Эван опустился в кресло, надеясь, что не заснет во время разговора. Стараясь щадить чувства Франческо, он спросил:
— Ваша жена сказала вам, что мы с ней виделись? Она прелестная женщина, и мне очень жаль, что ей сейчас так трудно. Рождение Бьянки тоже было сложным для нее?
Франческо передал Эвану рюмку с бренди и сел напротив.
— Моя жена уже не очень молода, мистер Синклер, поэтому роды тяжелые. Вы отняли у меня дочь. Теперь, судя по всему, Господь может забрать у меня и жену.
Эван сделал глоток бренди и почувствовал, как тепло разливается по всему телу. Понимая, что Кэтрин сейчас ничем нельзя помочь, он решил поговорить о деле, чрезвычайно важном для него.
— Сейчас уже слишком поздно просить прощения за то, что я увел из вашего дома дочь, но все же надеюсь: после того как пройдут крестины вашего ребенка, мы сможем устроить наше с Бьянкой венчание, на котором вы с женой сможете присутствовать.
Франческо не успел ответить — неожиданно дверь отворилась, и в комнату заглянул Марко Кьяни. Увидев Эвана, он в смущении пробормотал:
— Простите, я не знал…
Франческо, пригласив молодого человека в кабинет, указал рюмкой на Эвана и сказал:
— Этот негодяй имеет наглость просить у меня разрешения жениться на Бьянке. Что ты думаешь о его манерах?
Бьянка, заставшая Рафаэллу в комнате матери, сразу же поняла: кузина так напугана, что от нее мало толку. Однако появление дочери успокоило Кэтрин и придало ей сил.
Повитуха же оказалась опытной и хладнокровной, и Кэтрин изо всех сил старалась следовать ее советам и тужиться при каждой схватке. Но схватки стали слишком частыми, слезы катились по щекам роженицы, и она судорожно хватала ртом воздух. Взглянув на дочь, Кэтрин пожалела, что попросила ее присутствовать при этих муках.
— Прости меня, — прошептала она.
— Вам нет нужды извиняться, синьора, ведь вы такая отважная женщина, — улыбнулась повитуха. — Потерпите, давайте-ка постарайтесь как следует на этот раз…
При очередной схватке Кэтрин с такой силой сжала руку дочери, что та чуть не закричала от боли. А в следующее мгновение Бьянка увидела младенца. Ребенок тотчас же заплакал, а повитуха радостно воскликнула:
— У вас сын, синьора, замечательный мальчик! Я сейчас обмою его и дам вам подержать.
— Папа будет в восторге, — улыбнулась Бьянка; она подумала о том, что уж теперь-то счастливый отец, возможно, простит их с Эваном.
Несколько минут спустя Бьянка спустилась в кабинет отца, где Франческо и Марко, затаив дыхание, слушали рассказ Эвана о деле чести, которое привело его в Венецию. Все трое повернулись и, увидев сияющую Бьянку, сразу поняли: у нее хорошие новости.
— У тебя сын, папа, замечательный мальчик! А мама, хотя и очень устала, чувствует себя прекрасно.
Эван и Марко с восторженными криками стали подталкивать Франческо к двери. Тот подошел к дочери и нежно обнял ее.
— Спасибо, что пришла помочь матери. После того, как я обошелся с тобой…
Бьянка поцеловала отца и прижала палец к его губам.
— Иди наверх и посмотри на сына. Мы еще успеем все обсудить.
Франческо обернулся и, с улыбкой взглянув на Эвана, проговорил:
— Можешь еще раз жениться на Бьянке, если хочешь.
Примечания
1
Дож — титул главы Венецианской и Генуэзской республик. — Здесь и далее примеч. пер.
2
Кеч — двухмачтовое парусное судно водоизмещением 100–250 тонн.
