мне хотя бы немного информации, чтобы я вела себя так, как ты хочешь! Ты мог рассказать мне, но ты не сделал этого!
— Потому что ты дерьмовая актриса, Флорина! Они же вампиры, чёрт возьми! Они бы узнали, что ты в курсе происходящего, и тогда у них появились бы подозрения насчёт моей верности им! Ты не смогла бы так искренне показать ужас, непонимание и панику! Ты бы не смогла выразить своё возмущение через взгляд так, как сделала это, и они поверили в моё безразличие к тебе и твоим чувствам!
— И поэтому ты не можешь обвинять меня в том, что я не догадалась о твоих планах! Я не умею читать твоих мыслей, Томас! Не умею, поэтому не вешай на меня всю вину за то, что ты сделал! Убирайся! Нам не о чем больше разговаривать! Убирайся и строй свои козни подальше от меня! Ты мерзкое и низкое существо, Томас! Мне плевать на то, как ты обращаешься с ними, это твоё право! Но сегодня ты дал им разрешение вытирать об меня ноги, опустил меня и показал, что я как королева и как вампир просто ничто. Пустота, с которой никто не будет считаться!
— Боже, — Томас запускает пальцы в волосы и смеётся. — Боже, да с тобой бесполезно разговаривать. Просто бесполезно. Ты отупела. Ты опять ничего не хочешь слышать. Ты думать не хочешь. И я просил тебя открыть мне разум, но ты не доверяешь мне. Ты отказала мне раз, два, три… я уже сбился со счёта. Я даю тебе столько возможностей увидеть, что выбрал свою сторону, но нет, ты просто изначально вынесла мне вердикт. Ты выжгла на мне слово «предатель» и веришь этому, ищешь доказательства и потом радуешься, когда якобы выигрываешь сама у себя в своей же лжи, потому что для тебя это удобно. Я больше не вижу смысла обсуждать с тобой что-либо. Ты зациклена исключительно на себе. Тебя никто не волнует, ты видишь только себя и свою боль. Ты страдаешь так показательно, отчего зачастую становится смешно. Ты стала уже нарицательным именем драмы, Флорина. Мы живём дальше, а ты всё никак не можешь встать и начать рационально думать. О-о-о, нет, тебе же так удобно быть вечной чёртовой жертвой обстоятельств. Ты просто избалованная, маленькая сучка. Я закончил здесь. Всё. С меня хватит.
Взмахнув руками, Томас собирается уйти, но он задел меня. Я до сих пор не отошла от того, что он сделал, и теперь это тоже сойдёт ему с рук? Как бы не так.
Хватаю его за волосы и швыряю через всю комнату. Томас долетает до стены, но не ударяется, а просто отталкивается от неё и выпрямляется.
— Лучше не прикасайся ко мне, Флорина. Я едва держусь. Дай мне остыть. Не трогай меня, — рычит он.
— Не трогать? Как ты не тронул меня в зале? Как ты не изнасиловал меня? Думаешь, что я так легко отпущу тебя? Нет. Ты притащил сюда свою задницу, чтобы обвинить меня во всех грехах, но у тебя это не получилось, Томас. Я не поддамся тому, что ты пытаешься сделать. Ты хочешь, чтобы я страдала снова, чувствовала себя виноватой во всём и оправдывала тебя. Нет. Такого больше не произойдёт. Я тебе не доверяю. Ты ни черта не сделал для того, чтобы я доверяла тебе, — яростно выпаливаю.
— Ничего? — со смешком переспрашивает он, и я киваю.
— Ничего. Ты ничего не сделал, кроме как, убил Рома и остальных. Шантажировал меня. Даже использовал бедную Жозефину. Ты ничего не сделал.
— Ничего. Надо же, ничего, — выдыхает он и качает головой. — Ничего. Ничего, видимо, означает и то, что я помог Стану уйти. Это тоже ничего?
— Я не верю в то, что Стан жив и ушёл. Я больше поверю в то, что ты его убил.
— Тебе не надоело вешать на меня все грехи человечества, а? Я для тебя стал козлом отпущения, но с меня хватит. Это с меня хватит. Ты хоть на секунду задумывалась, как сложно жить под постоянным пристальным наблюдением и отслеживанием любого изданного тобой звука, шага, поступка, слова, иметь возможность пробираться в темницы и возвращать тебя, Стана и остальных к жизни, кормить вас и тайно заботиться о вас? Нет. Конечно, нет. Ты же считаешь, что это раз плюнуть. А это не так. Ты хоть представляешь, как мне сложно? Мне? Я один против них. Я ищу варианты, чтобы балансировать на тонкой грани между всеми вокруг. Я приходил к тебе и поил тебя своей кровью, чтобы ты набралась сил и очнулась. Я проникал в темницу Стана и помогал ему приходить в себя. Я разговаривал с Рома и вытаскивал правду, стал проводником между вами. Я разрабатывал планы, как вас всех вытащить. Это был я. И при этом я должен был показывать, насколько вы все мне безразличны.
— А тебе ничего не нужно было показывать, это правда. Ты делал всё только для себя. Ты добился того, чего хотел. Ты планировал это изначально, поэтому не выставляй себя героем, Томас. Тебе не идёт. Ты забрал у меня всю мою семью, унизил меня и вынудил быть той, кто я есть. Так что не рассказывай мне снова сказки, я не поддамся. Это ты эгоистичный ублюдок. Ты мстишь мне за смерть своей семьи. Ты такой же, как и остальные Догары. Ты начал всё это. Только ты. И да, я думаю о себе, потому что никто обо мне больше не думает. Я защищаю себя и имею на это право, — нахожусь я.
Не собираюсь верить ему снова. Нет. Не поддамся.
— Никто не думает о тебе? А тот факт, что я не вколол тебе сыворотку, ни о чём тебе не говорит? Или тот факт, что я постоянно избегаю острых углов в твоём наказании за слова, которые ты постоянно говоришь мне, унижаешь и оскорбляешь меня, а я маневрирую между требованиями наказать тебя и обещаниями всё урегулировать? Ты думаешь, что тебе сложно? Тебе сложно? Да ты ни черта не знаешь, что такое на самом деле сложно.
— Да пошёл ты. Я…
— Опять «я». Снова у тебя «я». Ты ни разу не подумала обо мне. Ты хочешь и требуешь, чтобы я защищал тебя, что постоянно и делаю, но ни разу не подумала обо мне и о том, как
