Шорн покачал головой:
— Это не выход. Они все вернут в тот же день.
Он помедлил, словно хотел добавить что-то еще.
Гескамп, разозленный телеком, уже не мог спокойно выслушивать возражения. Шорн, инженер-конструктор, был его подчиненным.
— Полагаю, вы знаете выход?
— Я знаю несколько выходов. Один из них состоит в том, чтобы их всех уничтожить.
— Это что еще за кровожадность? — удивился Гескамп.
Шорн пожал плечами.
— Со временем этот выход может оказаться наилучшим.
Брови Гескампа опустились, образовав прямую линию желто-серой щетины.
— Ваша идея трудноосуществима. Этих тварей трудно убить.
Шорн усмехнулся:
— Не просто трудноосуществима — опасна. Достаточно вспомнить смерть Вернисау Кнервига.
Вернисау Кнервиг был прошит очередью из автоматической винтовки. Стреляли из окна. Убийца, подросток с безумными глазами, был арестован. Но тюрьма оказалась для него плохим убежищем. Он исчез. А потом на город обрушились бесчисленные бедствия. В водопроводе оказался какой-то яд, за одну ночь вспыхнуло с десяток пожаров, в городской школе провалилась крыша. И однажды вечером крупный метеорит уничтожил центральный сквер.
— Убийство телеков — опасная затея, — сказал Гескамп. — Это нереально. В конце концов, — добавил он поспешно, — они люди, такие же, как мы, и ни в каком беззаконии их не уличили.
Глаза Шорна сверкнули:
— Ни в каком беззаконии, когда они встали на пути человечества?!
Гескамп нахмурился:
— Я бы не стал…
— Это ясно всякому, кто не прячет голову в песок.
Разговор перешел допустимые границы. Гескамп недоумевал. Он признавал, что творится безобразие, наносится ущерб людям. Но ведь телеков так мало по сравнению с обычными людьми. Какую опасность они могут представлять? Довольно странные речи для архитектора. Глядя в сторону, Гескамп угрюмо молчал.
Шорн улыбнулся:
— Что вы на это скажете?
— Вы экстремист. Такая цель едва ли достижима.
— Кто знает… Может произойти все что угодно. Мы можем стать телеками. Все мы. Невероятно? Я тоже так думаю. Телеки могут вымереть, исчезнуть — тоже невероятно. Они были с нами на протяжении всей истории, скрывались среди нас. Но каковы перспективы на будущее? По-прежнему несколько телеков среди массы обычных людей?
Гескамп кивнул:
— Увы, я думаю так.
— А что вы думаете о будущем?
— Полагаю, все будет идти своим чередом, как прежде.
— И вы не видите никаких грядущих изменений в структуре общества?
— Конечно, телеки — это мерзость, но они мало вмешиваются в нашу жизнь. В некотором смысле они как банкроты, распродающие свое имущество. Тратят деньги как воду и способствуют общему процветанию. — Он опасливо взглянул на небо, где уже сгущался вечерний сумрак. — Их богатство добыто честным путем — неважно, где они берут эти глыбы металла.
— Металл идет с Луны, с астероидов, с других планет.
Гескамп кивнул:
— Да, так считают.
— Металл играет роль эквивалента. Телеки дают его в обмен на то, что хотели бы получить.
— Разумеется, почему бы нет?
— Конечно, они должны это делать. Но обратите внимание на тенденцию. Вначале они были обычными гражданами, жили просто и оставались вполне достойными людьми. После Первого конгресса они составили себе состояние, выполняя опасную и трудную работу. Идеализм, служба обществу. Они отождествляли себя со всем человечеством и были достойны всяческих похвал. А теперь, через шестьдесят лет! Посмотрите на телеков сегодня. Есть ли хоть какой-то намек на служение обществу? Ничего подобного. Они одеваются иначе, говорят иначе, живут иначе. Они больше не разгружают суда и не расчищают джунгли, не строят дороги. Они пошли более простым путем, который отнимает меньше времени. Человечество получает определенную выгоду. Они доставляют нам платину, уран, радий — всевозможные редкие металлы — и продают за полцены, а деньги вновь пускают в оборот. — Он указал на стадион. — Между тем старики умирают, а новые поколения телеков не имеют ни корней в человеческом обществе, ни связей с обычными людьми. Они все больше удаляются, вырабатывают свой образ жизни, совершенно отличный от нашего.
— А как же иначе? — почти сердито возразил Гескамп. — Ведь это естественно, не так ли? Шорн терпеливо продолжал:
— Именно это я и пытаюсь подчеркнуть. Куда ведет такое «естественное поведение»? Прочь от остального человечества, старых традиций, к элитарной системе.
Гескамп потер тяжелый подбородок.
— Я думаю, вы… делаете из мухи слона.
— Неужели? Подумайте о стадионе, об изгнании прежних хозяев Земли. Вспомните Вернисау Кнервига и их месть.
— Ничего не было доказано, — нервозно возразил Гескамп. «К чему это парень клонит? Ишь как ухмыляется».
— В глубине души вы согласны, но не хотите смотреть фактам в лицо, потому что тогда придется занять позицию «за» или «против».
Гескамп окинул долину взглядом. Он едва владел собой, но не знал, как опровергнуть доводы Шорна.
— У нас только два пути. Либо мы должны контролировать телеков, то есть подчинить их людским законам, либо полностью уничтожить их. Грубо говоря», убить. Если мы не сделаем этого, они станут хозяевами, а мы — рабами. Это неизбежно.
Раздражение Гескампа прорвалось наружу:
— Зачем вы мне все это говорите? К чему клоните? Странно слышать такое от архитектора. Напоминает взгляды тех конспираторов, о которых я слыхал.
— У меня есть определенные намерения. Я хочу, чтобы вы прониклись нашими идеями.
— Ах вот как!
— И если это удастся, воспользоваться вашими возможностями и вашей властью.
— Да вас целая группа? Кто вы такие?
— Люди, обеспокоенные той тенденцией, о которой я рассказал.
— Подрывная организация?
В голосе Гескампа сквозило презрение. Шорн рассмеялся:
— Пусть вас не сбивают с толку словесные формулировки. Называйте нас комитетом граждан, озабоченных будущим общества.
— Вам не поздоровится, если телеки что-нибудь пронюхают, — деревянным голосом произнес Гескамп.
— Они знают о нас. Но они не волшебники. Они не знают, кто мы.
— Но я уже знаю, кто вы, — заметил Гескамп. — Что, если я передам этот разговор Ноллинруду? Шорн криво усмехнулся:
— Что вы выиграете?
— Много денег.
— Вам всю жизнь придется жить в страхе перед местью.
— Мне все это не нравится, — твердо сказал Гескамп. — Я не желаю участвовать в тайном заговоре.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
