уходят, Гаврил поворачивается ко мне лицом.
— Всё еще хочешь меня?
Это хороший вопрос, потому что то, чему я стала свидетелем, было настоящим безумием, но почему-то я хочу его еще больше. Все это Гаврил сделал для меня, и пусть он не в состоянии выразить свои чувства словами, вместо этого он просто продемонстрировал их действиями.
— Конечно.
Он жестом приглашает меня подойти, и я бросаюсь в его объятия, крепко сжимая его.
Страха, который я испытала при мысли о том, что могу потерять его, было достаточно, чтобы вырвать мое сердце из груди.
— Я серьезно, — тихо бормочу, уткнувшись лицом ему в грудь.
— Что?
— Я люблю тебя, Гаврил.
Я прижимаюсь сильнее и вытягиваю шею, чтобы посмотреть ему в лицо.
Его глаза блестят от эмоций, горло подергивается.
— Я-я…
Я качаю головой.
— Ничего не говори. Тебе и не нужно.
Он прерывисто вздыхает.
— Ты делаешь меня лучше, Камилла.
— Не уверена, что это правда. Ты только что чуть не совершил массовое убийство из-за меня.
В его глазах застыло затравленное выражение, и я задаюсь вопросом, какие ужасные деяния таятся в его прошлом. Отчасти мне любопытно, но я знаю, что лучше не зацикливаться на том, что было.
Все, что имеет значение, — это наше будущее.
Каким-то образом мы преодолели все трудности, и Массимо согласился принять наши отношения.
Мне больно, что Массимо практически отвернулся от меня, но жизнь в несчастливом браке с незнакомцем разорвала бы меня в клочья, особенно когда мое сердце уже занято.
— Эмоции и их выражение не являются для меня чем-то естественным, но я хочу, чтобы ты знала: я готов отдать тебе всего себя. Каждая частица принадлежит тебе, Камилла.
Слезы застилают глаза, и я поднимаюсь на цыпочки и целую его, осознавая, что никогда не чувствовала себя такой счастливой, несмотря на те разрушения, которые вызвала наша любовь.
Миа будет в восторге, когда узнает, что мне не придется выходить замуж за Алехандро.
— Могу я одолжить твой телефон?
Он хмурит брови, но без вопросов передает мне свой мобильник.
Я набираю номер Мии, и он звонит два раза, прежде чем она берет трубку.
— Алло?
— Миа, это я!
— Камилла. Боже мой, ты в порядке?
— Да, Гаврил похитил меня, чтобы заставить Массимо отменить свадьбу.
На другом конце провода повисает тишина, прежде чем она говорит:
— Это безумие, но в некотором роде романтично.
Я смеюсь.
— Да, и это сработало, но я думаю, что меня выгнали из семьи.
— Но не для меня. — На другом конце провода слышится какой-то шорох. — С Сандро все в порядке. Это была поверхностная рана.
— Я знаю, — отвечаю, бросая взгляд на Гаврила.
— Откуда?
— Он сказал мне, что позаботился о том, чтобы рана не была смертельной.
Она вздыхает.
— И что теперь?
— Хороший вопрос, — говорю, накручивая прядь волос на палец. — Честно говоря, я пока не знаю.
— Что ж, держи меня в курсе. Я в больнице с Сандро, но ты можешь звонить мне в любое время. В конце концов, я теперь Каллахан, а не Морроне.
Я с трудом сглатываю, надеясь, что то, что произошло, не встанет между нами.
— Хорошо. Я позвоню тебе в ближайшее время.
— Надеюсь, так и сделаешь. Мне нужно идти.
Она отменяет звонок.
— Все в порядке? — Спрашивает Гэв.
Я киваю.
— Да. — Возвращаюсь к нему и вкладываю ему в руку мобильный. — Я хотела рассказать Мии о произошедшем.
— Ладно.
Он убирает телефон в карман спортивных штанов. Удивительно, насколько сексуально он выглядит в повседневной одежде. Я так привыкла видеть его в костюме.
— Мне нравится, как ты выглядишь.
Он хмурит брови.
— Не дразнись, Камилла.
— Я серьезно. — Я кладу руку ему на грудь. — Не хотите потренировать меня, сэр?
Он рычит, хватает меня за руку и разворачивает так, что моя спина прижимается к его твердой груди.
— Это то, чего ты хочешь? — спрашивает он, приблизив губы к моему уху.
Я покачиваю бедрами, вдавливая попку в его твердый член.
— Я хочу тебя.
Кусая меня за плечо, он проводит пальцами между моих бедер и стонет, когда обнаруживает, насколько я сейчас мокрая.
Безумные события, которые только что произошли, не смогли погасить огонь желания. Он более настойчив, чем пламя ада.
Гаврил разворачивает меня обратно, одним плавным движением отрывает от земли, подносит к стене и с силой впечатывает в неё мою спину.
— Ты нужна мне прямо сейчас.
Разрывая мои трусики, он расстегивает штаны и в отчаянном порыве освобождает свой член. А затем входит в меня.
Его неудержимость заставляет меня задыхаться. Глаза остекленели от желания, и это одновременно пугает и возбуждает меня.
— Такое чувство, что последние пять дней я умирал без твоей божественной киски.
Я стону, откинув голову на холодную металлическую стену позади меня.
— Трахни меня, хозяин.
Он так сильно кусает меня за ключицу, что пускает кровь и я вскрикиваю.
— Вот и все. Кричи для меня, пока я буду поглощать тебя. — Он облизывает порез, который нанес. — Все-таки тебя опустошает монстр.
Я делаю глубокий вдох.
— И мне это чертовски нравится.
Он гортанно стонет, входя и выходя из меня более жесткими ударами. Его мышцы напрягаются, когда он прижимает меня к стене.
— Блядь! — кричу я, мысли в голове превращаются в беспорядочную мешанину, а потом всё стихает.
Его мощные руки поднимают и опускают меня на член, пока он трахает меня, как животное. Больше никаких игр, только чистое желание.
— Трахни меня сильнее, хозяин.
Он рычит, отрывает меня от стены и несет к старому промышленному столу, усаживая на край.
— Осторожнее со своими желаниями.
А потом он превращается в зверя, которого я люблю, набрасываясь на меня так, словно пытается разорвать пополам.
Глаза Гаврила расширены настолько, что в них почти не осталось карего оттенка, что придает ему потусторонний вид.
Продолжая неистово вбиваться в меня, он с силой впивается зубами в мое плечо.
— Я никогда не смогу насытиться тобой, — дышит он. А затем кусает сильнее, так, чтобы потекла кровь. — Мой аппетит к тебе никогда не будет утолен. Я хочу тебя так сильно, что мне нужно поглотить тебя всеми возможными способами.
Я крепко хватаю его за волосы, и он не останавливает меня.
— Тогда сделай это. Я справлюсь со всем, что ты мне дашь.
— Блядь, — рычит он, входя в меня с еще большей силой, чем я считала возможным. Любой контроль, который у него был, ослабевает, и он становится безжалостным.
— Сильнее, — подначиваю я.
Глаза Гаврила вспыхивают садистским восторгом, когда я изгибаюсь и разбиваюсь для него.
— Не искушай меня.
— Не сдерживайся.
Он кивает, а затем
