неловко улыбнулась,
― У тебя руки такие… маленькие. Даже не вертится, что ты можешь так с гитарой обращаться.
― Как, так?
― Ну… жёстко.
Я рассмеялась.
― Это разве жёстко?
― Нет, ну не «Rammstein» конечно и не «9 circle», но… А ты знаешь, вы играете не хуже. ― сказала она внезапно. Я рассмеялась ещё пуще.
― Ну ты сравнила, мать! Где они и где, мы!
― Нет, нет, это понятно, они звёзды и всё такое. Но вы талантливые, Тори, вы бы мне кажется тоже могли.
Я испытующе смотрела на неё.
― Даже Гордеев?
― Не думала, что скажу это, но особенно Гордеев. И ты. И ты погибнешь страшной смертью если расскажешь ему, что я это сказала. ― пригрозила она тоном профессионального убийцы, ― А так… ты знаешь, народ очень быстро вас полюбил. Я блог на вашем сайте веду всего ничего, а…
― На каком, прости, сайте? ― перебила я подругу. Её удивлению предела не было. Более того, Сола смотрела на меня как на идиотку.
― Ооо… ты, чё, матрёшка, не знала, что у вас сайт есть? Охренела?
Точно, у «ДиП» есть сайт. Я просто как-то позабыла об этом.
― Я даже в соцсетях не зарегистрирована. ― пожала я плечами, ― Только подписка на ютуб и пару музыкальных обзоров. И всё.
― Очуметь. ― пробормотала она, ― Ты как живёшь вообще? Ты компом хоть пользоваться умеешь?
― Ну явно не в пещере родилась, правда? ― съязвила я без энтузиазма, ― Конечно умею! Я просто смысла не вижу в интернете зависать. Я даже телик не смотрю. Мне есть чем заняться, и так.
― Логично. Не очень. ― передумала она вдруг, ― Почему?
― Свет. Сильно яркий свет меня слепит и раздражает. Ты же знаешь.
― Светобоязнь. ― сообразила Сола, ― Ты поэтому вечно в очках? Даже на сцене.
― Особенно на сцене. Софиты знаешь какие яркие? Ужас.
― Так, а чё ты молчала? ― она хмыкнула, качая головой, ― Раф давно уже с техниками перетёр! Они убавят свет для вас, им чё сложно что ли?
― Прекращай общаться с Коляном, кори. ― усмехнулась я, ― А вообще я не против, я просто очки снимать не буду и всё.
― Нет, ну если…
― Да нормально всё, ― успокоила я подругу, ― Слушай, а родители твои как вообще к Мише относятся?
Она ещё мгновение о чём-размышляла, а потом пресно, натужно улыбнулась.
― Даже не спрашивай. Мама ещё более менее, а папа… У него чуть кружка из рук не выпала, когда я сказала, что у меня парень появился. Когда я сказала, что он рокер, кружка разбилась о кафель.
― Ого! ― рассмеялась я, ― А если они узнают, что твоя подруга сумасшедшая?
― Ты не сумасшедшая. ― она строго посмотрела на меня, ― Ты просто…
― Очень непросто, кори. ― покачала я головой, и уставилась в окно, ― Очень.
― Слушай… а может моих предков с твоим отцом, познакомить а? ― предложила Сола, ― А, что он ведь человек солидный, хоть и рокер. Они поймут, что…
― Они вообще тогда тебя дома до скончания века запрут. ― перебила я. Моё лицо рисовало маску. Я не знаю, что она значит. Но это неприятно. Сола погрустнела от этого.
― Тори, а за что ты так с ним? Нет, ну с матерью твоей, ясно всё. Она правда ненормальная какая-то. Ну, а отца-то ты почему не любишь? Мне кажется он очень классный у тебя.
― Классный… ― вздохнула я, смотря в чашку с кофе, ― В том-то и проблема, кори. Он классный, демократичный, родитель-мечта. Таким его видите вы. А я… когда он был мне так нужен, его не было. Он безответственный. Может потому что, я не желанный ребёнок. Не знаю. Просто так получилось и до меня ему особого дела нет.
― Мне так не кажется.
Я поймала её тревожный взгляд,
― Мне тоже так не кажется. Я в этом уверена. Инна просто залетела от него. Он поступил по чести. Но если честно, лучше бы он не делал этого. Не нужно было пытаться делать что-то, строить, не нужно было. Всё что нужно было ― просто дать ей денег на аборт, так было бы лучше для всех.
Она просто замёрзла, испуганно смотря на меня огромными карими, застывшими как стекло глазами…
― Я тебя стукну, сейчас. Ты что несёшь, черт возьми?! ― вспылила подруга.
Криво ухмыляясь, глотая горькие слёзы, я отпила остывший кофе. Он был медным и соленым на вкус. Я поняла, что мне не показалось, это была кровь. Я прокусила губу.
― Не смотри так на меня, ты на Бэмби похожа. Или на кота из Шрэка.
― Я тебя щас дам, Бэмби! ― злилась Сола, её полные губы сложились в злую линию, ― Что б я больше не слышала этого от тебя, ясно?! Неужели ты не видишь этого? Там, где ты, всё меняется! Ты делаешь жизнь окружающих тебя людей, ярче, интереснее, живее!
Чё я делаю? Кажется я так не считаю.
― Я делаю жизнь окружающих меня людей, невыносимой. Это моё дерьмо, омрачает всё хорошее что есть.
― Господи, ты почему такая самокритичная? ― она была и зла и опечалена одновременно. Прямо злогрусть с родни дисфории. Я не хотела это обсуждать, я уловила аккорды в кафе, очень знакомые и парящие.
― Мне кажется это про нас с тобой. ― сказала я, ― Я ворон, а ты бабочка.
